Темный менестрель

Хеллсинг Марина

Элронд кивнул, и преставил ноги поудобнее, расслабленно привальвшись к спинке дивана.

— Откуда же ты? Ты ведь нолдор, еще и из Высших. — Откуда и все — из Амана. Я был с Первым Домом, когда те покинули берега Валинора. — Правда я, был тогда совсем сопляком. Но пусть считает меня даже старше чем я есть, обратное все равно не докажешь. Я сам не знаю сколько именно мне лет — в Мордоре пару раз сбивался на десятки. — Ты видел там столицу Телери? — Альквалонде видел. — Буркнул я. Элронд кивнул своим мыслям. Это подтверждает его мысли о моем возрасте, и что я действительно видел Свет Дерев и Резню. — Ты ведь жил в Эрегионе? — Да. В Ост-ин-Эдхиль, как и все нолдор-изгои. — Что же там произошло? — Саурон пришел войной. Город буквально исчез. Руины, думаю, вы видели — дымящиеся обгорелые камни на месте крепости. Саурон, как оказалось, хорошо владеет огнем и плавит голыми руками даже металлы. — А вот это было сложнее, столько разных не взаимосвязанных предложений, и все для ответа на один вопрос. Правда, и вопрос крайне не точный оказался. — Почему не вывели безоружных в Хазад-дум? — Владыка Келебримбор сказал, что враг не известен, и есть ли у него волки и летучие мыши тоже. Могли и нагнать в дороге, все же путь не близкий. Как оказалось — волки были и всадники на лошадях тоже. — Говорить о себе в третьем лице очень непривычно. — Почему же ты единственный уцелевший? — Я пленник. Я не только менестрель, но и один из мастеров Гвайт-и-Мирдайн, народа ювелиров. Ему понадобились мои услуги. — Тоже правда. Я мастер, но Саурон забрал меня, не совсем по этой причине. — Ты скакал со стороны Черных Врат. Причем впереди орочьей армии. С какой целью? — Что бы спасти как можно

больше эльфов, пока не поздно. Не успел правда. Только одного синдара прикрыл. Саурон приказал мне возглавить войско, но видимо, только что бы деморализовать и подманить побольше врагов, а потом выпустить на всех драконов. Этого я не знал. — Да, спасти эльфов и перебить всех “человеков” в зоне видимости. А идиотизм Орофера и налетевшие рамалоки все мне похерили. Элронд устало качнул головой в согласии, или он просто кивнул своим мыслям? Оу! Это его магия так истощила? Уже круги под глазами появились. Видимо это колдовство черпает немало сил и скорее всего психических. — Этот синдар — наследный принц Великого Зеленого Леса. Трандуил Ороферион. — Я не знал. Мне ваш советник поведал это мне, только по пробуждении. Элронд устало улыбнулся и встал с дивана, уже выходя через двери, он спросил: — На твоей голове венец, откуда он? — Сам выковал. И зачаровал тоже. Надел — чтобы лицо прикрывало, он заколдован действовать как шлем, но обзору не мешает, правда на пламя драконье он рассчитан не был. — В бою эльфы действительно могли носить заколдованные обручи, а вот в мирное время его носили лишь Лорды, да главы знатных семей. Забавно. Я в глазах Элронда, наверно очень иронично смотрюсь. “Правитель”, Высший, и даже с венцом из мифрила, да только за душой ничего нет. Ни подданых, ни статуса, ни земель, ни денег, ни дома, ни коня. Одежды и еды и той нет. Меч один, да груда расплавленного серебра, еще перстень Родовой, который при всем своем желании не снимешь. (Молот адамантиновый, я перед боем, еще в Барад-дуре оставил). Еще и калека, что полуслеп и лицом безобразен. — Что ж, выздоравливай. Целители будут регулярно приходить и делать перевязки. — Все, он ушел. Допрос окончен. — Я... Не могу поверить... — Эрестор, смотрел на меня с восхищением, — Еще никому не удавалось солгать... — Что? Я сказал чистую правду! Не моя вина в том, что кому-то всегда не хватало, лишь капельки ума и воображения. Я всегда говорил: Что такое “правда”, всегда зависит от точки зрения. Обычно грубая ложь — это отрицание, она простая и не умелая, ее легко проверить. Но самая страшная, это та, что основана на правде, страшна тем, что она вызывает сомнения в том, что считаешь “правдой” ты, такой лжи всегда больше веришь. Я же отвечал на неточные вопросы, неточным ответом. Вот и все. Эрестор посидел со мной еще некоторое время и мы обсудили, как мне теперь быть? Ривенделл бы принял меня, не все конечно были бы рады. Глорфиндель, точно против. Однако я боялся раскрытия. Да, Элронд бы порадовался мастеру-кузнецу, способному создавать такие уникальные артефакты, но мне это не нужно. Я думал. Советник думал. Пока тому не надоело и он не ушел, разочарованный моим упрямством. Но я точно решил покинуть долину Имладрис — параноидальный сенешаль и Владыка “детектор лжи”, самим своим фактом своего местонахождения, на одном гектаре со мной, угрожают моему душевному равновесию. Видимо Эрестор волнуется, что покинув его, мне придется путешествовать по тавернам и петь за еду. Но, я маг? Или не маг? Не пропаду. Надоест скитаться — домой в Ост-ин-Эдхиль отправлюсь.

— Темный менестрель? — Сей вопрос мне задал незнакомый эльф, что вошел в мои покои. Сильван — значит из свиты Трандуила. — Да. Вы что-то хотели? — Владыка Трандуил, пришел в себя этой ночью и спрашивал о Вас. Однако нам запретили беспокоить Вас, до наступления полудня. Я пришел просить Вас, наведаться в покои выделенные Владыкой Имладрис, к моему Королю. Он, как я говорил ранее, желает Вас видеть. Если вы можете последовать за мной, конечно. — Сильванец многозначительно посмотрел на мои перевязки. — Хорошо, я согласен встретиться с Королем Зеленолесья. Ведите. Я встал и последовал за светло-русым эльфом в кожаной, чешуйчатой кирасе. Меня вели длинными коридорами, и мы даже перешли в другое крыло здания. А Имладрис красив. Много мостов, арок, повсюду водопады, ухоженые деревья. Пристань небольшая. Только это мирное поселение. Ни одного форта, башни или крепкой стены не вижу. Только если тот каменный мост разрушить, чтобы враг не прошел. А потом что? Грести на лодках и как можно дальше? О. Лесные эльфы-стражники. Значит мы уже близко, видимо это крыло для зеленолесцев. Так, а это похоже гвардейцы — единственные лесные эльфы, в металлических доспехах и с щитами. Обычно все обряжены в кожаные кирасы и вооружены луками, да короткими клинками, но никак не копьями и алебардами. Гвардейцы расступились, за их закрытыми глухими шлемами и кольчужной тряпкой (паранжа?), лица не видно, однако по глазам заметил, что они отвели взгляд от моих ран. Дубовые тяжелые двери отворились и мы прошли в просторное помещение, с большой кроватью и окном. У стены тоже был диван, а на стене зеркало... было по крайней мере. Теперь это одни осколки. Похоже у кого-то реакция, на увиденные раны, была более бурной чем у меня. Я перевел взгляд на кресло, стоящее у окна, повернутое к оному, кажется в нем кто-то сидел. Мой провожатый остановился на пороге и произнес: — Владыка Трандуил, Темный менестрель по вашему приказу прибыл. — Доложил он как в магловской армии. Кому он там, что приказал? Меня же “желали”, а не “хотели” видеть. — Свободен. — Произнес холодный голос со стороны, сидящего в кресле. Мой провожатый кивнул и вышел из комнаты, закрыв за собою двери. Странно. Учитывая всю эту охрану, оставлять наследника престола наедине с, пусть и калекой, крайне не разумно. Если конечно на дереве, за окном не сидит лучник. Это было бы в стиле сильванов. Эльф встал из кресла и повернулся ко мне. Полуденное солнце светившее из окна, не сильно мешало рассмотреть короля. Синдар. Действительно высокий, мне тогда не показалось. Эдет в зелено-золотые одежды. Волосы, слегка неровные после стрижки опаленых, достигали пояса. Золотые, а в свете солнца и вовсе создавали сияющий ореол. Свечение Души, довольно тусклое, по моим меркам, особенно для синдар, но это видимо из-за ран. Кстати о них. Того дупла в щеке, как у меня нет. Просто пламя слизало кожу и немного жира, не особо повредив мышцы, но все равно похоже на сырое розовое мясо. Глаза — зеленые и слегка мутноватые, подслеповато щурятся. Роговицу немного оплавило, да? Шея действительно, до ключицы обгоревшая. Ну. В целом он неплохо выглядит. С меня-то, еще даже перевязки не снимали — рано. — Голодх. — Констатация факта. Рассмотрел меня таки? Ну и как тебе? Зато, будешь смотреться в зеркало и не думать о своей внешности слишком категорично: “Есть рожи страшнее и они не принажлежат оркам”. — Да, я действительно Нолдор. Или Голодх, если на синдарине. — Почему? — О как. Почему что? Почему спас? — Вы первый, кто попался мне под руку. Я даже не знал кто Вы. На Вашем месте, мог оказаться любой из Вашего Войска. — И тогда, я бы вероятнее всего, погиб. Благодарю. — Не стоит. — Что голодх делал во главе армии Врага? — Вай! Взгляд-то какой страшный. Но я страшнее могу, особенно сейчас. — Был пленником и кузнецом. Являлся средством ослабления боевого духа. И приманкой. — На это король кивнул. — Темный менестрель. Это не имя, а прозвище. Как тебя зовут? — Маркаунон, если на синдарине. Однако, имя мне не соответствует, как говорят, поэтому я откликаюсь на псевдоним. — Мне тоже претит звать тебя Правителем. Поэтому, действительно, пусть будет менестрель. Ты ведь певчий? — На человеческом пою. Гномам, посещавших Эрегион, эльфийские песни не пришлись по вкусу, а на гномий язык я не рискнул посягать. — Так ты из Эрегиона? — Да. Я мастер-ремесленник из Гвайт-и-Мирдайн, лучших кузнецов нолдор. Вы нас прозвали народом ювелиров. Мы копили и преумножали свои знания и умения еще со времен проживания на Благославенных Землях. — Так ты последний из них. — Король задумался. Что-то мне это не нравится, неуж-то ему тоже кузнец редкой породы понадобился? Хотя, в принципе я не против. В Зеленолесье я не был, и меня, как Келебримбора, там не знали. Я с синдарами только в Дориате встречался, но они почти все вымерли уже. Ну и те, кто в Совете был, однако на нолдоров они внимания никогда не обращали. — Я так понимаю, что у тебя, более нет дома? — Нет. — До меня уже дошли слухи, что тебе в долине Имладрис, не особо

рады. — Король направился к столику, прищурившись пытаясь разглядеть что на нем. — Сенешаль Глорфиндель, опасается тех, кто побывал в лапах Тьмы. Однако, смею заметить, что Гортхаур Жестокий отнюдь не Моргот. Да и требовалось от меня, только умение стоять за наковальней, а не махать мечом. И если Вас интересует — Ост-ин-Эдхиль я не предавал. Король налил себе из кувшина в кубок вина. Пролил немного, но я даже не пытался помочь. Синдары гордые, а их король, тем более. — Если ты того желаешь, можешь жить в моем дворце. Под наблюдением конечно же. — Трандуил задумчиво пригубил вино, смотря куда-то мимо меня. — Я удивлен Вашим предложением. Ведь я — нолдор. И у нас в целом, с Вашим народом не очень хорошая история. — Ты был в Дориате? — Слегка напрягшись произнес король. Ясно, попытается развить тему до Резни. — Был, но в качестве гостя, а не врага. Я был под знаменами Фелагунда из Нарготронда. И в братоубийстве, что было в Гаванях Сириона, я тоже не участвовал. — В таком случае я не имею причин тебе отказать, тем более, что ты спас мне жизнь. — Король вновь расслабился и поставил кубок на поверхность стола. Вернее попытался — кубок соскользнув, упал на пол, разлив содержимое по ковру. Никто из нас не обратил на это внимания. Даже если я мог поймать его, я этого не сделал. Во превых: я не верю, что можно так! промахнуться, будь ты даже абсолютно слеп. У эльфа Абсолютная память, не надеясь на зрение он мог, просто по памяти поставить кубок на место. А с координацией у него все в порядке, в отличии от меня. Во вторых, я ему не слуга. И пока он не попросит помощи, по своей инициативе я вмешиваться не стану. Уверен, осколки зеркала, до сих пор не убрали по его приказу, иначе здесь бы уже давно висело новое. — Присаживайся. Ты изранен и имеешь право сидеть перед королем. — Трандуил махнул рукой, украшеной тяжелыми перстнями, в сторону простого деревянного стула у двери. Это уже жест доверия, насколько я помню, у синдар, этикет чуть-ли не строже чем во дворце Гил-Галада в Линдоне. — Почему же тебя прозвали Темным менестрелем? Ты не мориквенди и я не верю, что дело в цвете волос. — Вы возможно не знаете, впрочем я и сам не уверен, но все дело в моих песнях. Они обычно веселые, но в них порой сокрыта жестокая правда. Правда о Темных временах. Я даже в Мордоре пел, за это меня еще больше не любят, а одной своей песней я разозлил сенешаля Глорфинделя. — Что же. Я желаю что бы ты и мне спел. Я сам буду судить, позволить тебе потом, это делать в Зеленолесье или нет. — О чем вы хотите что бы я спел? О Дориате, о Короле Тинголе? — Еще будет время. Нет. Я хочу услышать о голодхах. Феанорингах. Зачем они вообще пришли в Средиземье, неужто все дело было в каких-то светящихся камнях? — Так Вы не знаете... Хорошо, но повторяю вам может не понравится:

...И вот — пришла великая пора.

Уводит нас во Тьму святая месть.

Нам не дано взаправду умирать

— Ну что ж, мы славно поиграем в смерть.

Игрушки Валар, в жизнь играли мы

— Враг, будь он проклят, оказался прав.

Мы вырвались из золотой тюрьмы,

Но за прозренье нам заплатит Враг!

Пусть кровью захлебнется Альквалонде,

Пусть в Лосгаре догорают корабли

— Мы за Тремя Огнями во Тьму уходим,

Изгнанники Благой Земли!

Веди же нас на битву, Феанор!

Любой, кто против нас отныне — враг.

За все грехи — единый приговор.

Не все ль равно тогда, за что и как?

Заране Валар мы осуждены

— Не все ль равно, чем мы оплатим цель?

Вся кровь земли не возместит цены

Трех Звезд в железном Вражеском венце!

Пусть кровь не остывает на клинках

— Она всегда была богам по нраву.

Пусть даже Эндоре падет во прах

— Все будет Илуватар во славу!

Мы — проклятые рыцари богов.

Нет Проклятым ни близких, ни друзей

И крови нет родной — есть просто кровь,

Что пролита во славу Трех Камней.

И мы уходим за своей судьбой,

Оставив Светлый Аман за спиною

— Отвергнутые Светом и проклятые Тьмой,

Под стягом со Звездою Феанора!

Мы Свет несем на остриях мечей,

Мы кровью вражьей Три Звезды омоем,

И вот тогда во славе и мощи своей

Вернемся... — Я прекратил петь, увидев изказившееся в ярости лицо короля:

— Камни, проклятые Морготом, камни! Вся эта кровь эльдар, действительно из-за них! — Я почему-то не удивлен, что вы так думаете. Однако, нолдоры об этом конечно не распространяются, но мы всего-лишь хотели свободы от Валар, отчего и пошли за Феанором и его Домом, который вела именно Клятва. Однако, способы обретения этой свободы в итоге, стоили немало пролитых рек эльфийской крови. Ибо мы служили Феанорингам вассалами. — Пой. Что хочешь пой! Лишь бы понять. Понять и не забыть, пусть все учатся! Дабы не совершить подобных ошибок! Пусть, весь Имладрис слышит! — Как прикажете, — Я спокойно кивнул, на начавшуюся истерику короля. Давно пора, а то я догадываюсь, что он похоже не давал волю эмоциям после пробуждения. А ведь для него, умирающие войска — сильное потрясение, да и рана эта неприятная. Я усилил горло Сонорусом, и мой голос стал слышен во всех уголках Ривенделла.

Цена свободы высока,

Возможно, даже слишком.

Цена свободы — это жизнь,

И уж никак не ниже.

О, видит небо, я плачУ!

О нет, ты только начал.

Не знаю сам, чего хочу!

А я давно не плАчу.

Из-за тебя, исчадье Тьмы,

Мы уязвимы стали,

Болезни, смерть узнали мы!

Чего ж вы ожидали?

Я вам блаженства не сулил.

Ты миражом нас соблазнил!

Нам мужество не помогло!

Терпенье вам поможет.

Проклятие на нас легло!

Ну что ж, я проклят тоже.

Да, ненавидь и проклинай,

Но я предвижу ясно:

Полюбите вы этот край,

Суровый, но прекрасный.

Знай, однажды я тебя убью,

Где ты — там зло и горе!

Цени чужую жизнь, цени свою,

Забудь о Валиноре.

О Валинор!

Надменная обитель,

Ты глух и недоступен к состраданью.

Ну что ж, живи, в своем величье и незнанье,

Тебя я не увижу, Валинор!

Тебя я не увижу.

О Валинор,

О, светлая обитель!

Закрыт нам путь обратный с этих пор.

Зачем, глаза, на что-то вы еще глядите?

Я больше не увижу Валинор.

Тебя я не увижу!

О Валинор…

Безжалостный мучитель!

Навис ты надо мною, как топор.

Что ж, вот он я!

Берите и судите!

Тебя я проклинаю, Валинор!

Тебя я не увижу!

О Валинор, безжалостный мучитель!

Навис ты надо мною, как топор.

Что ж, вот он я! Берите и судите!

О Валинор!

Закрыт нам путь обратный с этих пор.

Зачем, глаза, на что-то вы еще глядите?

Я больше не увижу, Валинор!

Я больше не увижу…

Я больше не увижу…

Валинор!

— Ну у тебя и глотка. — Король потрясенно на меня таращился, растеряв всю свою надменность и забыв про истерику, он там не оглох? Вроде нет. Стража двери не ломает — вот это уже странно. Или они еще не опомнились? — Ты в Эрегионе глашатаем случайно не был? — Кхем. Нет. Не был. Просто это чары такие, в кузницах Мордора, ни до кого докричаться было невозможно, если ты не назгул, вот и научился усиливать звук своего голоса. В дверь аккуратно постучали, и приоткрыв одну створку дверей, не дожидаясь разрешения, просунулась голова гвардейца в шлеме, что-то одному ему понятное увидев, он так же спокойно и тихо, убрал голову и закрыл створку обратно. И тишина... — ... И что это было? — Тихо пробормотал я, пребывая в ступоре. Трандуил начал тихо хихикать. Хихиканье постепенно переросло в звонкий веселый смех. Я фыркнул под нос. Король умолкнув, но все еще подрагивая от сдерживаемого смеха, махнул рукой на дверь, с вполне понятным жестом, мол: “давай, иди уже отсюда”.

Я поклонился и вышел за двери, найдя взглядом моего провожатого, я направился к нему.

— Вам удалось развеселить Его Величество. Не думал, что такое будет возможно в ближайшее время. — Его, развеселил не столько я, сколько взволнованный гвардеец. — И все же я рад. Хорошее настроение пойдет Его Величеству на пользу, ускорив этим Его выздоровление. — Я не целитель, но имел дело с ожогами раньше и знаю, что они жутко чешутся. Стоит этим озаботиться, если этого еще не успели сделать. Мне-то все равно — я ничего не чувствую — слишком глубокие повреждения и мне пришлось подсознательно, применять чары. Но у Вашего Короля все иначе. Я заметил, как он дергает щекой и тянет руку к шее, но постоянно одергивает себя. Сильванец задумчиво кивнул и в дальнейшем молчании, проводил меня до моих комнат. Я кивнул ему на прощание и закрыл за собой дверь. О. Обед принесли! Не думал, что когда заболею буду так часто хотеть есть, обычно как раз наоборот. Значит — выздоравливаю.