Тёмное пламя

Зима Ольга

— Просто возьми, скажи «да» или «принимаю» или ничего не говори, а потом повяжи себе на запястье.

Совершенно не подозрительно, да, мой Дей, вот нисколько, ни на один волчий волос!

— Ладно, — с глубоким вздохом Бранн все-таки решается. — Только браслет носи обязательно! Так я или кто-то другой, нужный, сможет тебе помочь.

Обрывок перекочевывает из рук в руки, неблагой ши завязывает его на запястье ловким двойным узлом, избыток нити быстро сжимается, утолщает и запечатывает веревочный браслет.

Из волчьей шерсти.

Снятой

с собственного плеча и подаренной королем Дома Волка.

С ритуальными словами!

— Ну что ж… — мой Дей, слишком довольный для рычания, разводит руками. — Я не могу не прислушаться к совету моего нового королевского волка! — и сам вынимает серебряный ободок из пальцев застывшего, как жук в янтаре, Бранна.

Глава 14. Золотая библиотека

Застывший памятником самому себе, сбившийся с ритма дыхания и резко замолчавший Бранн привлекает внимание задремавшего чуть раньше удава: Боаш открывает глаза, всматривается в застывшие на веревочном браслете руки, в прикрывшего от шока даже глаза неблагого. Оценивает подрагивающие ушки.

— Чт-то т-тут-т произошло? Бранн заколдован?

Ах, кабы все объяснялось так просто! Однако мой Дей не спешит волноваться:

— Я дал Бранну защиту от его братьев, вот не знаю, как отнесется! — тон моего волка снова бодр, несмотря на то, что Бранн застыл очень качественно.

— Он может-т от-т эт-той защит-ты от-тказат-ться? — Боаш взволнованно приподнимается над плечом Вороны с каким-то непонятным чувством, то ли надеждой, то ли негодованием, то ли любопытством.

— Нет! — мой Дей рапортует еще более бодро. — Обратной силы не имеет!

— Т-тогда большое спасибо! — удав учтиво склоняет голову. — Признат-ться, мы все переживали, т-трет-тий принц, — скашивает глаза на Бранна, вздыхает, — иногда не думает-т позабот-тит-ться о себе! И т-так было, и т-так, видимо, будет-т! — хвост наставительно приподнимается почти человеческим жестом.

Да, мой Дей, мне тоже кажется, что удав не с самого своего детства был собственно удавом!

Наша неблагая Ворона пока не подает никаких признаков жизни, только дергаются острые ушки, да, я помню, мой Дей, что он так нервничает! И придерживает их руками, да, ты это к чему, мой волк? О! А может все-таки не стоит?

Боаш диковато косится на твои тянущиеся к острым кончикам руки, впрочем, не препятствует. Даже ушки у нашего неблагого особенные — на ощупь мягкие и как будто опушенные, действительно, мой Дей! А на взгляд и не определишь! Острые кончики теплые, тонкие, чувствуется, как дергаются напряженные мышцы, однако от твоего касания дерганье постепенно стихает.

Боаш пораженно качает головой:

— Я думал, он сразу в себя придет-т! — приподнимается гибко, нависает над ближайшим захваченным ухом. — Поразит-тельно! Может-т, и впрямь, всё уст-троит-тся…

— А что это за «всё»? — да, мой волк, ты сразу чуешь важное и опасное, а также недоговоренное. — Что Бранн настолько не поделил с братьями, что

они злы на него вплоть до убийства?

Да, мой Дей, потряси головой, я тоже не понимаю, как такое возможно в рамках кровного родства, тем более — полного родства, Ворона даже не сводный их брат!

Боаш затейливо изгибает хвост, поджимая его, опасливо смотрит на медленно дышащего Бранна, свивает кольца выше и переползает на твою руку, все приближаясь. Да, касания неблагого удава нам, мой Дей, видимо, было сегодня не избежать.

Боаш шепчет, зависая прямо перед твоим лицом:

— Т-трет-тий принц заст-тавляет-т наших Парящих королей опасат-ться за свой т-трон и за уст-тойчивост-ть Парящей башни!..

Бранн начинает отмирать именно сейчас, конечно, то ли почуял, то ли собрался, наконец, поэтому Боаш скоренько свивает кольца обратно:

— Т-ты видел Парящую башню, не мог не видет-ть, т-так вот-т, я не шучу, наш т-трет-тий принц может поколебать её! Или даже обрушит-ть, но об эт-том нельзя говорит-ть за пределами маст-терской, можно т-только догадыват-ться, — пусть он скажет еще хоть что-то конкретное! — Обрат-ти внимание на рисунок…

— Боаш, — слабо произносит Бранн, и змея затихает с самым невинным видом, так же, как до этого, приподнимаясь над его плечом. — Что за разговоры о рисунках?

Ворона недовольно хмурится, удав изображает святую простоту, а его хвост незаметно для Бранна и недвусмысленно тычет в сторону картины во всю стену. Как же с этими неблагими все запутано, да, мой Дей!

Наш неблагой приподнимает руку с веревочным браслетом, разглядывает обреченно:

— И отыграть назад, конечно, нельзя? — зеленые глаза серьезны, в них нет места феям, но и равнодушию, которого ты так опасался, тоже нет, мой Дей.

— Тебе тоже пора присваивать профессорское звание, Бранн! — не блести глазами так насмешливо, мой Дей. — Проницателен как обычно!

— Нет, чтобы присвоить профессорское звание, мне надо воспитать по крайней мере четырех лекарей-ма…

Ворона обрывает сам себя, поджимает губы, прикрывает глаза и снова распахивает, он уже не так серьезен, с тобой невозможно оставаться серьезным, мой Дей, который просто Дей.

— Да ты надо мной издеваешься! — вот тут я бы на твоем месте начал опасаться, и удав, по всему видно, а особенно по скрывшейся за плечом Бранна голове, со мной согласен. — Издеваешься! Какой я тебе волк?!

— Королевский! — важно произносит Дей, а неблагой давится воздухом от возмущения. — Ну, небольшой, допустим, но дело-то не в размерах! И вообще, не дерзи своему королю!

Глаза Бранна становятся размером с золотой, его прошивает какое-то новое осознание, ушки нервно подрагивают опять, хорошо, что ты их не отпустил, мой волк. Ворона этого, похоже, пока и вовсе не замечает. Что к лучшему.

— Королю!.. Это же теперь есть и среди новостей волшебных королевств! — всего Бранна слегка передергивает, но твоих рук на ушах он по-прежнему не чувствует. — Это же теперь все в курсе… Боаш?