Темный час перед рассветом
Шрифт:
— Волчонок?
Он отвел взгляд и украдкой сделал глубокий вдох, надеясь, что Себ ничего не заметил. И чтобы окончательно развеять все его подозрения, Хадсон мотнул головой, встал на цыпочки, поцеловал Себа в щеку и быстро вернулся в дом. Оказавшись внутри и закрыв за собой дверь, Хадсон привалился к ней спиной и перевел дух. Он все еще слышал шум крови в ушах, поэтому старался не двигаться, пока его состояние не пришло в норму. Снаружи было слышно, как Себ заводит машину и уезжает. Хадсон не шевелился, пока гул двигателя не затих вдали.
— Это что еще за чертовщина? — ничего не понимая, проворчал Хадсон себе под нос. Он
Стиральная машина вместе с сушилкой находились на прежнем месте, в шкафу за кухней. Хадсон взял пустую корзину и, поставив ее не стиральную машину, начал вытаскивать вещи из сушилки. Закончив, он отнес одежду в спальню и поставил корзину на кровать. Вряд ли стоит так оставлять. Может разложить все по местам? Он никуда не спешит, а Себу и так будет чем заняться после тяжелого рабочего дня. Хадсон нерешительно вытащил носки Себа из корзины. Но чтобы все разложить, ему придется залезть в ящики и шкаф. Наверное, все-таки не стоит. Хотя, вряд ли Себ стал бы придавать этому значение. Скорее всего, он будет волноваться лишь о том, что доставил Хадсону хлопот. Хотя разобрать стирку это для него пара пустяков.
Мысленно махнув на все рукой, Хадсон стал доставать вещи из корзины и раскладывать их по местам. Они лежали там же где и много лет назад. Хм, любопытно... Хадсон выдвинул нижний ящик комода и почувствовал, как ему сдавливает горло. Одежда, которую он оставил у Себа, все еще была здесь. Пара джинсов, спортивные штаны, черные брюки, несколько футболок, рубашка и даже кардеган на молнии. Ящик выше тоже когда-то принадлежал ему и Хадсон очень удивился, когда обнаружил, что он пуст. Задвинув ящик обратно, Хадсон достал из нижнего джинсы, рубашку и кардеган. Одолжив у Себа пару чистых носков, Хадсон переоделся в цивильную одежду, а пижаму аккуратно сложил обратно в нижний ящик.
Нужно разложить белье и уходить. Но достав из корзины боксеры Себа, Хадсон внезапно ощутил странную тяжесть в груди. Что он делает? Это больше не его дом, зачем мучить себя ностальгическими воспоминаниями, которые только ранят? Нельзя поддаваться эмоциям, от этого станет только хуже. Ведь у него больше не было возможности сидеть тут на диване в гостиной с огромной чашкой чая и, завернувшись в теплый пушистый плед, смотреть телевизор до обеда. Больше он не встретит Себа с работы и не поприветствует его поцелуем. Никаких тебе шуточек за ужином, обнимашек и Себа, рассеянно гладящего его волосы во время вечернего просмотра телека. Теперь он никогда уже не уснет в его сильных теплых объятьях.
Хадсон тяжело вздохнул. Ему осталось развесить всего пару рубашек и одни брюки. Он открыл шкаф в поисках вешалок и стал осматривать полки. Взгляд уткнулся в черный чехол для фотоаппарата. Хадсон внезапно осознал, почему изначально комната показалась ему такой пустой. Не из-за отсутствия разбросанных вещей, а из-за того, что в ней не было ни одной фотографии. Когда Хадсон жил здесь, дом был уставлен их совместными фото. Себ очень любил фотографировать
Неужели Себ и вовсе перестал фотографировать? Печально если так. Ведь он очень любил это занятие. Хадсон осторожно достал камеру с полки и вынул ее из чехла. Выгладит как новая, но Себ всегда бережно относился к вещам. Хадсон сел на кровать и включил камеру. Увидев дату последней записи, он тут же почувствовал, как становится трудно дышать. Утро стрельбы. Уже не в силах остановить себя, он дрожащей рукой коснулся кнопки Play. На экране появилось улыбающееся лицо Себа.
— Поверить не могу, что ты решил это заснять, — смущенно проговорил он, качая головой. В кадре появился поднятый вверх, большой палец оператора и Хадсон невольно улыбнулся. Итан. Не убирая руку из кадра, он жестом велел Себу продолжать.
— А что если я откажусь? — Себ достал что-то из кармана и сердце Хадсона подскочило к горлу. Он вытянулся в струнку и сел на край кровати. Не может быть!
Себ сделал глубокий вдох и посмотрел прямо в камеру. Зеленые глаза лучились счастьем, а от улыбки захватывало дух. Он поднял перед собой маленькую коробочку из черного бархата и открыл ее.
Хадсон ошеломленно ахнул, прикрыв рот рукой.
— Мой любимый Волчонок, я от всей души надеюсь, что ты скажешь мне «да». Если ты согласишься, то сделаешь меня самым счастливым мужчиной на планете. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Поэтому прошу, будь моим мужем.
Камеру бросили на кровать и она запечатлела как Итан бросается Себу на шею и буквально душит того в объятьях. А Себ, счастливо улыбаясь, обнимает его в ответ. Братья еще какое-то время обнимались, а потом Итан взял камеру и, помахав в объектив, остановил съемку.
Хадсон отрешенно продолжал смотреть в черный экран, чувствуя, как по щеке катится крупная слеза. Шмыгнув носом, он вытер лицо и убрал камеру обратно в чехол. Затем аккуратно положил ее на место и закрыл шкаф. Интересно Себ пересматривал это видео? Не поэтому ли аккумулятор полностью заряжен? Хадсон понятия не имел. Он схватил с тумбочки свои ключи, телефон, кошелек и начал быстро спускаться вниз. Выключив везде свет, Хадсон вышел из дома и закрыл за собой дверь.
Так вот о чем хотел поговорить Себ, когда пригласил его на ужин в тот день. Он собирался сделать ему предложение. Хадсон остановился перевести дух. Он облокотился на ближайший забор, вдруг осознав, что задыхается от быстрого бега. Ну и как далеко он успел убежать? Не важно. Ему стоит прогуляться и проветрить голову.
Долгое время Хадсон просто бесцельно бродил по улицам, а потом отправился в парк. Он нашел себе удобную скамейку и стал просто смотреть на прохожих. Это успокаивало. Временами Нью-Йорк своей суетой напоминал ему родной Лондон. Кажется, что он переехал сто лет назад, хотя прошло всего десять. Чем дольше он вот так сидел, тем отчетливее чувствовал, что становится прохладно. Хадсон понятия не имел, который час, но понимал, что прошло уже достаточно времени, а он так и не начал приводить мысли в порядок. Себ...