ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ. Сборник НФ
Шрифт:
— Работать, тупицы! Это всего лишь другая половина дороги. Или вы думали, что мы и в королевстве Фазир будем ее прокладывать? — раздался голос надсмотрщика, пытавшегося восстановить утерянный было ритм работы.
— Но если и там крестьяне работают на дороге…
— Вам что, плохо платят? Работать, я сказал! Уберите отсюда эти телеги!
Крепкая рука надзирателя грубо схватила Робертса за плечо и толкнула вслед за Хаммелом.
— Шевелись! Когда придете со следующей корзиной, еще раз посмотрите. Всем за работу!
К вечеру оба участка дороги сошлись достаточно близко. Когда раздался гонг, извещающий о конце рабочего дня,
— Как у вас дела с урожаем?
— Каким урожаем? Мы думали, что в такой год, как этот, у вас должны быть излишки, и, построив дорогу, собирались покупать продукты у вас.
— А мы у вас.
Жизнерадостные и уверенные лица мрачнели на глазах.
— Делать нечего. Придется покупать у горцев или завозить издалека. Но у горцев земля неплодородная. Вряд ли они продадут много. А доставить приличный груз зерна из дальних краев можно будет лишь, когда замерзнут реки и болота.
Робертс и Хаммел переглянулись.
Реакция, о которой говорил полковник, вступила в свою завершающую стадию.
Когда дорога была построена, люди отправились в горы и удаленные от дороги районы посмотреть, так ли уж плохи дела, как представлялось. Цены на продукты возросли. На деньги, заработанные на строительстве и отложенные на черный день, оставалось покупать лишь самое необходимое — продукты. Стали возвращаться те, кто в поисках продовольствия ушел подальше от дороги. Новости они приносили невеселые. Крестьяне, жившие поближе, ничего продавать не хотели, боясь сами оказаться перед угрозой голодной смерти. В дальних районах урожай был неплохой, но, когда его соберут, уже начнутся дожди. Речки разольются. И без того плохие дороги раскиснут и станут непроходимыми. Над королевством нависла угроза голода.
Робертс и Хаммел, старавшиеся быть в курсе всех событий, стали замечать, что люди уже не выглядят столь бодрыми и здоровыми.
— Они недоедают. Откладывают про запас, — сделал вывод Робертс.
— Им и раньше приходилось терпеть лишения. Но такого, наверное, не было.
Прошли недели. Теперь людям уже нечего было откладывать. По мере того как цены на продукты более возрастали, остальные товары дешевели. Ремесленники продавали свои изделия за бесценок, пытаясь хоть как-то компенсировать затраты на продукты.
Однажды, когда дождь ненадолго прекратился, Робертс и Хаммел вышли на прогулку. Проходя мимо лавки серебряных дел мастера, они услышали, как оттуда их кто-то позвал:
— Господа! Медный поднос, господа! Я отдам его почти даром. Всего за горстку серебра. Посмотрите, какая работа!
Проходившая мимо старуха в лохмотьях прошипела:
— Не покупайте. Без денег вы умрете с голоду.
Но продавец не отставал.
— А может быть, вам нравится вот этот кубок? Сделано все со вкусом. И блестит, как солнце. Четыре серебряника, господа. Всего лишь четыре серебряника.
Ветер бешено гнал по улицам тучи пыли и опавшую листву деревьев.
Старуха уже ушла, а продавец все не унимался.
— Три серебряника, господа! Ой, я ошибся. Один серебряник. Раньше я продавал их по двадцать. Вы только посмотрите, какой чудесный кубок!
Они пошли дальше, мимо лавок и скучающих продавцов. Вдруг кто-то крепко вцепился Робертсу в рукав. Капитан оглянулся и увидел маленькую, худенькую
Ветер все крепчал, раскачивая деревья, срывая с них оставшуюся листву и поднимая в воздух кучи мусора.
Маленький изможденный мальчик с опухшими от слез глазами ухватился Робертсу за брюки.
— Подайте, ради бога. Моя мама умирает.
— Я видел, как вон та женщина только что послала его попрошайничать, — грубо сказал Хаммел.
— Прошу вас, подайте! Моя мама умирает, — повторял мальчик, хныкая и цепляясь Робертсу за ноги. — Подайте, добрый господин. Моя…
Робертс достал из кармана несколько мелких серебряных монет и подал мальчику, который, закрыв глаза и проглотив слюну, низко ему поклонился.
— Пошли, — сказал Хаммел.
Из лавки горшечника вышла маленькая, бледная девочка со вздувшимся животом. Неуверенно держась на ногах, она обвела улицу безжизненным взглядом и направилась к новобранцам. Хаммел со злостью кинул ей под ноги несколько серебряников и, схватив Робертса за рукав, потянул его вперед.
— Подавая милостыню, ничего не изменишь, — сказал он. — Ты помогаешь лишь одному и забываешь о других. Смотри!
Они подошли к одному из частных продовольственных складов с металлическими решетками на окнах и вывеской: «Платить только серебром». На пороге как раз появилась та самая девочка, которой Робертс дал серебряное «колесо». К груди она крепко прижимала небольшой мешочек из плотной ткани. Увидев Робертса, девочка остановилась и поклонилась, затем, сделав несколько неуверенных шагов, бросилась бежать.
Робертс, оглянувшись, смотрел ей вслед. Наконец она скрылась за углом одного из домов, продолжая крепко прижимать к груди свой мешок.
Ветер не унимался. Он гудел под крышами и гнал по улицам опавшую листву и мусор.
Робертс вздохнул и посмотрел на склад. Женщина, в одной руке сжимающая сверток, другой протягивала продавцу несколько монет.
— Вот деньги. Я хочу купить у вас что-нибудь.
Из-за прилавка, огражденного железными прутьями, послышался голос продавца:
— У нас нет продуктов. Зерно мы все продали. А корни и земляные орехи у нас появятся тогда, когда нам их завезут из горных районов. Мы все распродали.
— Но у меня есть деньги. И мой ребенок хочет есть.
— Попробуйте поискать на другом складе. Может быть, у них осталось кое-что. То немногое, что у нас есть, мы бережем для себя. Мы и так еле сводим концы с концами.
— Я заплачу вам двойную цену.
— Мы ни за какие деньги не продадим наши остатки.
Женщина отошла, затем, поколебавшись, неуверенно вернулась.
— Может, все-таки продадите хоть немного из ваших запасов. Хоть чуточку.
— Никто не продаст вам продукты, прибереженные для себя. К чему мертвецам деньги? — с сожалением ответил продавец.