Тёмная башня (Стрелок)
Шрифт:
Стоны, кивки.
– Лукавого! Он стоял на балконе с Иезавелью и смотрел, как царь Ахав с криком падает навстречу погибели, и вместе усмехались они, когда псы сбежались лизать от крови жизни его. Братцы и сестрицы, будьте же начеку, остерегайтесь Лукавого!
– Да. О, Исус...– Мужчина, которого стрелок в первый раз заметил, входя в город - тот, в соломенной шляпе.
– Братья и сестры, он был здесь всегда. Но я не знаю, что у него на уме. Не знаете и вы. Кому дано постичь кружащуюся там водоворотом
– О, Спаситель Исус...
– Это он возвел Господа нашего на гору...
– Да...
– Это он искушал его, суля весь мир и все радости земные...
– Даааа...
– Это он вернется, когда настанут Последние Времена... а они грядут, братья и сестры, разве вы не чувствуете этого?
– Дааа...
Раскачивающееся, всхлипывающее молитвенное собрание превратилось в море; казалось, женщина указывает на всех - и ни на кого.
– Это он в обличье Антихриста придет увести людей в пылающие недра вечных мук и погибели, к кровавому концу греховности, когда Звезда Полынь воссияет в небе, когда желчь разъест утробы детей, когда женское чрево породит чудовищ и в кровь обратятся деяния человеческие...
– Аххххх...
– Ах, Господи...
– Гооосссс...
Какая-то женщина повалилась на пол, с грохотом колотя ногами по доскам. Один башмак у нее слетел.
– Это он стоит за всяким плотским наслаждением... он! Лукавый!
– Да, Господи!
Какой-то мужчина, надсадно крича, упал на колени, обхватив руками голову.
– Когда вы пьете, кто держит бутылку?
– Лукавый!
– Когда садитесь играть в "фараона" или "глянь-ка", кто открывает карты?
– Лукавый!
– Когда буйствуете во плоти другого тела, когда оскверняете себя, кому продаете душу свою?
– Лу...
– Лука...
– ...кавому...
– Ууу... ууу... ууу...
– Но кто же он?– пронзительно выкрикнула проповедница (сохраняя, однако, хладнокровие - стрелок чувствовал этот внутренний бесстрастный холод: женщина мастерски владела собой и аудиторией, господствуя над ней). Внезапно он с ужасом и непоколебимой уверенностью подумал: она зачала от человека в черном демона. Она одержима злым духом. И сквозь страх вновь ощутил жаркую дрожь желания.
Державшийся за голову мужчина, спотыкаясь, вывалился вперед.
– Я в пекле!– запрокинув к проповеднице голову, завопил он. Его лицо дергалось и кривилось, словно под кожей шевелились змеи.– Я согрешил блудом! Я согрешил игрой! Я согрешил травой! Я грешил! Я...– Но его голос вознесся к небесам в страшном истерическом вое, поглотившем слова. Он держался за голову, словно та в любую минуту могла
Молящиеся как по команде замерли в полуэротических позах экстаза.
Сильвия Питтстон потянулась рукой вниз и ухватила мужчину за голову. Сильные и белые, безупречные и нежные пальцы пробрались в волосы, и плач оборвался. Мужчина немо смотрел на нее снизу вверх.
– Кто был с тобой во грехе?– спросила она. Ее глаза - достаточно глубокие, достаточно спокойные и достаточно холодные, чтобы в них утонуть, заглянули в глаза мужчины.
– Лу... Лукавый.
– Как имя ему?
Грубый замирающий шепот:
– Имя ему Сатана.
– Отречешься ли ты от него?
Нетерпеливое, страстное:
– Да, да! О Иисус, мой Спаситель!
Женщина запрокинула ему голову. Мужчина уставился на нее пустыми сияющими глазами фанатика.
– Если он войдет в эту дверь...– проповедница с силой ткнула пальцем в сумрак паперти, где стоял стрелок, - ...отречешься ли ты от него перед лицом его?
– Клянусь именем матери!
– Веришь ли ты в вечную любовь Иисуса?
Мужчина зарыдал.
– Верю, б.... буду, верю...
– Он прощает тебе, Джонсон.
– Хвала Господу, - сквозь рыдания выговорил Джонсон.
– Я знаю, что Он прощает тебя - так же, как знаю, что Он изгонит нераскаявшихся из чертогов своих и ввергнет во тьму горящую.
– Хвала Господу, - торжественно и утробно прожурчало собрание.
– Так же, как знаю, что этот Лукавый, этот Сатана, этот Повелитель Мух и Змей будет низринут и сокрушен... сокрушишь ли ты его, увидев, Джонсон?
– Да, хвала Господу!– всхлипнул Джонсон.
– Сокрушите ли и вы его, увидев, братья и сестры?
– Дааа...– Хор голосов звучал пресыщенно.
– Если завтра вы увидите, как он лентой вьется по Главной улице?
– Хвала Господу...
Расстроенный и смущенный стрелок тем временем исчез за дверьми и направился в поселок. В воздухе отчетливо пахло пустыней. Время двигаться дальше почти настало. Почти.
13
Снова в постели.
– Она не примет тебя, - сказала Элли. Голос у нее был испуганный. Она ни с кем не видится. Выходит только по воскресеньям - напугать всех до смерти.
– Давно она здесь?
– Лет двенадцать. Давай не будем о ней говорить.
– Откуда она пришла? С какой стороны?
– Не знаю.– Явная ложь.
– Элли?
– Я не знаю.
– Элли?
– Ладно! Хорошо! Она явилась от поселенцев! Из пустыни!
– Я так и думал.– Он немного расслабился.– Где она живет?
Голос Элли едва заметно сел.
– Если скажу, приласкаешь меня?
– Ты знаешь ответ.
Она вздохнула. Звук напоминал шелест старых, пожелтевших страниц.