Темные Волшебники. Часть первая. Триада

Chirsine

Рон, войдя в магазин, так и замер на пороге, восхищенно глазея по сторонам.

– С ним всегда так, - пояснил Драко в ответ на немой вопрос своего крестного.
– Каждый раз, когда проходим мимо какого-нибудь магазина, специализирующегося на зельях, у Рыжего ступор приключается. От восхищения. Это тоже, своего рода, традиция.

Недовольно поглядывая на зельевара, Гарольд первым занялся закупкой ингредиентов, котлов и прочих принадлежностей, постоянно сверяясь со списком. За ним последовал и Малфой, тратясь, к тому же, и на Рона. Удивленный Снейп поинтересовался, в чем дело. После объяснений

он долго не мог придумать, что же ему делать: обругать крестника как следует или же посочувствовать ему.

* * *

Чуть меньше месяца, оставшиеся до первого сентября, проходили под девизом «узнать все». Трое друзей с упоением погрузились в учебники, и под постоянные комментарии Поттера потихоньку начали самостоятельно осваивать программу. Вскоре к этому делу подключился Северус Снейп, который в школу должен был отправиться только тридцать первого августа. Поттера к тому же почти «забрасывал» своими письмами его крестный, обеспокоенный происходящим. Узнав, где находится Гарри, Ремус Люпин было собирался лично нагрянуть в Малфой-Мэнор, чтобы вызволить из «гнусных темномагических лап» своего крестника. Одному Мерлину известно, каких трудов стоило Гарольду и его матери отговорить Люпина от этого. В результате оборотень все-таки отказался от своей идеи, поставив условие: крестник ему будет постоянно писать - что у Малфоев, что в Хогвартсе.

Занятия со Снейпом были, несомненно, увлекательными, если бы не одно большое «но»: он постоянно ругался с Поттером так, что оба срывали голос в бесконечных перепалках по совершенно пустяковым поводам. Снейп ненавидел Джеймса Поттера, и, как следствие обоих его сыновей. Гарольда очень раздражало, что его судили по его родителям, о чем он регулярно высказывался. Все это крайне раздражало и огорчало Малфоя-младшего, который никак не желал разрываться на две части, как и выбирать кого-то одного. Снейп был его крестным, и Драко уважал его, пожалуй, не меньше, чем отца. Гарольд был лучшим, и, что не маловажно, первым другом, и расставаться с ним не хотелось.

Самое же странное, что после каждого такого «скандала» Гарри уходил к себе в комнату и запирался там, появляясь только ближе к ужину. Чем он там занимался, Малфою-младшему было неизвестно и очень его интересовало.

Все точки над i были расставлены в двадцатых числах августа, когда зельевар и Поттер-младший опять разругались, чуть не доведя дело до настоящей, серьезной дуэли. Сам Драко при этом не присутствовал, но позже с огромным удивлением и облегчением заметил, что крестный и его лучший друг не только помирились, но даже прониклись некими положительными чувствами друг к другу. Как это произошло, и с чем было связано, никто не знал. Рон предполагал, что и Гарри и Северус просто сошлись в своей взаимной неприязни к Джеймсу Поттеру. Но все его домыслы сопровождались непрерывным потоком смеха, поэтому всерьез их Малфой не принимал.

Чем Поттер занимался в своей комнате, выяснилось в ночь на первое сентября. Малфой-младший, отправившийся спать после прогулки на свежем воздухе только ближе к часу ночи, был крайне удивлен, заметив в окнах Поттера свет. Поскольку комнаты их находились напротив, Драко решил заглянуть к своему другу.

Войдя в комнату, он был оглушен каким-то металлическим грохотом и лязгом, и первые две минуты потратил

на то, чтобы прийти в себя. Старательно зажимая уши, надеясь их уберечь от невыносимого шума, Малфой огляделся.

Комната Поттера ему даже нравилась больше, чем своя: в ней не было обилия зелени, серебра, змей и гербовых знаков рода Малфоев. Все было устроено просто и со вкусом - небольшая комната, декоративный камин, светло-бежевый ковер, мебель темного дерева. Единственной по-настоящему роскошной вещью в комнате была огромная кровать с балдахином, на которой и лежал Гарольд, рассеянно помахивая рукой в такт этому невообразимому металлическому гвалту. Задумчиво посмотрев сторону двери, он заметил своего друга. В комнате мгновенно стало тихо.

– Что-то случилось?
– поинтересовался Поттер.

– Да нет, просто мимо проходил…

– Что-то поздновато для прогулок.

– И для прослушивания этого «нечто».

– Любовью к маггловской музыке я от Дадли заразился. Он от тяжелого рока и металла просто с ума сходит.

– Тут точно с ума сойдешь… Так как ты умудряешься слушать этот ужас? Маггловские проигрыватели тут не работают.

– Ты думаешь, что только у тебя одного есть волшебная музыкальная шкатулка?

– Потратить такую замечательную вещь на такую отвратительную музыку, если это вообще можно музыкой назвать!

– Я, между прочим, под нее расслабляюсь. Не всем же твою флейту слушать. Знаешь, Драко, шел бы ты спать - завтра у нас великий день, - мечтательно произнес Гарри.

– Ага, великий… Спокойной ночи, Поттер.

Глава 9. Хогвартс. Первый курс

Утро первого сентября ознаменовало свой приход легкой моросью и холодным ветром. Однако без пяти минут студентов школы Хогвартс, а именно - Гарри Поттера и Драко Малфоя это волновало меньше всего.

Большие старинные часы, висевшие над камином, показывали половину одиннадцатого, а Люциуса Малфоя, который пожелал самолично отправить сына в школу, до сих пор не было. Миссис Малфой, решив в сотый раз проверить, все ли взял с собой ее сын, распотрошила его школьный чемодан и стала заново укладывать вещи.

Драко, так толком и не проснувшийся, носился по дому вслед за матерью, отговаривая ее класть в чемодан «еще один свитерок». За всем этим утренним безобразием наблюдал сидевший на нижних ступеньках лестницы Гарри, то и дело тоскливо поглядывающий на часы.

Когда же мимо него в очередной раз, перепрыгивая через ступеньки, буквально взлетел по лестнице Малфой-младший вместе с левитируемой им чашкой кофе, и, не рассчитав траекторию движения, снес по дороге вещи Поттера, тот не выдержал:

– Хватит!

Малфой, резко затормозивший перед другом и, оказавшийся облитым собственным кофе, с недовольным видом устроился на одной из ступенек рядом с Поттером. Хорошенько поразмыслив, он налил себе еще бодрящего напитка в чашку из стоящего неподалеку кофейника.

– Спать хочу, - коротко прокомментировал Драко произошедшее.

– Нечего было вчера ночные променады устраивать!
– рявкнул в ответ Гарольд, пытаясь отловить своего птицеобразного питомца-кейнерила, вылетевшего из клетки.
– Ты вообще под ноги смотришь, или нет? Сколько я Ракшаса вчера в клетку загонял, а теперь, спасибо тебе, все по-новой!