Темные воды. Часть 1

Антонец Николай Анатольевич

– Ну, мам?.. Мама?..
– определённо храбрейшая из двух сестёр подёргала вдову за полу куртки, привлекая к себе внимание.
– Можно мы поедим?.. Пожалуйста... Всё тут выглядит таким вкусным... А мы очень, очень хотим есть...

Неужто девочек не смущало всё это?.. Ни странный заброшенный дом, ни забитый снедью стол?.. Ни даже смрад испорченных продуктов, растекающийся у дальней стены помещения?..

Ямато Мэй тоже казалась обескураженной. Её нижняя губа дёрнулась так, словно вдова уже намеревалась дать девочке суровый отказ, но тут же просто замерла в нерешительности.

– Мы со вчерашнего утра ничего не ели, - продолжала

настаивать девочка, взирая на мать снизу вверх с поистине недетской решимостью.
– Акеми тоже проголодалась, только она этого не признает! И братик Юичи тоже...

– Никакой он тебе не "братик"!
– вдруг вспыхнула вдова, пронзив меня обжигающим взглядом.
– И... Как вы вообще можете думать о еде?.. Неужели...

Ямато-старшая запнулась на половине фразы. Сдалась. Уступила негромким уговорам дочерей и всё-таки вынужденно кивнула, призывая меня держаться рядом. Издав тяжёлый вздох, она перенесла тяжесть тела вперёд и сделала широкий, отчаянный шаг.

Она первой переступила порог странного зала, опасаясь, наверное, любых происшествий и ошибок - но воздух в помещении остался недвижим. И всё осталось по-прежнему: за стенами особняка всё бесился неудержимый ливень и громыхали небеса, а старые стены негромко поскрипывали, незаметно гуляя из стороны в сторону.

Подойдя к ближайшему столу, я невольно окинул взглядом его убранство и с удивлением обнаружил, что первое моё впечатление оказалось обманчиво: выставленная по всей внушительной длине столешницы еда вовсе не была такой уж шикарной или обильной. В основном тут были супы - сплошь из рыбы, с незначительными добавками - и то, что можно было приготовить на открытом огне. И тарелки... вблизи уже не казались такими уж чистыми. Конечно, им было далеко до тех, что "украшали" сейчас стол у дальней стены, но всё же...

– Свечи, - промолвила Мэй, указывая на множество расставленных поодиночке восковых цилиндров. Многие из них оплавились, похоже, более чем наполовину.
– Горят явно дольше нескольких часов...

Поддавшись неожиданному наитию, я перевёл взгляд на другие столы, и без труда обнаружил на их поверхности твёрдые матовые лужицы расплавленного и схватившегося вновь воска.

– Я просто не понимаю, - продолжала женщина жалобно и как-то очень слабо.
– Кто мог устроить тут всё это, и при этом... вот так вот... оставить... Никто ведь не притронулся к той рыбе! И эту тоже никто даже не попробовал! Как может быть, что?.. Кто же?..

Мэй не успела договорить. Выскользнув из её обессилевших рук, девочки подбежали к столу и бухнулись перед ним на коленки. Маленькие их ручки запорхали над желтеющей скатертью, но, вопреки опасениям Ямато-старшей, близнецы не сразу взялись за еду. Сперва они - и к моему огромному облегчению - с пристрастием изучили доступные варианты, придвинули поближе то, что сочли интересным и отставили в сторону всё подозрительное или невкусное.

Мрачно пожав плечами, вдова последовала за девочками и, обойдя стол по широкой дуге, села с обратной его стороны, лицом к дочерям и входной двери. Я хотел было последовать её примеру - в конце концов, того требовал естественный инстинкт - но бурчание в животе заставило выбрать кратчайший маршрут к аппетитно пахнущим блюдам. Я был голоден, устал и перепугался настолько, что попросту перестал ощущать этот страх - и мне необходима была хотя бы минута покоя. Минута прежней жизни с едой на столе и теплом, исходящим от множества слабых свечных огоньков.

Столовых

приборов поблизости не было, так что мы, не сговариваясь, принялись есть рыбу руками. И... та не оказалась особенно вкусной. Скорее даже наоборот - пресная, со странным бумажным привкусом, она была хороша только на вид. Вот только голод всё равно оказался сильнее - и, подставив поближе одну из тарелок, я принялся жадно уплетать её содержимое. До тех пор, пока Ямато Мэй не заговорила.

– Скажи, Юичи, зачем?..
– процедила она с плохо скрываемой злобой, глядя перед собой пустыми и блеклыми глазами.
– По какой причине твои проклятые родители решили, что могут вот так вот запросто отправить тебя ко мне?..

Я не сразу сообразил, что тётя говорит именно со мной - даже названное вслух имя вкупе с ненавидящим тоном не задело во мне ни одной струны. Но когда осознание всё-таки пришло... я не смог отправить в рот больше ни единого куска.

– Простите, - я слабо переспросил, утирая губы тыльной стороной большого пальца.
– Я не...

– Ты никогда мне не нравился, - отчеркнула тётя, пряча трясущиеся кулаки под стол.
– И мои девочки... Я не хочу, чтобы ты был с ними рядом! Так зачем?..

– Они разошлись, - слова давались мне с большим трудом.
– Разъехались со скандалом... И... решили, что не могут пока...

– Они ведь знали, - Ямато Мэй взглядом приказала близнецам молчать. Те, очевидно, хотели заступиться за меня, сказать хоть слово против - но руководила разговором их мать.
– Они знали, в каком я положении, так? Знали, что мы по уши в долгах с двумя детьми... И всё же решили, что других вариантов нет?..

– Вы были единственной надеждой... Честно...

– Мне нет до этого дела!
– повысив голос до крика, Ямато-старшая сгорбилась над своей стороной стола. Её душили слёзы.
– Когда моего мужа не стало - никто из них - никто!
– даже не подумал поделиться простейшими соболезнованиями... Или помочь мне деньгами - хоть немного! Но нет! Нет... Вместо этого... они прислали тебя. В качестве рабочей силы, быть может?.. Чтобы ты отработал своё проживание с процентами? Чтобы помог мне рассчитаться с долгом?.. Не думаю!

У меня не было ни слов, ни сил, чтобы возражать. Я вдруг понял: женщина сейчас кричала не на меня - она просто пыталась смириться с довлеющей над нами безысходностью, излить всю свою ненависть на скользкую трассу, на разбитую машину и ту дыру, куда нас занесла бурная река. Мы буквально утопали в проблемах, и где-то в глубине души - это читалось в отдельных интонациях и жестах - Ямато Мэй стыдилась того, что втянула меня, едва знакомого человека, во всё это дело. Да, я не нравился ей - но не заслуживал того, чтобы брать собой в это дикое путешествие. И не должен был оказаться в этом безумном месте посреди чёрной безвестности.

Мы все находились на пределе... Но каждый - у своей черты.

Едва заметно, с кошачьей осторожностью девочка, что сидела справа от меня - та самая Акира, что настаивала на утолении голода - легонько погладила мою руку чуть выше локтя и, встретившись со мной взглядом, тихонько покачала головой. Она жалела меня... И стремилась показать, что Ямато-старшая наговорила всё это не всерьёз.

– Я знаю, - ответил я одними губами и попробовал улыбнуться.
– Конечно же, я знаю...

Подавившись собственными рыданиями, вдова в безысходном молчании принялась за еду. Но прежнего аппетита у нашей четвёрки уже не было.