Телохранительница его темнейшества
Шрифт:
Несмываемый позор – признаться не только в дружбе, даже в симпатии к мертвецу. Узнает дед – вымарает имя Миранды из родовых книг. А еще кто-нибудь узнает – заплюют, затравят, проходу не дадут. Влюбиться в вампира – все равно что в кусок гнилого замороженного мяса, скажут ей.
Неправда. И влюбилась демоница – а самой себе бессмысленно врать, влюбилась она с первого взгляда – вовсе не в вампира, к ним Миранда по-прежнему чувствовала брезгливость, а в светлого мага, златокудрого ангела из контрабандных девичьих романов Белой империи. В свои сны.
Миранда
– Ты идешь? – заглянула к ней Лика. – Давай быстрей, опять опаздываем!
Вот с подругой тоже что-то происходит, но и она не торопится рассказывать. Демоницы. Темные души.
Да, он не живой, продолжала размышлять Миранда на любимую тему, сидя на лекции и старательно выводя ровные строчки в тетради. Но и не совсем мертвый. У Даори есть душа. Чище и возвышеннее, чем у многих ее знакомых демонов.
И целуется он вовсе не как хладный труп. Так жарко, до головокружения, до сладкой боли в сердце и… не только… ее никто не целовал. Демон Тай, брутальный и накачанный друг ее детства, со своими слюнявыми поцелуйчиками и в подметки вампиру не годится. Надоел этот ее так называемый «жених», хуже раосовой похлебки! Разорвет она с ним помолвку, как только помирится с Даори. Решено. И пусть дед злится, Миранда переживет как-нибудь.
И руки у вампира не ледяные вовсе. Прохладные, да, но не противно, наоборот, приятно. А какие ласковые! Проведет ладонью, словно шелком коснется. Миранда погладила свою щеку ладошкой и улыбнулась воспоминаниям.
И тут же погрустнела. Даори не показывался ей на глаза уже больше месяца.
Даже его следов не могла она обнаружить в тайной комнатке. Не приходил и не прилетал он к их дереву, сколько ни сидела на ветках Миранда, изображая отмороженную сову. В коридорах учебного корпуса он не мелькал. И его белая летучая мышь также где-то затаилась.
А может быть, с ним что-то случилось?
Но бутыли с кровью, которые она оставляла в подвале, исправно исчезали. Миранда могла бы подумать, что их выбрасывали дежурные или уборщики, которые все-таки наведывались иногда в заброшенные помещения за какой-то надобностью, но раз в неделю появлялась батарея пустых сосудов. Только это и говорило девушке, что Даори Энриати где-то в Академии. Вот только где?
Через месяц после первого поцелуя с вампиром Миранда подошла к куратору старшего курса, на котором учился Даори, поинтересовалась, где их Неупокоенный адепт. Тем более дед сообщил ей, что должна состояться казнь пленного орка, искалечившего двух демонят.
– А тебе какое дело до этого смердящего трупа? – презрительно прищурился куратор.
– Никакого, – Миранда с трудом удержалась от того, чтобы не сообщить, что этот демон смердит куда сильнее вампира. От Даори никогда не воняло тухлой рыбой. – У моего деда Тьора Вечернего к нему дело.
– Какое?
– Князь передо мной не отчитывается.
Дед потом передал весточку Миранде. Мол, приходил к нему один Неупокоенный блондин, выглядел он совсем неважно, сделал дело
Чем больше дней проходило со времени их первого поцелуя, тем сильнее мрачнела Миранда, а на встревоженные расспросы подружки Лики отвечала, что опять поссорилась с Таем. С ним Миранда действительно то и дело грызлась, но от взяток в виде тортиков, которые он притаскивал в башню, не было сил отказаться, и она снова мирилась с настойчивым парнем.
И наконец, уже глубокой осенью, когда вся ее душа извелась, Миранда обнаружила, что бутыль с бычьей кровью осталась стоять в подвале нетронутой.
На следующий день стояли уже две бутыли.
Выбросив их, Миранда поставила третью и решилась подойти после лекций к принцу Тьмы, благо в стенах Академии он казался не таким заносчивым, как на официальных мероприятиях. Она рассудила, что Тринадцатый клан – такие же подданные Темного Трона и принц должен относиться к ним без традиционной демонической брезгливости. Кроме того, Дьяр, как истинный владыка, не болтлив и о ее позорном интересе к вампиру никому не расскажет, хотя запомнит обязательно и использует при случае.
На следующий день после занятий принц уже собирался по привычке улизнуть из аудитории тенями, но остановился, когда его окликнула Миранда:
– Помогите мне, ваше высочество. Мне нужно кое-кого найти.
– То есть тебе нужна официальная, а не дружеская помощь?
– И та и другая.
– Подожди минутку, я отнесу списки опоздавших куратору и вернусь.
Не слишком ли тщательно он относится к обязанностям старшего группы? – думала Миранда, усевшись на парту и болтая ногой в изящной туфельке, красиво выглядывавшей из-под ученической мантии, жаль, Даори не оценит. Она стрельнула глазами на потолочные своды – не видно ли где острых ушек летучей мыши, но разглядела только сигнальных паучков.
Дьяр вернулся действительно быстро. Блеклый солнечный луч, падавший из окна, померк, сгустилось облачко тьмы, и из него вышел синеглазый принц и взмахом крыла развеял туманный сгусток. И тут же, окинув внимательным взглядом замершую сигнализацию, легким пассом установил «полог безмолвия», судя по воцарившейся вдруг, давящей на перепонки тишине.
– Рассказывай, Миранда, – кивнул он, усаживаясь рядом на парту.
– Мне нужно срочно встретиться с Неупокоенным адептом Даори Энриати, но я не могу его найти.
– Вот как? – ни единый мускул не дрогнул на лице принца. Глаза смотрели так же мягко и внимательно, словно каждый день влюбленные демоницы разыскивают сбежавших от них вампиров. – Расскажешь?
Вот это он такой проницательный или на понт берет? – прикусила губу Миранда.
– Я… Мне только нужно передать ему нечто важное для него. И бутыли с бычьей кровью он не забирает уже третий день. Может быть, с ним что-то случилось, а никому до него дела нет.
– А может, он просто в спячку впал? С Неупокоенными это изредка случается. Тебе известно, где он свил себе гнездо?