Тема с вариациями

Алешин Самуил Иосифович

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Так он еще и семейный?

И г о р ь. Нет, это я так, для красоты слога. Одинок.

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. А когда дело должно слушаться во второй инстанции?

И г о р ь. Через неделю. Изучить любой чудак успел бы. Но стыдно подсунуть. Битый номер. А мне завтра лететь!

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Ладно. Уговорили. Берусь.

И г о р ь. Вы? Наш мэтр? Не беритесь, Дмитрий Николаевич… Я бы никогда не посмел вас даже попросить об этом. Нет, право.

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Так и быть. Рад быть полезным.

И г о р ь. Ох уж эта ваша всегдашняя присказка! Она мне — нож острый. А когда же я наконец смогу вам быть полезным? Тогда свистнете?

Д м

и т р и й Н и к о л а е в и ч. Свистну. А что в Ташкенте?

И г о р ь. Мечта! Убийство из ревности! Персонально приглашают. Нельзя отказать.

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Скажите лучше — нельзя упустить.

И г о р ь. И это, как говорится, имеет место быть. Ах, Дмитрий Николаевич, если бы вам удалось смягчить приговор… Все-таки первая судимость, и с кражей попытка, и с мадам попытка, — то все было бы в порядке. А там, глядишь, амнистия, хорошее поведение, и годика через два пусть хоть опять к мадам через окно лезет.

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Как это у вас легко: годика через два. Тоже гирька, не дай бог.

И г о р ь. А не будь дураком. Правда, парню дико не повезло. Я так думаю, если бы муж улетел, все обошлось бы.

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Почему вы так думаете?

И г о р ь. Уж больно бабенка продувная. Ну, еще раз — низкий поклон и счастливо оставаться. Матери Скурихина даю ваш телефон. (Вынимает бутылку коньяка.)

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Это еще что?

И г о р ь. Коньяк. Отборный.

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Ловкач. Заберите.

И г о р ь. Но…

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Без разговоров.

И г о р ь. Забрал. Ваш должник. (Уходит и оставляет бутылку.)

Л ю б а. Ох, Дмитрий Николаевич! А встречи-то с «нужными» людьми дают, оказывается, результаты. У мужа появились выгодные заказы, а у нас — деньги. Но зато — новая забота. Он уже задумывается, где на выставке повесят его картины, и может полдня не слезать с телефона, добиваясь «нужной» стены. «Нужные» люди, «нужные» стены! А какое все это имеет отношение к искусству, для которого нужен, действительно нужен только талант? Поймите, дорогой Д. Н., я, конечно, хочу мужу славы. Я, как всякая женщина, обожаю успех. Жажду его для близкого человека. Но на что успех, если за ним приходится гоняться? Как поступить? Смеяться над мужем? Критиковать его? Отвечайте!

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. И я некогда только смеялся и критиковал. А с годами сообразил: критика, если ее не хотят слушать, бессильна. Иное дело, если бы, к примеру, вы сказали своему мужу в этакой вашей манере: «А на кой черт тебе «нужная» стена? Твою картину, я уверена, заметят на любой стене». Я понимаю, Люба, вы предпочитаете лечить головную боль радикально: путем отсечения головы. Но, увы, так можно поступить только раз.

Л ю б а. Это же надо, как мне повезло, что я с вами познакомилась! Представьте, сделала по-вашему и — получилось! Ну?! Расцеловать вас за это мало! Ей-богу! Все, все, как вы посоветовали, так я мужу и выпалила. Он походил, похмыкал и перестал висеть на телефоне… И еще погода у нас хорошая. Надежда здорова. И все мои экскурсанты как на подбор милые. И свекровь глядит на меня добрыми глазами. Но хватит. Я все больше хочу знать и говорить о вас. Это же надо — два развода! Бедненький! Уж представляю, досталось. Однако хоть сейчас кто-то около вас есть?

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Увы, одинок. Ну что? Сразу упал в ваших глазах?

Л ю б а. Господи! Куда они смотрят? Женщины вокруг вас. Кого слушают? Этакое сокровище пропадает. А впрочем, я даже довольна. Знаете, ведь все женщины страшные собственницы. Значит, я тем более горда, что вы меня заметили. Ну как? Оценила ваши достоинства или налила патоки сверх меры?

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Милая Любочка, мне кажется, у вас обо мне неверное представление. Я недостоин таких лестных…

Л ю

б а (прерывая). Дмитрий Николаевич, дорогой, золотой, бриллиантовый! Извините, что пишу не в очередь. Меня утвердили на роль. И вот — пишу вам! Ведь это все вы, вы, вы! Не покрасуйся я тогда у памятника Пушкину, не повертись перед вами, так ничего и не вышло бы. А теперь ладу вызова на съемки. Спасибо вам, спасибо и еще раз спасибо!

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч (продолжая). Милая Любочка! Я недостоин таких лестных… (Разрывает письмо и начинает новое.) Здравствуйте, Любовь Сергеевна. Очень за вас рад. Только не преувеличивайте, пожалуйста, мое участие в вашем деле. Просто вы сами, как я выяснил, произвели на них превосходное впечатление. Не забудьте только, когда появитесь снова в Москве, на этот раз найти минутку и навестить некоего Д. Н.

Л ю б а. Ах, какое сухое письмо! Только что не на бланке. Уж не «ваш», а «некий Д. Н.». А где ваши браконьерские завоевания? Ну да ладно, я все еще в телячьем восторге, а потому все вам прощаю. Обратили внимание? Это уже не имеет значения, что вы ни в чем не виноваты. Хотела было не написать «ваша», но так и быть — ваша Л. И даже — целую.

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Ах вы, дорогая Любочка! Конечно, я рад за вас. Извините, что пишу наспех. Я сейчас сижу в очень трудном процессе. Все читаю, листаю. Дело хозяйственное. Сложнейшие экспертизы. А для меня — роскошная возможность всласть поломать голову, распутывая узлы. Да и вообще, знаете ли вы, что такое романтика бухгалтерских документов? Так что не обессудьте. Но вы обязательно обо всем пишите, не обижайтесь, если я промолчу разок. Почтительно ответно целую вас, ваш Д. Н.

Л ю б а. Все провалилось. Все это время я билась за то, чтобы поехать на съемки. И — невезучая я! Ничего не вышло. Начальница не пустила. Вызов пришел в самый разгар работы, так что я пошла к ней, предвидя разговор на басах. И если бы она наорала — с нею это бывает, — может, что и выгорело бы; она потом обычно бьет отбой. Но на этот раз она спокойно сказала: «Ведь сезон. Группы одна за другой. А Вера, — это моя подруга, которая могла бы меня выручить, — как назло, заболела. Я бы подменила вас сама, — неожиданно добавила она, — но я старая женщина с больными ногами. Еле хожу. Какой из меня гид? Так что очень жаль, но…» А тут еще заболела Надюша!.. И само собой, больного ребенка оставить невозможно. Вот я поплакала всласть и послала телеграмму на «Мосфильм». Дескать, благодарю, но, к сожалению, и так далее. Теперь там, наверное, полагают, что я идиотка. И правильно. Добивалась, приезжала, пробовалась, а когда выгорело — отказалась. И вас подвела. Извините. На душе мерзко, самой на себя в зеркало взглянуть противно. Вот такие дела, дорогой Д. Н. Не удивлюсь, если вы после этого прекратите переписку. Я вас пойму. Неудачников не любят. Бывшая ваша Л.

Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Господи, Люба, да вы, видать, очень избалованное существо. Экие у вас дамские нервы. Вам что, впервые не повезло, что ли? А я так, пожалуй, из каждых десяти дел после семи умываюсь горючими слезами. И считаю — нормально. Ну не вышло сейчас, получится в другой раз. «Толците, и вам отверзится» — сказано в одной древней книге. Простите, я не умею утешать. Защищать — извольте. Истинно ваш Д. Н.

Л ю б а. А вы, похоже, славный человек. Или ловко прикидываетесь таковым. Но вот послушайте-ка! Не успела я послать телеграмму и разорвать с «Мосфильмом», как все сразу выздоровели! И моя подруга Вера, и Надюша. Дай им бог здоровья, конечно, но почему так в жизни бывает, не знаете? Вы же все знаете, все видите. Даже в бухгалтерских документах умудряетесь романтику узреть. Это надо же! Когда ее уже давно нигде не удается найти. Нет, перевелись нынче рыцари, перевелись. Впрочем, если найдете хоть одного, самого завалящего — напишите. Рада буду ошибиться. Да вряд ли. Пессимистка я, женщина мрачная. Ваша Л.