Темный менестрель
Шрифт:
На вересковом поле,
На поле боевом,
Лежал живой на мертвом
И мертвый — на живом…
Я пропел осматривая кровавый пейзаж и ведя нашу разномастную компанию к Дейлу. Вереск шел спокойно, переступая через орочьи трупы. Смердело от мертвых орков даже хуже чем от живых. Со стороны дейла послышался звук рога. Орочьего. Следом рев толпы. Видимо они трубят победу. — Дейл захвачен. — Пояснил я своим спутникам. Мы прошли через мост и провал в стене, рядом с воротами, на которых лежала мертвая туша тролля. Из какого-то закоулка на нас побежали орки. Гномы выставили оружие, но оно не потребовалось, орков просто испарило, когда они врезались в купол. Я продолжил путь к башне. Вокруг нее лежали орочьи тела. — Чем это их убило? — Магией моей убило. Просто я заколдовал башню так, что чернокровых убивает, а людей и прочих просто не пускает. — За нами наблюдают. — Гендальф указал посохом на баррикады, за которыми прятались орки и злобно на нас смотрели. Я хмыкнул и обратился к ним на Черной речи: — Слушайте меня черное племя Азога и Больга! Я Темный менестрель и эльф-чернокнижник из Мордора! Я пришел забрать выживших! — А ты докажи, что ты тот самый чернокнижник! — Из-за барикады донесся рычащий голос орка. — Как же мне вам это доказать? Убить вас? Вам как, покрасивее или пострашнее? — Я свирепо усмехнулся. — Эльфийский чернокнижник был силен. Не нужно нам тут его гнева. Мы и сейчас видим как ты сжигаешь наших воинов. Это твой голос доносился из уст светящегося оленя. Азог сказал нам не слушать тебя. Говорил, что менестрель умер от огня драконов. Мы видим на тебе следы их дыхания, значит ты можешь быть тем эльфом... Но нужно еще доказательство! Песни Темного менестреля нам нравились. Они были злые и смешные. Жаль на человечьем. Никто из эльфов и людей так о своих петь не будет. Спой нам! — Спеть вам? Не много ли вы требуете?! Петь простым оркам?.. Но ладно. Вас устроит песня о Гондолине? — О сожженном городе эльфов в горах? Да! — Орк закричал. А его собратья начали скандировать: — Спой! Спой! Я усилил горло чарами и запел:
Скажи мне, гордый человек, где город Гондолин?
Нет-нет, про пытки и побег
Иною жизнь оставил я и дал обет идти,
Идти в далекие края (да уж) и спрашивать пути:
А не Гондолин ли это,
А не Гондолин ли это,
А не Гондолин ли это?
Нет, не Гондолин!
Хочу иметь я этот мир, весь от земли до звезд:
Улыбку Варды я сотру, разрушу звездный мост!
Я как-то в Форменос вошел — и Финве умертвил,
И руки нафиг все пожег о дивный Сильмарил!
А не Сильмарил ли это,
А не Сильмарил ли это,
А не Сильмарил ли это?
Горячий, зараза, значит — Сильмарил!
Я мог бы много рассказать о гибельных местах,
Где только страх меня спасал — презренных нолдор страх!
Им не найти ночлег и кров, огня не раздобыть,
Страшней меня им нет врагов,
Им некого спросить:
А не Гондолин ли это,
А не Сильмарил ли это,
А не Лютиен ли это?
Ой, НЕ, не Лютиен!
Но как мне не любить весь мир, весь от земли до звезд?
Ведь темный эльф мне даст ответ на вечный мой вопрос,
С улыбкой гнусной скажет мне предатель Маэглин:
“Разуй глаза — перед тобой твой дивный Гондолин!”
А не Гондолин ли это,
А не Гондолин ли это,
А не Гондолин ли это:
Опа — Гондолин!
Иди же, глупый человек, в свой “тайный” Гондолин,
Где ночью двери отопрет предатель нам один,
И знаешь, что произойдет? (ну, дайте рифму, блин!…)
Короче, скоро в прах падет твой дивный Гондолин!
А не Гондолин ли это,
А не Гондолин ли это,
А не Гондолин ли это:
В прошлом — Гондолин!
А ныне че по развалинам-то ходить?
Орки рассмеялись. И их лидер сказал мне: — Ты правда менестрель! Забирай своих выживших! Только вот нету их! Мы всех убили... — Орк вышел вперед, остановившись на границе чар и принюхался. — А почему с тобой гномы и старик? Мы не всех нашли что ли? Отдай их нам! — Город людей и город гномов ваш, а выживших я забираю себе. Ты сам сказал, что мне можно! Детей из города я тоже заберу! — Нет здесь никаких детей! — Есть. Просто вы их не нашли. Как и гномов со стариком! Я первый их найду, значит они будут моими! — Так не честно! Мы первые сюда пришли, мы хотим съестьих! — Честно? Что это за слово такое? Посмотри сколько вокруг мертвечины. Ешь сколько влезет, чего все воронам оставлять? В Мордоре вообще оркам есть иногда нечего. Друг друга жрут постоянно. А у вас тут пир! — Я обвел рукой окружающее пространство, указывая на горы трупов. — Ха-ха! И то верно! Забирай детей, если они тут есть. У нас все равно еще много мяса! Я смотрел на башню, мысленно снимая с нее чары. Закончив, я обратился к гномам: — Теперь смело проходите — чар на башне больше нет. Выводите лошадей и опустите наконец оружие! Не провоцируйте орков! Мне еще детей забрать надо, я их в другом месте оставил. Гномы понятливо кивнули и вошли. Наугрим стали выводить лошадей, а я осматривать окрестности. Орки оставались на своих местах. Хорошо. Пересчитав лошадей, я начал вести нашу группу к зданию вход в которое казался обычной стеной. Камни раздвинулись, явив мне перепуганных детей. Они плакали. Трое детей Барда вышли вперед и старшая дочь заговорила: — Папа умер я знаю. Все умерли... Мы слышали. Вы пришли, что бы забрать нас в Рохан? — Да. Путь не близкий и мне придется вести вас через Зеленый Лес. — Не нужно. Просто отведи нас к ближайшей деревне... — Я обещал вашему отцу хорошее поселение и не изменю своего решения. В простой деревне столько голодных ртов, просто не примут. А земли коневодов сейчас процветают. — Я возьму их с собой в Железные Холмы. — Подал голос Балин. — Так всяко идти ближе, а Трандуил может и отказаться пустить в лес людей, пусть и детей. — Пусть девочка сама решает, она старшая из них. Не так ли Сигрид? — Гендальф огладил бороду. Сигрид кивнула и задумалась, глядя на детей. — Рохан далеко. Дети не выдержат дороги, а Железные Холмы ближе. — Сказала девочка в итоге. — Хорошо, мне же проблем меньше. Кстати о проблемах... Где Аркенстоун? — Гномы переглянулись, а Гендальф нахмурился. Я вздохнул. — Так понятно. Значит он остался у Барда. Эх. Даже не знаю, сработает ли, но... Акцио Аркенстоун — Сильмарильский камень Феанора! — Я как можно четче представил образ камня, если на ожерелье сработало, это не значит что и на артефакте Феанора у меня получится. Я что-то почувствовал. Камень где-то далеко почуял знакомую кровь и Свет Дерев. Он откликнулся и позволил себя призвать. Гномы, да и не только — весь наш отряд и орки, все смотрели как в нашу сторону летит звезда. Камень Королей светился ярче чем обычно. Он замедлил свое движение и плавно завис в воздухе передо мной. — Эта... вещь меня узнала. Вернее она узнала Кровь Рода, что создал ее. Иначе бы у меня не получилось ее призвать. Да и Свет у нас похож. Я не хочу трогать эту штуку. Если не обожжет, то проклянет точно. Признаться... Я боюсь этого камня, вернее того, что он способен сделать... с чужой судьбой. — Ты боишься Аркенстоуна? Почему? — Менестрель тогда сказал что камень проклят. И что любой, знающий природу камня, не возьмет его в руки. — Бильбо ответил гномам, а Гендальф кивнул. — Быть не может! — Гномы разумеется не поверили. — Можете забрать камень себе. Он же у вас вроде как Символ Власти. Торин, как я узнал, вообще на поход согласился только ради камня. — Я отвернулся от левитирующего сильмарила. Разумеется гномы его себе забрали. Небось отдадут Даину Железностопу. Мы начали движение, детей посадили на скакунов, а гномов пришлось к ним подсаживать — лошади были слишком высоки для них. — Ты когда камень к себе звал, сказал кроме Аркенстоуна еще и про какой-то Сильмарильский камень. Это тот самый? Из той песни о Гондолине? — Балин внимательно посмотрел на меня. — Да. Это он. Когда-то камни создал мой дед, потом пришел Злой Темный Валар Мелькор, которого после убийства моего прадеда — Короля Эльфов, назвали Морготом. Этот Валар создал орков и драконов. Моргот украл камни, но сжег себе ладони. Он носил камни в своей короне. Аркенстоун это буквально — камень из короны Моргота. Он был был брошен в огненное ущелье, а спустя тысячелетия, его нашли гномы в Одинокой Горе. Огненная река принесла сильмарил к вам, сделав его Сердцем горы. — А что с остальными камнями? — Спросил Балин, провожая взглядом какого-то орка, что скрывался в тени здания. — Один на небе стал звездой. Его отправили туда другие Валар. Это звезда Эарендиля, самая яркая на небе. Другой же угодил в пучину морскую. Что теперь с ним, мне не известно. — А проклят он, из-за того что в короне Злого Бога побывал? — Не знаю. По моему он с самого начала проклятым получился, не знаю каким вообще образом мой дед Феанор, его сделал. Его даже уничтожить невозможно, пробовали. Он даже купание в огне пережил. — А как это проклятие вообще работает? — Балин видимо серьезно заинтересовался этим вопросом. — Сначала жадность вызывает. Эти камни любили абсолютно все. И Валар, и эльфы, и гномы. Людям вроде все равно было. Потом из-за камней, от того что их не поделили, войны начинались. Война между гномами и эльфами Зеленого Леса, началась как раз из-за того, что гномы и Король Эльфов тогда такой же камень не поделили. Король хотел вставить сильмарил в ожерелье из валинорских камней, (то самое, что Владыка Трандуил требовал), поэтому и позвал гномьих мастеров. Те как камень тот увидели, сразу себе его захотели. Ожерелье стало единым с камнем и гномы потребовали его себе. Ожерелье ведь то, было создано мастерами гномов. И гномы заявили свои права и на ожерелье, и на камень. Короля это возмутило, начались взаимные оскорбления, в общем... Первого Эльфийского Короля Леса — Тингола, гномы-ювелиры разорвали голыми руками прямо в его сокровищнице. Эльфов это обозлило и за гномами отправили погоню... Таким образом вражда эльфов и гномов началась из-за звезды Эарендиля. — Так вот почему Владыка Леса так на Трора тогда обиделся... — Эльфы живут вечно и никогда ничего не забывают, а обиды тем более. — Торин от сокровищ Эребора разума лишился, а Траин — его отец никогда такого не показывал. — Балин задумчиво почесал макушку. И посмотрел на приближающиеся стены Дейла. — Не знаю. Сокровище или нет. Но проклятие дракона тоже сильно. Камень заставляет любить только себя, насчет остальных богатств я не уверен. Свет камня — это слияние света предшественников Солнца и Луны воедино. Он просто не может кому-то, хотя бы чуть-чуть не нравиться. Чернокровые это исключение, они свет ненавидят, а унголианты были бы не прочь его сожрать, если бы им хватило сил выдержать этот свет. Что там в нем еще, кроме неразрушимой оболочки я не знаю. Но в камне есть живой огонь, и этот камень каким-то образом думает. Он узнал меня. Но я не доверяю тому, что думает не пойми чем, тем более какой-то камень! А если учесть его кровавую историю, то мое опасение вполне понятно...
Город мы покинули безпрепятственно. Честно, не ожидал, что получится. Орки видимо сочли меня слишком опасным, после того как попробовали на зуб мои чары. Я развернул коня и посмотрел на захваченный Дейл. Подумав, решил устроить оркам прощальный подарок. — Просыпайтесь дети сгоревшего города. — Я послал Зов и неупокоенные, обозленные души жителей Дейла, откликнулись. Я улыбнулся и поравнялся с нашим караваном. — Что ты сделал? — О. Кажется Митрандир что-то почуствовал. Вон как на меня вытаращился. — Я вернул жителям их город. — Весьма расплывчато выразился я. Скоро это место станет не приветливее нуменорского могильника. Эти разъяренные духи убьют все живое, находящееся на их территории. Правда стен города они покинуть не в силах, но оркам и этого хватит. Пусть Саурон довольствуется Эребором. Достигнув границы Пустоши мы разделились. Гномы с детьми, направились к Железным Холмам, а Гендальф вместе с Бильбо и мною, отправились в сторону Леса. Эрин Гален ждет нас. Эх. Мне еще перед Трандуилом объясняться.
— Так значит ты пошел в услужение Врагу, что бы уберечь своих людей? — Трандуил сверлил меня взглядом. Я только что вернулся и стража сразу же повела меня в темницу. Я не сопротивлялся, да и разве остановит меня кто, пожелай я уйти? Я больше не слаб, мне теперь хватит сил разнести дворец Трандуила или же просто выйти незаметно... но зачем? Разве я в ссоре с Эрин Гален? Король просто обижен,
====== Глава 26. Гнездо параноиков. (Ост-ин-Эдхиль) ======
Выйдя за границы Зеленого Леса, я попытался нащупать в пространстве точное направление в Ост-ин-Эдхиль. После десяти минут медитации я сумел выяснить направление. Увы попытки аппарировать всегда заканчивались провалом. Перемещение города мне удалось совершить используя защиту родового камня, при этом мне пришлось остановить течение времени. Попытаться переместить себя подобным образом, я конечно не сумею. Моя магия при перемещении постоянно сталкивалась с местными потоками, эдакие помехи. Зато я непроизвольно сумел полетать в виде маленькой “тучки”, на манер Воландеморта и его прихлебателей, ой, Пожирателей. Полетал и едва сумел собраться по частицам, наткнувшись на очередную магическую помеху. Да ну нафиг. У меня Вереск есть, на нем и поеду.
Убегает дорога вперед и вперед,
По камням, под деревьями, в горы,
По пещерам, которым неведом восход,
Вдоль потоков, не знающих моря.
По едва проходимым глубоким снегам,
По веселым лужайкам и степям,
Меж цветов по траве, и опять по камням,
То при солнце, то ночью безлунной…
В небо тучи уходят, сияет звезда,
И несут нас усталые ноги
Наконец-то домой, возвращаясь туда,
Где конец и начало дороги.
Скакал я долго, благо о еде и питье заботиться не надо. Развести костер, наколдовать воду и призвать мелкую зверушку на ужин, и можно продолжать путь. Вот только добравшись за зиму до Неизведанных Земель я наткнулся на горы. Если через лес еще можно попытать счастья пробиться, то в эти горы так просто не залезешь. Я развел костер и начал думать. Пешком идти влом, да еще Вереска за собой тянуть. Нет можно конечно его уменьшить и с собой тащить, но... Стоп. А почему бы и нет? Превращение разумного в животное здесь становится оборотничеством, или сменой шкуры, как это сдесь называют. Но ведь можно и химеру сделать, то есть частичное превращение. Это не иллюзия которую я накладывал на эльфов. Это именно химерология, создание гибридов или чего-то нового. Для этого не только знание трансфигурации нужны, но и основы анатомии, знание повадок зверей и так далее. Кентары, гиппогрифы, мантикоры, сфинксы — все это разновидности химер. Я обратился к Вереску с предложением. Он мысле-образами указал куда мне следует пойти. Да, не часто меня посылают в зад, тем более лошадиный. Но я настырный. Показал ему картину Клювокрыла и меня в небе над Хогвартсом. Вереска впечатлило, на что мне в ответ появилось... изображение пегаса, с Вереском в главной роли. Хм. Крылатая лошадь. Я стал отправлять Вереску изображения Фестралов, Леберов, Гуррий и Шармбатонских коней. Первые — существа полунематериальные, эдакие кони-призраки отчего их видит только тот — кто видел Смерть, законы физики на них не распространяются. Леберы являются гибридами лебедя, а Гуррии — дракона. Шармбатонские кони же просто огромны, они как самолеты, их размах крыльев позволяет подняться в небо, это существа с огнем в жилах. Эти варианты Вереску не пришлись по душе. Ни становиться призраком или гибридом, ни увеличиваться в размерах он не хотел. И это он еще про “особую диету” этих существ не знает. Конь уперся именно в образ пегаса. Вот только даже в магическом мире эти существа были крайне редки. Они только в Греции и водились, я их никогда не видел и их особенностей не знаю, это же тоже не просто лошадь с крыльями. Пришлось мне настаивать на гиппогрифе. Конь был против облика полуорла. Дескать он создание Ороме, а не Манве. Я показал ему картинку гиппокампа — морской лошади, келпи и ноггла — речной лошади убийцы и Амистра с Кошмаром (Найтмар — Ночная кобыла) — жуткого огнегривого коня. По моему Вереск обиделся. Я вздохнул и подозвал коня, будем пробовать вылепить из него пегаса. Мда. Для поднятия коня в воздух, размах крыльев понадобился ого-го какой. А ведь они тяжелые, вороньи крылья-то. Решил я именно их форму крыльев выбрать, раз уж коню орлы не нравятся, пусть спасибо скажет, что не колибри какая-нибудь. Чары облегчения веса крыльев и конь их как будто не замечает. Складываются нормально. Только вот в полет с “боковым” лошадиным зрением? Пришлось менять глаза. Вблизи незаметно что зрачок не горизонтальный и прямоугольный как у всех лошадей, а у Вереска они темные. Полет возможен только с разбега, пока без седока и с моей страховкой... Учился конь парить долго, а вот летать еще дольше. Садиться научился наконец, без спотыкания, благо конь мой к прыжкам через препятствия привычный. Вот только будь он обычным конем, а не фамилиаром, откуда бы он энергию черпал? Смена диеты существ от этого и зависит, нельзя просто изменить существо присобачив ему крылья, последствия будут куда глубже. На Вереске все изменения прикрепились через нашу с ним связь, он теперь магическое существо, восприимчивое к моей магии. На простом коне это сказалось бы... никак. Крылья бы были и все — никакого желания летать. Был бы эдакий урод природы, чары с которого слетели бы со временем, даже попадись мне Меарас. Химер же намеренно выводили как породу новых существ, или же они появлялись сами в насыщеных магией местах, приспосабливаясь к обстановке. Вот и колдовство свое на Вереске я закрепил, используя его бытие фамилиаром. Помнится Воландеморту удалось своего фамилиара-змею, в старушку превратить. Жуть. Так Нагини сама превратиться обратно сумела, хрен бы у обычной змеи такое вышло. Из-за вороньих черт, Вереск возможно приобретет от этих птиц что-нибудь, не даром я основы зачарования с гиппогрифа брал. Даже интересно что это будет, не обязательно ведь любовь к падали... Итак, урок первого полета с седоком. Разбег, прыжок и активное махание крыльев, даже без чар облегчения веса управились.Прекрасно. А ведь я-то тяжелый, даром что эльф. Направляя коня я устремился через горы.
На потоках восходящих,
Словно горный уголь черен,
Черен, словно ночь незрячих,
Видел я, как кружит ворон —
В небесах из синего стекла
Надо мной чернеют два крыла.
Конь заржал, наконец преодолев горные вершины и поймав воздушный поток. Хоть крылья у него отдохнут, рад за него. Я посмотрел вниз. Весна, всю зиму шли сюда, а ведь могли и раньше лететь. Ничего, бывает. Так, горы закончились и я приметил полянку, туда и спустимся, все же в горах холодно, а поддержание согревающих чар на нас обоих, несколько выматывает, да и Вереск устал. Конь приземлился и я спешился. Таких гор в дроге будет еще достаточно, далековато то горное плато было, что я для города выбрал. Хах, а вот и изменение поведения! Мой конь чистит перья, причем делает это так естественно, будто он всегда этим занимался. Даже не смущает отсутствие клюва, а ведь и отсутствие страха перед высотой это тоже птичье. Я решил посмотреть, будет ли конь есть орехи и мясо. Мда. Конь у меня теперь всеядный. Я смотрел как Вереск абсолютно непринужденно жует предложенную ему крольчатину... сырую. Интересно, ему удобно лошадиными-то зубами? А потом начинает щипать траву. Угум-с. Он каркать потом не научится?