Темная кровь

Смит Э. Дж.

Рам Джас рассмеялся.

– Я… хм, в общем, благодарен за твою помощь, – сказал он неуклюже.

Гленвуд разразился хохотом и стукнул ладонью по столу.

– Чтоб тебя, Рам Джас! – произнес он, широко улыбаясь. – Могу поспорить, тебе тяжело дались эти слова.

Кирин съежился в кресле. По привычке он оглянулся по сторонам, чтобы посмотреть, не привлекло ли поведение Гленвуда к ним излишнее внимание.

– Мне нелегко заводить друзей, – сказал он.

– Да ладно? Ты один из самых неприятных людей, которых я встречал в своей жизни… но, по крайней мере, ты не пытаешься

скрыть, что ты ублюдок. – Мошенник осмотрел таверну. Несколько насмешливых взглядов было направлено в их сторону, а остальные люди занимались своими делами. Гленвуд про себя порадовался этому. – И тебе не стоит слишком беспокоиться о простолюдинах, которые могут тебя узнать. Насколько я помню, леди Аннабель не славится исполнением королевских декретов, и вряд ли плакаты «Разыскивается…» добрались так далеко на юг.

Рам Джас снова ухмыльнулся и откинулся на спинку деревянного стула.

– Меня беспокоят именно Черные воины, – сказал он. – Саара не идиотка, она могла вычислить, что наша будущая цель здесь. Тирис, Арнон… Логично выходит, Лейт – следующая остановка.

Гленвуд мало знал о последователях Джаа, кроме их легендарной жестокости, и его беспокоило, как Рам Джас на них отреагировал.

Что особенного в Черных воинах? – спросил он.

– Зависит от того, с какой стороны посмотреть, – ответил убийца. – Отец Аль-Хасима был Черным воином – наверное, величайшим среди них – и в то же время одним из самых отвратительных людей, кого я знаю.

– Они хуже Пурпурных священников? – Гленвуд считал, что человек вряд ли может стать противней аристократа-священника.

– Есть черта, которую не пересекают даже Пурпурные. Ошибочно или нет, но они верят в благородство своего бога. А Черные воины понимают наставления Джаа буквально – это означает, они любят вызывать страх. Если они здесь, чтобы охранять Изабель Соблазнительницу, мне придется действовать изобретательно.

– Может, мой вопрос покажется глупым, – начал Гленвуд, – но они выбирали себе имена только для того, чтобы их боялись, или нам стоит ожидать от Изабель какого-то… ну не знаю… соблазнения?

– Трудно сказать, – ответил убийца. – Я точно не видел рядом с Повелительницей Пауков никаких пауков.

Он задумчиво прикусил нижнюю губу.

– Хотя, когда я в последний раз видел Госпожу Смерти, она действительно была мертва.

Они одновременно рассмеялись, и на секунду Гленвуд даже перестал так сильно ненавидеть Рам Джаса. Более того, он ненадолго позабыл, что нужно выдать кирина властям. Странно – Гленвуд не испытывал угрызений совести, мечтая сдать своего спутника стражникам или священникам, но ему казалось неправильным предать кирина в руки Черным воинам. Кем бы ни был Гленвуд – он прежде всего из народа ро, и ему подсознательно не нравилось присутствие в Ро Лейте каресианцев.

Краем глаза он уловил какое-то движение, и Рам Джас мгновенно насторожился. В дальнем конце таверны из-за барной стойки вышли двое мужчин и сели возле двери. Они были хорошо одеты и старались выглядеть непринужденно, но едва уловимо изменившееся поведение остальных посетителей таверны подсказывало, что вряд ли те двое здесь завсегдатаи. И еще

они зашли в таверну не через главный вход.

– Ты их видишь? – спросил Гленвуд, понизив голос.

Рам Джас кивнул и поставил кубок с вином подальше, чтобы, не оборачиваясь, рассмотреть в отражении двоих мужчин.

– Вижу, – ответил он. – Они оба вооружены, но пытаются изобразить, будто оружия у них нет… вот что, мой дорогой Кейл, мы в нашей профессии называем подозрительным.

Гленвуд сидел лицом к вошедшим. Он отхлебнул вина, исподтишка наблюдая за ними. У обоих мужчин на ногах были прочные кожаные сапоги военного покроя, одежда – самая обычная, но, несмотря на это, она явно сидела очень плохо.

Оба мужчины были из народа ро, а их оружие скрывалось под длинными дорожными плащами – чистыми и без малейших признаков износа.

– Они священники? – спросил он шепотом.

– Один из них, – ответил Рам Джас, возвращаясь к своей спокойной профессиональной манере разговора. – Другой – стражник… возможно, сержант – если судить по рукам.

Гленвуд нахмурился.

– По рукам? Как ты это определил?

– Забавы с мечом не для нежных рук, Кейл. Священники носят перчатки или латные рукавицы, но такая роскошь недоступна простолюдинам.

У этого мужчины руки все в шрамах, значит, чем бы он ни занимался, он не новичок в этом деле, поэтому – сержант.

Мошенник кивнул, его невольно впечатлили способности наемного убийцы. Он пытался выглядеть расслабленным, улыбнулся и налил себе и Рам Джасу еще вина. Он поставил бутылку обратно на стол, и тут дверь таверны отворилась, и внутрь вошли еще трое мужчин.

– Я глупец, – буркнул Рам Джас, рассматривая новоприбывших в отражении на кубке. – Разумеется, у нее есть свои люди в городе.

Он улучил момент и оглянулся через плечо на заднюю часть таверны, пытаясь найти другой выход.

– Кто-то сообщил, что видел кирина.

Трое мужчин сели за стол напротив священника и сержанта, прикрыв обе стороны главного входа. Ни один из них не выказал явных признаков того, что они пришли за Рам Джасом, но даже Гленвуд мог сразу сказать: это не просто посетители таверны заглянули за выпивкой. Постоянные клиенты таверны были совершенно другими – около двадцати человек, они потягивали вино и рассуждали о погоде, даже не подозревая об ожидающей их в скором времени заварушке.

Один из вошедших был каресианцем, хотя капюшон скрывал половину его лица. У двух других руки были тоже в шрамах, как и у сержанта, но не настолько сильно – Гленвуд подумал, что они, вероятно, простые стражники.

– Я полагаю, здесь трое стражников, священник и каресианец, – проговорил он сквозь зубы.

– Снаружи их должно быть больше, – ответил Рам Джас, все еще не поворачиваясь, чтобы посмотреть на вошедших. – Скорее всего, сторожат оба выхода.

Гленвуд сглотнул и глянул вниз, желая удостовериться, что его меч все еще при нем. Шансы уйти из этой западни и получить награду быстро улетучивались.

– У тебя есть план? – спросил он.

Рам Джас держал одну руку под плащом на рукояти катаны, но внешне казался спокойным.