"Тёмный фаворит" Особый случай
Шрифт:
интересными людьми. Был среди них и Александр
Череданов. Говорили, что этот человек легко мог
сделать блестящую карьеру по финансовой или
торговой части: золотая голова, исключительная
память, трёхзначные числа в голове умножает; да
и образование соответствующее получил - с
отличием
закончил
Александровское
коммерческое училище. Но губила его одна
страсть.
Любил
он
резать
правду-матку
начальству
Когда-то служил Череданов в счётном
отделении канцелярии казанского полицмейстера.
Выгнали после того как написал докладную в
которой убедительно доказал - количество дров,
закупаемых для отопления служебных квартир
полицейского начальства завышено в пять раз. Не
пришёлся он ко двору и в солидном, на первый
взгляд, торговом доме, наладившим поставку в
Москву «настоящих хереса, мадеры и малаги» из
Ярославля. Недолго прослужил он и на
Никольской мануфактуре в Орехово-Зуево.
Тимофея Морозова чуть удар не хватил, когда
молодой
помощник
управляющего,
докладывающий на заседании правления о
текущих делах, заявил: «Снижение расценок и
бездумное повышение штрафов ведут не к
326
улучшению работы, а к росту недовольства
фабричных. Это может кончиться взрывом!»
В прошлом году Алексей пристроил
оставшегося в очередной раз без места
Череданова в беговой тотализатор. Правда, взял с
него слово скандалов там не устраивать...
Алексей помнил, что в это время Череданов
частенько
сидит
в
бильярдной
трактира
Саврасенкова на Тверском бульваре.
С полудня до двух часов ночи в бильярдной
Саврасенкова всегда было полно народа:
чиновники и актёры, купцы и студенты,
профессиональные игроки и любители. Игра
велась «на интерес», по крупному. Причём
публика принимала в ней самое непосредственное
участие - держала ставки на игроков. А они этим
нередко пользовались и «спускали» - заранее
сговариваясь между собой, через подставных,
обирали простаков. Вот и сейчас, похоже,
происходило подобное. Огромный маркер по
прозвищу Голиаф играл с невысоким коренастым
стариком, восточной наружности. Со всех сторон
слышалось:
– Куда этому татарину супротив нашего
богатыря? Держу на Голиафа три рубля!
– Отвечаю...
– На Голиафа красненькую. Кто отвечает?
– Нашёл дураков! Вот ежели моя пятёрка
против твоей десятки, тогда и рискнуть
327
– На Голиафа четвертную...
Лавровский
нашёл
среди
публики
Череданова
–
невысокого
блондина
с
насмешливыми голубыми глазами.
– Саня, у меня к тебе дело.
– Подожди чуток. Лёша... Эй. кто тут на
Голиафа четвертную ставил? Ты, что ли Иван
Петрович?
– Мы, - важно ответил пожилой бородач,
похожий на купца средней руки.
– Отвечаю.
Алексей шёпотом спросил Череданова:
– Никак игра на спуск идёт?
– Не угадал. Лёша. Всё по-честному, -
рассмеялся тот. И тихо добавил. - Этот старик
первейший казанский игрок Садык Садретдинов.
В Москве его никто не знает. Сейчас он нашего
непобедимого Голиафа отделает, похлеще, чем
библейский Давид.
Маркер был игроком сильным. Но против
казанского гастролёра оказался слабоват. Забрав
выигрыш, Череданов предложил:
– Пошли, Лёша, водку пить. Угощаю.
– Я к тебе по делу, - напомнил Лавровский.
– Тогда тем более: в Москве, как сам
знаешь, без рюмки ничего не делается.
Похрустывая
малосольным
огурчиком,
Лавровский спросил:
328
– Саня, ты за своим начальством ничего
подозрительного не замечал?
– Ты о ком? - Череданов снова наполнил
рюмки. - А теперь давай под мозги жаренные.
Хорошо их здесь готовят.
– Не хуже чем у Тестова, - согласился
Алексей.
– Я о Фёдоре Ивановиче.
– Да какой он, к чёртовой матери, Фёдор?!
Немец-перец-колбаса...
Фридрих-Иоганн
Ляйхенфауст.
–
Презабавная фамилия, это «кулак
мертвеца» получается.
– Тёмный он человек, Лёша. С двойным
дном. С одной стороны, вроде, правильный немец:
к службе относится добросовестно, интересы
общества блюдёт, новинки разные предлагает... А
вот с другой...
Череданов потянулся к графинчику, но
Алексей остановил его:
– Не гони лошадей, Саня. Выпить всегда
успеем. Так, что с другой?
– Во всём у этого Фрица свой интерес. От
надёжных людей знаю, ему все платят: механик с
которым контракт на ремонт тотализаторских
машинок заключили; хозяин типографии, где
билеты печатают... Да и знакомые у него больно
уж подозрительные. Когда он к нам весной