Темное пламя. Дети Проклятия
Шрифт:
Не рычи, мой Дей! Буук уже успел погрузить в сон и неблагодарную дочь Дома пламени. А у самого Буука глаза теперь цвета летней ели!
Возле огненной принцессы отдыхает таким же образом её брат — и Бранн не жалеет сил и времени, приводит в порядок высокого рыжего молодца, столь же ослепительно красивого, как сестра, и тоже выглядящего при пробуждении оскорбленным. Наш неблагой, чуть более встрепанный, чем обычно, неожиданно озорно улыбается на обжигающее презрение, едва смиряемую ярость и пламенное негодование:
— А я только что так же держал твою сестру!
Самодовольные феи танцуют в зеленых глазах. Рыжий, сжимая кулаки, подхватывается
Хранитель и страж щурится, кажется, наслаждаясь происходящим, он тоже не против проучить неблагодарных детей огня. Я чувствую, мой Дей, тебя радует, что эти неблагие библиотекари полностью на стороне Бранна. Хоть бы часть его дома должна оказаться домом, ты прав, мой Дей.
Три других высших неблагих ши, к которым, как мы теперь знаем, по роду-племени относится и наш — только наш особенно неблагой, с какой стороны ни посмотреть! — приходят в себя и тут же отключаются, восстанавливать силы. Однако из шести застрявших в бесконечном круге повторений благодарным оказывается только первый, сын Земли.
Бранн поправляет рукава, встряхивается, заставляя магистра приподнять голову. Оглядывается на тебя, мой Дей:
— А теперь нам надо найти браслет. Мастерская как раз недалеко отсюда, — глаза нашей Вороны вопреки всему светятся ярче сидящей у него на голове феи.
— Маст-терская? Зачем вам маст-терская? — магистр-удав отклоняется от браннова плеча, заглядывает в глаза, уточняет вопрос: — Вернее, зачем благому браслет-т?..
Бранн только широко улыбается, не размыкая губ, прищуриваясь и не обещая ответов.
Да, мой Дей, лучше ни о чем его пока не спрашивать. Побереги свою гордость, наш Ворона не отвечает даже магистру.
Мы покидаем палату-залу для тяжелобольных, спускаемся на один пролет и в той же тишине, которая больше не кажется напряженной, заворачиваем к обитой железом самой обычной двери. Наш неблагой, однако, замирает, поднимает руку и осторожно выпутывает из волос вполне уютно устроившуюся там феечку, та возмущается и пиликает, как и Фаэ, и еще хватает Ворону за пальцы:
— Но я тоже, пилик, хочу, пилик, в мастерскую! Она закрыта, пилик, уже почти триста лет, пилик, мне интересно!
— Таким маленьким феям туда вовсе нельзя, Шайя, тебе ли не знать? И триста лет назад тоже было нельзя, — голос у Бранна увещевающий, без намека на раздражение, хотя волосы, по-хозяйски уложенные феечкой, стоят дыбом и вихрятся в разные стороны. — Лети к остальным, хрупкая фея, мы скоро вернемся!
Оскорбленная в лучших чувствах, фея поправляет рабочую курточку песочного цвета, не спеша освобождать явно необходимую для открытия двери руку Бранна. Отряхивается, поправляет рукавчики, сдувает вовсе малюсенькую пылинку с плеча…
Бывают ли вообще пылинки таких размеров, мой Дей? Вот я тоже думаю, что не бывает!
Наконец весь костюм приведен в образцовый порядок, и Шайя подлетает над ладонью нашего неблагого, очень изящно кланяется, сияя небесно-голубым, а потом подлетает к щеке Бранна и звонко, неожиданно громко чмокает его в щеку! Третий принц смеется:
— Лети уже, подлиза, дальше порога тебе нельзя.
Шайя оскорбленно задирает носик, но лететь в таком положении трудно — дороги не видать, поэтому опускает голову и скоро скрывается за поворотом.
Глаза Буука на этот раз не спешат переползать на створку двери, Бранн сам крутит большое железное колесо, тянет
Мой Дей!
Я не чувствовал такого с очень давних времен! Здесь, в этой комнате, кропотливо собрано множество магических предметов, рун, осколков, маленьких вещиц и составляющих для зелий. Вот уж точно мастерская, но только — магически-алхимическая. Правда, эта магия даже на вид отдает опасностью, такую нельзя взять в руки, она скорее убьет Буука, чем поддержит силы, скорее разметает крошечную фею, чем заставит сиять. Эта магия бурлит неизрасходованной мощью, шумит в ушах опасным прибоем, искрится маленькими, но смертельно опасными молниями. Теперь понятно, отчего вход в мастерскую закрыт хрупким феям, а двери обиты железом и защищены не одним заклинанием. Вряд ли кто-то кроме очень сильного и толкового мага может управляться с подобного рода волшебством.
Буук остается за порогом, а мы шагаем вслед за Бранном, с хозяйским видом оглядывающимся среди массы вещей, колб и совершенно диких конструкций. Магистр-удав напоминает о своем присутствии:
— Т-трет-тий принц! Быт-ть может-т, мне ст-тоит-т уйт-ти? — указующее движение хвостом в сторону двери. — Я могу помешат-ть!
— Вовсе нет, оставайся, Боаш, твоя помощь тоже очень пригодится, — Бранн отвечает задумчиво, почесывает выгнутую бровь. — Куда же я засунул?.. А!
Наш неблагой склоняется под стол, скрываясь почти по пояс, вытягивает ящик с заготовками — там много металлических вещей, состав металла самый разный, но Бранн роется внутри с определенным интересом и достает в конце концов тонкий серебряный браслет. Пока Бранн ворчит над браслетом и что-то ищет среди посуды, в которой плещется, кажется, все: кусочек Хрустального моря, темная жижа трясины, сияющее золотое облачко — у нас есть время осмотреться.
Удобная мебель, чистая и красивая посуда, выскобленные столы, а в одном углу таится среди теней ковер с подушками, подозрительно напоминающий походную кровать. Во всю стену висит огромный и крайне подробный рисунок какого-то цветка с разными завитушками. На ближайшем стуле привлекает внимание аккуратно сложенная форменная одежда песочного цвета, словно оставленная вчера. Я уверен, мой Дей, как и ты — принадлежащая Бранну. Похоже, мы нашли гнездо нашей Вороны.
Сам Бранн пока занят с браслетом. Он переговаривается с магистром-удавом, освободившим хвост и подпирающим им подбородок так, словно это рука. Указующий хвост снова тычет в браслет, и наш неблагой хмурится в непонимании, обдумывает предстоящее колдовство. Никто не запрещает нам обойти это помещение, да, мой волк?
Что значит «хватит о себе воображать, Луг»? Я тоже обхожу помещение! Пусть и у тебя на плече! И некоторые детали остались бы для тебя загадкой, если бы не мое необычайное внимание, восприятие тонкостей и нюансов, потрясающая проницательность и благая магия! И я вовсе не раздуваюсь от гордости, мой Дей! Как тебе не стыдно спорить с престарелым ящером! Ну вот! Добился своего, да? Я опять нагреваюсь! Терпи! Может быть, это проявляется воля благого солнца, зовущего нас обратно, а может быть — зовущего только меня, ибо я прожил свою жизнь и оставлю тебе в наследство только свой чудный хвост… Не надо фыркать!