Темное искушение
Шрифт:
Пригибаясь к кустарнику, они сделали широкий круг вокруг дома. У лачуги не было ни одного окна, только лишь узкие отверстия в каменной стене на противоположной стороне. Которые к тому же были заткнуты изнутри пучками мокрой шерсти, возможно, для защиты не только от влажного тумана, но и от всяких паразитов. Они присели рядом с ближайшей дырой.
— … ни малейшего признака их присутствия… — голос Гордона.
— они могли вернуться.
— … огни… должно быть они увидели их и не явились…
— … возможно, пропустили сигнал, — снова Гордон.
Разговор проходил в агрессивной манере.
Кого ожидали те трое, и какой сигнал по их предположениям пропустил дядя Софи? Сигнал корабля на полуночном горизонте?
В общей сложности он насчитал три голоса. Протяжное нечленораздельное произношение, грубое и безграмотное. Ссылаясь на то утро, глаза Софи расширились и она посла ему многозначительный кивок. Через щель донеслось другое слово, из-за которого сердце Чада пропустило удар, и волосы дыбом встали на его руках.
Эджкомб.
Не эти ли мужчины через сообщение Джайлза Уотлинга приказали ему приехать в Пенхоллоу?
Он украдкой взглянул на Софи, но та не дала даже намека на то, что она что-то слышала. Неужели он ошибся? Он чертовски сильно надеялся на это. В расстройстве он разглядел приличное отверстие в камне. Если бы ему удалось вытащить этот кусок шерсти… но он не мог рисковать быть обнаруженным, особенно, когда Софи рядом.
С таким глухим звуком, словно кто-то шел по земляному полу, шаги пересекли комнату, и со скрипом открылась дверь лачуги. Чад вскочил на ноги и, бросившись к углу, выглянул наружу. Обернувшись, через плечо он кивнул на немой вопрос Софи. Ее дядя только что ушел.
Она начала вставать, но Чад быстро вернулся к ней и остановил кивком головы. Он наклонился к щели в стене.
— … чертова неприятность…
— … избавиться от него…
— уже скоро…
Прижавшись к его боку, Софи открыла рот. Сожалея, что он привел ее с собой, Чад обнял ее одной рукой и продолжил подслушивать. Неужели они замышляли убийство ее дяди?
— … я сам это сделаю, — голос приобрел злобный скрежет, — сегодня ночью.
— Нет, — ответ прозвучал жестко и гортанно, — не сейчас.
Следом прогремел удар, словно кулак обрушился на стол.
Софи вздрогнула под рукой Чада. Машинально он поцеловал ее волосы. Несколько минут он раздирался в нерешительности между немедленным отходом и дальнейшим подслушиванием, которое могло разоблачить планы тех двоих. Первый порыв был продиктован желанием обеспечить безопасность девушке прямо сейчас, второе действие гарантировало безопасность ей и, возможно, ее близким на дальнейшие дни и недели.
С другой стороны он не был уверен, что той неприятностью, о которой они говорили, был именно Гордон. Те бандиты упомянули огни, предупреждающие о чем-то, к кому бы это предупреждение не относилось. И они упомянули Эджкомб, в котором Чад каждую ночь включал освещение.
Дверь лачуги начала открываться. Нетвердые шаги прошлепали по грязи в их направлении. Черты лица Софи исказились от страха. Чад рывком поставил ее на ноги, и они бросились прочь.
Они едва сделали чуть больше двух дюжин шагов, как грязь начала засасывать их ноги. Трясина. Чад резко остановился, не выпуская руку Софи и прислушиваясь к звукам погони. В скудном лунном свете он мог разобрать лишь сгорбленную тень человека, ссутулившегося возле каменного забора. Когда тот закончил и подтянул свои брюки, он поставил ногу на камень и вгляделся в окружающий ландшафт.
Бог мой, подумал Чад, нашел время для мечтаний. Софи мелко дрожала, и он сообразил, что, в отличие от его ботинок, которые не пропустят воду еще в течение некоторого времени, ее шлепанцы не могут похвастаться тем же. Обернувшись через плечо, он обнаружил, что пристально смотрит прямо в залитые лунным светом мужские глаза.
Крик, звуки шагов и хлопанье двери обрушились на них. Чад не стал задерживаться, чтобы увидеть продолжение. Он и Софи прошлепали через трясину, каждый шаг сопровождался громким хлюпаньем и брызгами.
— … здесь кто-то есть! Я видел их.
— Вероятно, олень. Гордон ушел.
— … не рискуй.
Софи начала отставать. Ее плащ, слишком длинный, с трудом волочился по болоту и собирал на себя всю грязь, пока она не стряхнула ее. Чад смотрел, как она освобождается от плаща и чистит его, но понимал, что если кто-то найдет здесь предмет одежды и опознает его, то Гордон узнает, что она тут шла.
Произнеся два молитвенных слова — Боже, помоги — в надежде на то, что он выбрал правильное направление, Чад резко свернул направо. Тем не менее, Софи удалось не отстать от него, следуя за ним шаг в шаг. В какой-то момент восхищение этой девушкой наполнило его. И липкий страх тут же вернулся.
Через несколько секунд их ноги ступили на твердую землю, звук шагов приглушила растительная поросль.
Они теперь направлялись на юг, в сторону фермы Гордона. Но этот путь вел их прямо на открытое пространство пастбища, что сделало бы их легкой добычей. Эта же мысль пришла в голову Софи, она встретилась с ним взглядом и покачала головой. Они повернули на восток, дальше в сторону торфяника.
На некотором расстоянии позади них, через трясину пробирались их преследователи. Чад уловил хлюпающие звуки их шагов. Прямо перед ними ландшафт приобретал скалистые очертания, зубчатые монолиты, уходящие в ночное небо. Надежда расправила свои крылья, как только затих звук погони.
Их преследователи сдались? Благодарение Богу, что нижняя белая одежда Софи прикрыта темным плащом, и он сам догадался одеться в черное. Он мог только надеяться, что ночь скроет их очертания в достаточной мере, чтобы их погонщики поняли, что они услышали лишь движение потревоженного животного, или двух.
Скалистые вершины уже были рядом, безопасность их гранитного убежища почти в пределах досягаемости. Чад подталкивал Софи. Еще чуть-чуть…
Взрыв разорвал тишину ночи, вспышка света, оглушительный треск, рикошет отколотого камня. Сердце Чада рванулось из груди, он импульсивно ринулся вперед, увлекая за собой Софи. Прогремел второй выстрел, и девушка упала вниз.