Темный исток
Шрифт:
– Лучше захлопнись, или самоисцеление понадобится тебе, - заявил Мекет с неистовой злобой во взгляде. Казалось, он всерьез готов набросится на огианку.
– Может, ты и заслужила благодарность за помощь, но не воображай, будто я позволю тебе обучать его этой мерзкой шаманской дряни!
Даже не вздрогнув, шаманка поглядела на него и насмешливо фыркнула.
– А куда ты денешься, Динальт?
– осведомилась она.
– Время, когда ты мог навязывать ему свои ценности, давно прошло. Настала пора, когда Риши должен понять, кто он и в чем его предназначение.
На ее слова Мекет отреагировал, как и ожидалось, рассерженным рычанием родителя, готового биться до последнего за своего детеныша.
– Только через мой труп!
– угрожающе прорычал он.
– Тоже мне проблема!
– хохотнула шаманка и напружинилась, будто и впрямь была готова ударить...
Доктор был, мягко говоря, шокирован. Я же не мог просто смотреть на то, как эти двое собираются поубивать друг друга почем зря, и потому, приподнявшись на локте, прикрикнул:
– Либо заткнитесь, либо убирайтесь отсюда! Ты сам хотел, чтобы я пошел в медблок. Вот я здесь. Чего еще надо?
Мекет притих. Шаманка остыла. Оба молча разошлись по разным сторонам медблока.
– Тише, тише, молодой человек, - быстро взяв себя в руки, вкрадчивым голосом проговорил врач и постарался вернуть меня в исходное положение. Он приставил к моему плечу маленький пневмошприц и впрыснул его содержимое под кожу.
– Успокойтесь. Как бы там ни было, а вам все-таки не следует нервничать. Лучше расслабьтесь и постарайтесь ни о чем больше не думать. Боли я вам совсем не причиню.
Невольно вспомнив мрачное лицо Аргуса, примерно также нависавшее надо мной на станции, я невесело усмехнулся.
– Знаете, доктор, те, кто держал меня в плену, говорили то же самое.
На что тот мягко возразил:
– Ну, вы теперь не с ними, а среди друзей. Видите, как отчаянно они за вас бьются? Так что незачем и беспокоиться.
– Затем повторил: - Расслабьтесь. Позвольте мне сделать свою работу, а сами отдохните. Подумайте лучше о том, что в скором времени вернетесь к прежней жизни абсолютно здоровым. Все плохое осталось позади.
Я хотел было выразить сомнение относительно его последних слов, но послушно прикрыл глаза и постарался отдаться в руки накатывавшей приливами слабости. Резкий свет потолочных ламп уже не казался таким раздражающим, а приятный мурлычущий голос врача убаюкивал, словно колыбельная. Лишь напряженный взгляд Мекета, топтавшегося поблизости, да присутствие шаманки никак не давали мне полностью забыть о волнении. Хотя даже им не удалось надолго побороть сонливость, и я сам не заметил, как отключился.
Очнулся я от пристального внимания сразу пяти пар глаз, с интересом разглядывавших меня сквозь прозрачное стекло.
Что-то изменилось, решил я про себя и резко сел. Осмотрелся.
Оказывается, пока я пребывал без сознания, кто-то успел переместить меня внутрь замкнутого помещения, напоминавшего стерильный бокс, со всех сторон окруженный стеклянной стеной. По ту сторону стены стояли: Мекет, шаманка, доктор, Диана и некто мне незнакомый, одетый
– В чем дело?
– спросил я и одновременно с облегчением отметил отсутствие каких-либо пут, к которым успел привыкнуть на Тиссане.
– Ну как ты?
К моему огромному удивлению, первой этим вопросом озадачилась Диана.
Взглянув на ее лицо, даже сквозь искажающее стекло, казавшееся неимоверно прекрасным, я пожал плечами:
– Хуже, чем хотелось бы, но в целом неплохо.
– Потом окинул свой загон коротким взглядом и с показным равнодушием поинтересовался: - Зачем меня здесь заперли?
– Никто вас здесь не запирал, юноша, - откликнулся доктор.
– Это барокамера, и вы вольны покинуть ее в любой момент, как только пожелаете. Поверьте, держать силой вас здесь никто не собирается. Хотя, лично я рекомендовал бы вам пока не торопиться и остаться внутри еще хотя бы на час. Исключительно профилактическая мера...
– Если бы вы позволили мне вмешаться, ничего подобного и не потребовалось бы, - снова вставила свое слово шаманка. Она раздраженно покачивалась на одном месте, что со стороны выглядело несколько комично и не вязалось с мрачным тоном, которым были произнесены слова.
– Я уже сказал, ты к нему и пальцем не притронешься!
– начал Мекет, но быстро осекся и снова посмотрел на меня. При этом во взгляде его было нечто, заметив которое, я сразу же понял: ему известно о том, что я знаю всю правду, включая его роль во всем, что со мной произошло.
– Как настроение?
Такой простой вопрос, а сколько в нем всего спрятано! Напряжение, повисшее между мной и братом, казалось, можно было ощутить физически.
Невольно усмехнувшись, я ответил:
– Вроде бы в норме. По крайней мере, убить никого не хочется.
– Затем опустил босые ноги на холодный пол и поинтересовался: - Может быть мне все-таки принесут нормальную одежду?
– Вы, должно быть, еще и голодны ужасно?
– озаботился доктор.
– Как китх, - заверил его я.
– Тогда пойду распоряжусь, чтобы вас обеспечили всем необходимым, а заодно накормили как следует.
– Спасибо.
Кивнув, эскулап поспешил удалиться, а я не стал ломать голову, действительно ли он так заботился о моем самочувствии, или же, предчувствуя надвигавшуюся грозу, не захотел становиться ее свидетелем. В отличие от остальных, которые с явным и неослабевающим интересом наблюдали за тем, как мы с Мекетом сверлили друг друга тяжелыми взглядами.
– Долго я провалялся в отключке?
– Почти четыре часа, - ответила Диана.
– Сколько?!
– А чего вы хотели?
– встрял незнакомый мне офицер.
– Судя по рассказам леди Дианы, куаты здорово вас потрепали. Зная некоторые из излюбленных трюков стражей, могу предположить, что вы еще легко отделались.
Невольно сжав заштопанную ладонь в кулак, я подумал: "Так ли уж легко?"
Решив, что ответ на это теперь в сущности неважен, я осторожно проговорил:
– Может быть.