Темная лошадка

Обухова Оксана Николаевна

— У тебя веселое настроение? — хмуро спросил Туполев.

— Нет, шляпка забавляет, — созналась я.

— Ну-ну. Уезжать думаешь?

— Нет. — Из-за плеча Туполева я смотрела в зеркало и думала, — может быть, купить такую же шляпку с широкими полями?

— Почему?

— Хочу еще немного побродить, подышать этим воздухом… Что-то здесь не так, что-то происходит…

— В смысле? Вчера ты уверяла следователя, что в доме нет сообщника.

Створки лифта разъехались, мы вышли в вестибюль высотки и продолжили разговор уже на стоянке.

— Когда я это говорила,

я еще не знала, что сумма выкупа ровняется сумме, лежащей в сейфе пентхауза. Такое совпадение навевает мысли. И о том, что про деньги знала только жена, можно наплевать и забыть. Это Кутепов думает, что раз он сказал только Бьянке, лишь она одна и в курсе. Поверь мне, «дядя Миша» не умеет шептаться по углам.

— Ты, например, не знала, — уколол Туполев.

— Не знала, — любуясь блестящим боком любимого Нисана, сказала я. — Но я почти не захожу к хозяину в кабинет. Когда Михаил Петрович работает дома, сейф часто бывает открыт настежь. То он что-то оттуда достает, то убирает. Увидеть на полке сейфа несколько пачек долларов в банковской упаковке не очень мудреное дело. Кутепов регулярно выдает Таше на домашние расходы, оставляет сейф открытым и, вообще, режим секретности не соблюдает. О деньгах, я уверена, знала не только жена.

Назар нахмурился, засунул руки в карманы брюк и оперся задом о капот моей машины. Антон, — зеркальное отображение патрона, — стоял рядом, несколько сзади, и глядел на меня в той же степени угрюмости.

— Вы собираетесь настаивать, чтобы я уехала из этого дома? — догадалась я.

— Если бы я наставал, — вздохнул Назар и отвернулся. — Может быть, тебе охрану выделить?

— Не надо, — волнуя поля шляпы, я с удовольствием помотала головой. — Для похитителей я не опасна, я не видела их лиц.

— А если они думают, что опасна! — вспыхнул Назар. — Если в доме нет сообщника, и они уверены, что ты убегала с открытыми глазами?! Видела их убежище, запомнила их лица…

Об этом я как-то не подумала, Назар мог оказаться слишком прав. Невольно поежившись, я надвинула шляпку поглубже.

— Проняло? — усмехнувшись, Туполев сурово глянул под тень полей. — Тебя могут убрать в любой момент, может быть, сейчас ты стоишь под прицелом снайперской винтовки.

— Не надо меня пугать! — взмолилась я.

— Надо! Ты бестолковая девчонка! Садись в машину и уезжай! Ну! — он дернул меня за рукав.

Придерживая шляпу, я задрала голову вверх и посмотрела на крышу высотки. Чье-то неразличимое снизу лицо, свесилось над синими перилами и смотрело на сцену, разыгравшуюся на стоянке перед домом.

— Ты меня рассекречиваешь… — пробормотала я. — За рукав больше не дергай…

— Дура! — вспыхнул Туполев и вырвал из моих пальцев ключи. — Садись и уезжай!

Сигнализация Нисана приветливо пискнула, Назар так разгорячился, что от его крика, вспорхнула стайка голубей, и охранник дома, вышедший на крыльцо с сигаретой, задумчиво посмотрел в нашу сторону и собрался вмешаться.

— Я уеду, — тихо и примирительно сказала я. — Но завтра. Или послезавтра.

— Обещаешь? — в этот момент я пыталась отобрать у Туполева ключи, он отодвигал

мои руки и требовал ответа.

— Нет, — честно ответила я. — Но буду над этим думать.

Назар вдруг обмяк, спокойно отдал мне ключи и, с непритворной печалью в голосе, поинтересовался:

— Какой надгробный памятник тебе понравиться? Я могу заказать скорбящего ангела из белого мрамора. Хочешь? — я не ответила, он сделал несколько шагов к своей машине и, не оборачиваясь, бросил на ходу: — На твоей могиле отлично будет смотреться гранитный баран.

Вот, что называется, и побеседовали.

— Хам! — крикнула я спине «карликового олигарха» и обратилась к Антону: — До свидания, Антон. И кстати, передай своему хозяину, что если уж памятник он выбирает по своему усмотрению, то место я называю сама, — и гаркнула, пугая тех же голубей, — кладбище Сент-Женевьев де Буа, обеспечьте, пожалуйста! И гранитного барана не забудьте! — Туполев демонстрировал каменное спокойствие и усаживался в джип. Его охранник, проявлял больше беспокойства:

— Софья, будь осторожна, — попросил он. — Я сегодня заезжал к твоей маме за ключами от твоей квартиры, и мы вместе ездили туда, забрать ключи от Нисана, так вот, мама обижается, что ты редко их навещаешь. Я обещал передать тебе эти слова.

— Спасибо, Антон. — Охранник Туполева всегда действовал на меня успокоительно. Я хлюпнула носом, булькнула горлом и мысленно послала Туполева к черту. Гранитного барана, видите ли, я ему напоминаю…

В гостиной Кутеповых кипели страсти.

Пока меня не было, в пентхауз поднялся племянник Митя, он сидел в кресле, потягивал коньяк и с усмешкой наблюдал за схваткой Михаила Петровича с упрямой дочерью.

— А я сказал, будешь сидеть!! — орал Кутепов.

— Папа!! — с рыданиями вопила Рената.

— А я сказал, будешь!!

— Софья!! — увидев меня, слезно воскликнула темпераментная дочь. — Скажи ему, что снаряды не падают дважды в одну воронку!!

— Не падают. Наверное, — удивленно сказала я.

— Вот! И я о том же! — Рената в возбуждении нарезала круги по гостиной. Растрепанная и злющая, она притопывала ножкой и требовала, что бы ее отпустили на дискотеку в общежитие института.

— Только с охраной, — гудел Михаил Петрович.

— Может быть, еще в бронежилете?! И шлеме с забралом?! — кипела дочурка и, побегав кругами, встала на колени возле дивана и проскулила напевно ему в лицо: — Ну, папочка, ну, родненький, мне очень, очень нужно сегодня быть там. У меня свидание.

— Нет.

— А я все равно пойду! — вскочила девушка и, размахивая руками, убежала в свою комнату. Через несколько секунд оттуда донесся вой кислотной музыки.

Бьянка задумчиво посмотрела ей вслед и спросила мужа:

— Ты не перегибаешь? Девочке надо развлекаться…

— Попрошу не вмешиваться, — сурово оборвал глава семейства. — Я и так долго ушами хлопал, Софья давно меня предупреждала… — начал и осекся. Разгоряченный спором, он забыл, что о моем участии в расследовании, а тем более, о результатах беседы с тетушкой Валерии Хорской, ни Бьянка, ни Митя знать не должны.