Тёмное пламя

Зима Ольга

— Пациентам? В библиотеке?..

Да, мой волк, у меня тот же вопрос!

Наш неблагой досадливо поводит плечом сначала, потом останавливается и оборачивается. Он очень спокоен.

— Я и забыл, просто Дей, что у вас не так, — глаза от взгляда на тебя теплеют, мой Дей, наш неблагой все-таки небезнадежен. — Если помнишь, я лечил тебя словами, лечил себя словами, и тут лечат словами, а где их больше всего? — отворачивается и сам отвечает на свой вопрос: — В библиотеке. Слова, конечно, не просто слова, а магические, хотя последнее время даже лекарство дается нашим библиотекарям с трудом. Магии все меньше, слов требуется все больше, простота определяет

все.

Неблагой говорит загадками. Впрочем, как и всегда. Можно будет развлечься укладыванием этих загадок в голове тогда, когда он заснет, Бранн устает быстрее тебя, мой волк.

Меж тем, мы двигаемся по светлому коридору, здесь прохладно, мой Дей, как в арсенале Дома Волка, где хранится оставшееся с последней войны оружие. Надеюсь, там так же спокойно, мой Дей. Сверху стучат шаги, где-то носятся взбудораженные ши и прочие неблагие, но Бранн не торопится, почти крадется, заворачивает к ближайшему стеллажу от третьей двери по правому краю, снимает пыльный том с верхней полки, причем корешок книги становится видным только тогда, когда Бранн за него хватается. Неблагая библиотека!

— Это мой долг, Буук! — сказано в пространство отчетливо. — Возьми, Дей, пригодится!

Пыльный талмуд выглядит древним, но не стремится развалиться прямо в руках, желтые страницы торчат во все стороны, вот бы только они не растерялись! Бранн застывает, держа книгу на вытянутых руках, бросает беспокойный взгляд на потолок.

— Но! Мне некуда его положить! — отсутствие сумки, съеденной забывучими песками, ощущается как никогда хорошо.

— Главное — возьми, — Ворона торопится, почти сует тебе в руки фолиант, тут же, словно по мановению руки волшебника из тех, первых, легендарных, изменяющий свой вид. Подравниваются торчащие желтые страницы, подновляется корешок, а сама книга начинает уменьшаться в размерах.

До того, как ты можешь удержать её двумя пальцами, удается прочесть название: «Истоки магии и колдовства, история артефактов и сила проклятий». Подарок Вороны довольно странен, но неблагой уже расслабленно шевелит ушками, успокоившись, советует припрятать книгу в карман и выводит нас через ближайшую дверь на верхний этаж. Тут оживленно, но стоит неблагим в форменной песчано-коричневой одежде заметить Бранна, как становится ещё более оживленно.

Крошка-фея в сюртуке, светящаяся легким голубым, садится нашей Вороне прямо на голову; пожилого вида ши, что само по себе странно, да, мой Дей, обнимает третьего принца, не забывая величать его полным титулом; глаза Буука умильно щурятся с высоты потолка; приковылявшая коряга, тоже в форменной одежде, тянет навстречу свои гладкие корни.

Наш неблагой приседает на корточки, чтобы поздороваться честь по чести:

— Ну здравствуй, Оак! Что, думаешь, я совсем одичал на своем болоте? Не отличу руки не от рук? — Бранн не торопится пожимать протянутые корешки, а я не хочу даже думать, мой волк, что может протягивать этот Оак, кроме рук. — Думаешь, я не отличу твоих рук от ног? — улыбается широко и жмет сразу все корни, заставляя корягу скрипеть от удовольствия.

О, мой Дей, я совершенно не приспособлен к жизни среди неблагих, давай отойдем в сторонку, смотри, тут кто-то бросил книжку прямо на куст! И даже открыл! Это все-таки библиотека! Но что за обращение с книгами! Да у нас даже самый последний волк не бросит книгу в куст!

Стоит, однако, приподнять издание «Лечебных трав, авторства Литонна Вечнозанятого, Вечноворчащего и Вечнозеленого», которое вызывает вопросы одним своим

названием, как куст тоже начинает скрипеть. Рядом оказывается Бранн с феей на голове, а куст вздрагивает, дрожит отдельными ветками, пышной листвой — до кончиков листьев! — и разгибается. Мой Дей, я полагаю, перед нами тот самый Вечнозеленый! Или его дальний родственник!

Промеж листьев прячутся темные глаза, которые легко принять за жучков, руки и ноги — толстые ветки, густо оплетенные лианами и листвой, пышная лиственная шапка куста, нет, пожалуй, Куста, разрастается из спины. Куст еще раз вздрагивает, находит взглядом свою книгу, потом натыкается на заслонившего тебя Бранна, зеленые щеки расходятся в радостной улыбке — и Куст аккуратно вышагивает из своего горшка, не уронив ни щепотки земли. Пожимает Бранну руку. Шепотом, напоминающим шорох сухих листьев, интересуется, надолго ли и кто это забрал его любимую книгу. Ворона приветливо улыбается Кусту, забирает у тебя книгу и возвращает владельцу. Писателю? На Вечнозеленого этот куст, по крайней мере, очень похож!

После взаимного обмена любезностями, Бранн отводит нас в сторону, не обращая внимания на приноравливающуюся спать у него на голове голубую фею:

— Нам надо ещё найти тебе браслет, — по тону понятно, что вопросов об этом самом браслете неблагому сейчас не надо. Ну, или, вернее, их не надо тебе, как раз потому, что надо браслет.

Да, я тоже уже запутываюсь в своей логике, мой Дей.

— Но кто? Но что? Но как?! — ты молодец, мой волк, да, это я тоже прочитал в глазах неблагого! Но и сам так думаю!

— Это Гринн, он давний старожил библиотеки.

— Лекарь?

— Читатель, — Бранн улыбается тебе, а фея в его волосах уже спокойно спит и видит десятый сон. — Однажды ему надоело уходить, если все равно потом приходить, и он пустил корни у нас.

— Бранн, скажи, на фоне всего, — Дей пытается никого не обидеть, но, кажется, не может подобрать слова, хотя вопроса тоже сдержать не может, — этого многообразия, как твои родители могли посчитать тебя неправильным ребенком?

Фея на голове Бранна шипит сквозь сон, разворачивается спиной к волку, Ворона молчит, неблагие вокруг смотрят так, словно волк ляпнул глупость несусветную. Кажется, Бранна тут любят!

— Как вообще тебя и можно посчитать неправильным? — от души удивляется мой Дей.

— Все в порядке, — успокаивает Ворона взволнованных посетителей и обитателей библиотеки, добавляет так, словно это все объясняет: — Он же благой! Мне повезло — или не повезло — появиться в семье высших неблагих, — вымученно улыбается Бранн уже Дею. — Такие всегда рождаются прекрасными ши, а оборачиваться могут в кого угодно. Я же больше похож на птицу.

— Вольнолюбивую птицу. А птицы прекрасны всегда, — хлопает Дей по плечу Ворону.

Глава 13. Золотой день

После твоих слов о птице наш неблагой видимо расслабляется, мой Дей, ты все-таки очень талантливый волк! Правда, странная грусть из глаз Вороны не уходит. Феечка снова копошится в волосах Бранна, неблагой поднимает глаза ко лбу, пытаясь понять, что творится у него на голове, стоит только отвлечься. А с высоты твоего роста, мой Дей, смотреть, конечно, только на пол!.. Ну, еще на темечко Вороны.

Хотя я согласен с тобой, надо передохнуть немного от вида неблагих, чуть-чуть перевести дух, не обращать внимания, как шуршит Гринн, возвращаясь в свой горшок, как тихонько переговариваются-перескрипываются Буук и встретившие Бранна работники библиотеки.