Телохранитель
Шрифт:
— Ты видел, как работает служба безопасности? Ну, тех парней, которые охраняют президента?— спросил он Флетчера.— Так вот, именно таким образом они и поддерживают связь.
— Ух ты!— только и сказал Флетчер.
Генри взял второй аппарат и приладил его точно также, как это сделал Фрэнк.
— Мы на одной частоте, Генри. Так что если ты захочешь переговорить со мной, поднеси руку ко рту,— и Фрэнк показал, как это делается,— и говори себе в рукав.
Генри засмеялся, когда услышал в ухе громкий голос Фрэнка.
— Вот здорово!
— В этом-то и весь смысл.
Флетчер схватил Фрэнка за правую руку и зашептал в фальшивую пуговицу:
— Расскажи мне про машину.
Фармер улыбнулся.
— Черная "тойота".
— С четырьмя ведущими? Какая модель? Новая? Или машина старая и побитая?
— Новая.
— Это "тойота" С5 В6?
— Точно, Флетчер.
— Я так и знал!
— Только тут одна проблема. Маленькая заковыка.
Улыбка Флетчера погасла.
— Какая?
— Этому описанию соответствуют 360 тысяч автомобилей в Большом Лос-Анджелесе. И вероятно, около двух миллионов во всей стране.
— Откуда ты знаешь?
— Я проверил. Но, тем не менее, ты молодец, что все это заметил.
Флетчер пожал плечами и задумчиво сказал:
— Ну что же, все ошибаются. Правда, Фрэнк?
— Это точно.
Время от времени Рэчел Мэррон переводила взгляд на Фармера и Флетчера, сидевших во дворике в тени деревьев. Эта ситуация ей страшно не нравилась. Ее мальчик просто влюбился в телохранителя, и это ее раздражало. Флетчер был не по годам сообразительным мальчиком и не стал бы с обожанием относиться ко всякому сильному мужчине, но тут он просто из кожи вон лез, чтобы понравиться Фармеру, смотрел на него преданными глазами. И это значило, что для него Фрэнк — настоящий герой. Она никогда не могла подняться на этот пьедестал, независимо от того, насколько популярно было ее имя и сколько бы "оскаров" или "грэмми" она ни получила.
Рэчел никак не могла удобно устроиться на шезлонге около бассейна. Вой дрели, вгрызавшейся в металл, раздавался из дома и, казалось, просто сверлил ее мозги. Не выдержав, она вскочила на ноги
— Заткнитесь, вы — идиоты!— закричала она, повернувшись к дому. Но никто не обратил на это внимания.
— О-го, мамочка вышла на военную тропу. Я смываюсь отсюда,— сказал Флетчер.
— И я тоже,— поддержал Генри.
— Давайте-ка проверим новые камеры, установленные на воротах,— предложил Фрэнк.
— Прекрасная идея.
Двое мужчин и Флетчер моментально исчезли, как напроказившие мальчишки под суровым взглядом старого, сварливого учителя.
Вся резиденция и весь дом кишели рабочими. Шум не умолкал ни на минуту. Где-то гудела бетономешалка, и этот заунывный, монотонный звук действовал на нервы. Время от времени техники, устанавливавшие сигнализацию, проверяли результаты своей работы, и тогда вой сирен обычно наполнял тихий сад.
В раздражении Рэчел надела наушники своего плейера, прибавила звук и
Она сорвала наушники и со злостью уставилась на свой дом, словно он был виноват во всей этой какофонии.
— Ну, все!— прорычала она и вскочила на ноги.— С меня хватит!
Она намеревалась пойти в дом, запереться в своей спальне, включить на полную мощность стерео-систему и кондиционер и забыть об этом безумном нашествии на ее мирную, тихую обитель.
Проходя через внутренний дворик, она увидела Ники.
— Позвони в "Чарли",— распорядилась она,— и скажи Арлен, что завтра на завтраке нас будет шестеро, а не как обычно.
Ресторан "Чарли" располагался на набережной, там Рэчел была постоянной и любимой посетительницей. Она знала всех официантов по именам, и они обожали ее за это.
Ники скривилась:
— Гм, ты знаешь, Рэчел, Фармер считает, что не следует ехать завтра в "Чарли".
Рэчел помрачнела.
— Да-а? Ну, что ж, посмотрим. Позвони Девейну, пусть он придет сюда. Немедленно!
— Хорошо, Рэчел. Я сейчас же свяжусь с ним.
Рэчел пулей влетела в дом, пронеслась на второй этаж и распахнула двери спальни, снимая на ходу купальник.
Она остановилась посреди комнаты — нагишом — и уставилась, вытаращив глаза, на пожилого слесаря, который прикручивал новые запоры на окна в спальне. Он в страхе открыл рот и не мигая смотрел на нее.
Злость переполняла ее, как кипящая вода в паровом котле, и была готова выплеснуться наружу. Она прижала купальник к груди, пытаясь прикрыть себя маленьким лоскутком тонкого материала. Это было последней каплей!
— Вы… Ты! Убирайся! Немедленно!— завопила она. На этот раз ее голос разнесся по всему дому, перекрывая грохот и вой.
Перепуганный слесарь уронил свои инструменты и попятился к выходу. Он двигался с опаской, словно Рэчел была диким, разъяренным зверем и при любом движении могла наброситься на него и вцепиться зубами и когтями.
— Убирайся! Вон отсюда!
— Да-да, конечно,— пробормотал он. Несмотря на чудовищную ситуацию, в которой он оказался, слесарь все же с удовольствием пробежал глазами по ее стройному, гибкому телу, пытаясь запечатлеть каждую деталь и изгиб.
— Я сказала "вон"!
— Да, мадам, конечно. Я ухожу.
— И забери свои инструменты!
Слесарь нагнулся, подхватил ящик с инструментами и бросился к двери, проговорив на ходу:
— Я большой поклонник вашего таланта, мисс Мэррон, на самом деле…
Рэчел не обратила внимания на эти слова — она не собиралась ублажать поклонников своего таланта в собственной спальне. Захлопнув дверь за пожилым рабочим, она бросилась на кровать, барабаня кулаками по покрывалу и истошно вопя, зарылась головой в подушку.
Около кровати тихо зазвонил телефон. Рэчел схватила трубку.