Темный менестрель

Марина Х

====== Глава 6. Бойся Римлян дары приносящих. (Заманчивое предложение) ======

Он странный. Такова была моя мысль, как только я увидел одинокого молодого синдара, стоящего у ворот дворца Верховного Короля. А синдара ли? Вот в чем вопрос... Я, Мэглин (куда ж он без меня), Нер (член моего личного Совета и один из Семи Мастеров) и охрана, наконец достигли Линдона. Однако времени на отдых или малейшую остановку у нас не было, только установили Знамя рядом с остальными (и осознали что мы последние прибывшие). До дворца мы едва ли не бежали и вот, наткнулись на этого странного эльфа, топтавшегося на пороге. Наброшенный на голову капюшон, запахнутый темно-серый плащ, светлые, почти белые волосы. Почти никакого признака рождения на Валиноре (нет более интенсивного свечения), пара колец на руке, никакого оружия. И темные, почти черные глаза... у синдар таких не бывает. Они подсвечены желто-оранжевым огоньком, отчего кажутся мерцающими ореховыми, но я-то вижу. Пройдя мимо странного эльфа, мы поспешили войти в Залы Совета.

Так вот ты какой... Верховный Эльфийский Король Гил-галад — очередной король нолдоров, почетный номер шесть, (если не восемь, учитывая что было еще двое наместников), в простанородии называемый Эрейнион Мореход. Сын почившего Фингона и воспитанник Кирдана Кораблестроителя. Молодой высокий эльф с темными волосами заплетенными в косу, богатая одежда и мифриловый обруч, или скорее корона, украшенная россыпью драгоценных камней. Одна из моих работ. Здесь присутствуют все входящие в Совет... ну почти все: король Орофер отправил своего представителя, а не явился лично. Хотя после еще двух Братоубийственных Войн, произошедших на территориях синдар, его нежелание лицезреть нолдоров вполне ожидаемо. Я перевел взгляд на Кирдана, лидера Серых Гаваней. Телери. Серо-серебряные волосы и... борода. Нет серьезно, я впервые вижу эльфа с бородой. Он настолько устал душой, что считает себя стариком и в теле? Галадриэль... Почему она, а не Келеборн? Впрочем это и не важно. Эта мадам развила в себе дар предсказания, разве что вместо хрустального шара у нее птичья ванночка... Она властолюбива и горда, с ней... порою трудно. Просто... на фоне остальных это раньше не слишком заметно было, но теперь, когда в Средиземье нолдор осталось мало... Галадриэль ушла из Амана в поисках власти, она очень красива и без труда сошлась с синдаром Келеборном, их чувства искренни, что не може не радовать, но тем не менее. Своего Артанис добилась. Ее красота опасна, это очень проницательная эллет. Сестра Финрода Фелагунда, одна из древнейших Высших эльфов и ученица майар Мелиан. Кто там у нас еще, А! Элронд Полуэльф — глашатай Гил-Галада и его личный советник. В жилах братьев-близнецоа — Эльроса и Элронда текла кровь не только трех родов Эдайн — людей, но еще — по материнской линии — Эльдар и Майар, ведь их прародительницами были Идриль из Гондолина и Лютиен — дочь майар Мелиан. Валар не могли забрать

у людей дар смерти, которым наделил их сам Илуватар, однако сыновьям Эарендиля был предоставлен выбор, к которой из рас им принадлежать. Элронд решил избрать судьбу Перворожденного и получил бессмертие, присущее эльфам. Но Эльрос предпочел стать правителем людей, однако и он прожил на свете намного дольше, чем любой из обитателей Средиземья. И все потомки его королевского дома унаследовали долголетие. Сам Эльрос прожил пятьсот лет, из которых правил нуменорцами четыреста десять. Так, далее шел Арферион — капитан гвардии Гил-Галада... Ух-ты! Впервые вижу представителя Авари. Эльдары считают этих эльфов дикарями, я же предпочитаю думать об этих аналогах индейцев как о друидах. Ни Валар, ни Света Дерев эти Мориквенди никогда не видели и развивались полностью самостоятельно. Вид у этой дамы весьма не стандартный. Оливкового цвета кожа, бусины в волосах, ожерелье из не пойми-чего и кольца... в ушах (что я там вякал про интимный пирсинг?). Остальные эльфы мне показались не интересными. — Итак, я созвал вас, Многоуважаемый Совет, чтобы пересмотреть закон о налогообложении... У-у-у... Это надолго. Я скосил глаза влево и увидел как Мэглин что-то строчит. Ну хоть кто-то ведет записи...

Прошло несколько часов. Я уже почти заснул... как там тот странный синдар? До сих пор небось торчит на улице, он наверное из свиты Орофера, а может и Келеборна... — Господин, что на Арде такое “глет”? — Тихим шепотом спросил у меня Мэглин. Зря. Я заметил, впрочем как и мой секретарь, что чуть ли не половина Совета обратила на нас свое внимание. Бедный нолдор замер, как кролик перед голодными волками. И кажется перестал дышать. — Это свинцовая краска используемая для стекла и керамики. — Спокойным голосом ответил я, отчего часть наблюдателей вытаращилась на меня, как на заговорившую табуретку. Галадриэль улыбнулась, ей похоже весело. — Спасибо, Господин. — Отойдя от кратковременного ступора, Мэглин вновь занялся бумагомарательством. Разве что еще скукожился весь... — На этом Собрание Совета объявляется законченым. — Проговорил Элронд, дождавшись подтверждающего кивка своего Короля. В этот момент двери Зала Совета открылись и к нам направился тот самый синдар, что видимо все это время, действительно проторчал у входа. Эльф откинул капюшон и снял с себя плащ, явив нам белоснежное одеяние. Волосы его были длиною до талии и сияли теплым солнечным светом, а темные глаза мерцали огоньком свечи. Не эльф, понял я. Майар в эльфийском обличии. Я весь подобрался, а Нер сидящий справа от меня, схватился за меч. — Скажи Майар, как зовут тебя и зачем ты явился сюда? — Похоже не я один сообразил, кто это. Может местные и молодое поколение, не встречало Валар и их подмастерьев, но валинорцы подобные мне, всегда распознают их. Вот и Галадриэль сообразила, но вообще-то можно было быть и чуточку повежливее к нему. Лучащийся светом майар охватил взлядом Совет и остановил внимание на Леди Галадриэль. Незнакомец плавно поклонился и гордо выпрямился, намек на улыбку появился на его губах. Спокойно и с уважением в голосе он ответил: — Аулендил нарекли меня в Благославенных Землях Валинора, о Лорды и Леди. Я удивленно вскинул брови “Слуга Ауле”? Валар природных ресурсов в частности металлов и камней, и повелитель кузнецов и гномов (они называют его Махал). Помнится наш народ был благославлен именно этим Валар, это он научил нас тем ремеслам, коими мы владеем и по сей день. Элронда это имя тоже заинтересовало: — Это благородное имя, скажи, означает ли это, что ты родом из Благославленных Залов Ауле? — Это так. По залу прошли шепотки. Нер с сомнением разглядывал ученика Валар, как впрочем и остальные нолдоры из здесь присутствующих. Видимо уловив это, майар улыбнулся шире и сказал с насмешкой: — Если имя мое не угодно Лордам и Леди, вы можете звать меня Аннатар. Поскребясь по задворкам памяти я перевел это имя примерно как “Щедрый Даритель” или “Хозяин Даров”. Хотя как мне кажется, ему бы больше подошло имя-аналогия — “Дары Приносящий”, уж больно подозрительным мне показалось это существо. Нер презрительно фыркнул: — Имена, которыми ты себя называешь, становятся все более дерзкими, майар! — Тихо, Нер! — Рявкнул я задействовав “Карающий Взгляд”. Не пойму, чего это мой советник взбесился, пусть этот воплощенный Дух как хочет, так себя и называет. Злить майар опасно, как бы безобидно он не выглядел. Чертова ярость вассалов Феанарионов. — Пусть он выскажется, если конечно мой Повелитель не против? — Произнес я, адресовав вопрос к Гил-Галаду. На что тот лишь качнул головой в согласии. — Спасибо, мой Господин. — Произнес непонятно кому из нас Аннатар и благодарно поклонился. Сняв с пальцев одно из колец, он на наших глазах обратил его неограненным сверкающим алмазом, едва умещающимся в его ладони. — Ни одно из этих имен не несет лжи обо мне, я действительно могу многим одарить вас. — И все же ответь на вопрос, почему ты пришел сюда, Аннатар, — стал буравить взглядом майара Арферион, — по какой причине ты предстал перед нами, да еще и в таком обличии?

— Эпохи прошли в тяжелых трудах для тех, кто пожелал остаться на этих землях. И бесчисленные годы мой Учитель и другие из моих братьев и сестер не благославляли вас своими дарами и учением. Валар поняли свою ошибку и дабы многое не было утеряно, они решили исправить ее. Вы любите Средиземье не меньше моего. В таком случае, почему бы нам не начать совместно трудиться над восстановлением и излечением этих земель, что разорились и пропитались проклятой силой? Чтобы в конце концов привести все здешние эльфийские народы к тем знаниям и могуществу, какими обладают живущие за морем?

Долгая созерцательная тишина опустилась на зал. Совет обдумывал такие чудесные слова, и Аннатар терпеливо ожидал их ответа. — Ты не до конца ответил, — прервал мой голос тишину, и Аннатар заинтересованно взглянул на меня, как и все в Совете, — почему ты явился именно в Таком облике? — Я желаю дружбы и мне показалось, что если я намерен дружить с эльфийским народом, я сперва должен понять его. Из Залов моего Учителя я пришел свободно и вам я предлагаю свою помощь. Все чем могу помочь это Знания и Навыки, коими я обладаю и они могут быть предметом зависти даже самых прекраснейших ваших фантазий. — Правильно ли я понимаю, что ты хочешь научить эльфов своему ремеслу? — Нер спросил сощурив глаза, — Ты не Ауле — ты его ученик, но многие из нашего народа тоже были его учениками. Не смей умалять наше мастерство. Может статься так, что твои произведения не ровня созданным нашими братьями.

— Может быть, мой Господин, — тихо проговорил Аннатар, — но я уверен, что могу превзойти их.

— Ты говоришь опасные вещи, майар. — С шипением произнес мой советник.

— Нер! — Гаркнул я, хватая за предплечье, потянувшегося за оружием, кузнечных дел мастера. Почему Совет молчит? Хотя, скорее всего, они наблюдают за нами и оцениваеют поведение как майар, так и наше: мы оба новички в этих Залах.

Ропот начал бегать по Залу от стола к столу, вызывая амбиции и сомнения. Я же наконец убедившись, что Нер не собирается делать глупостей, отпустил его. Я смотрел как Аннатар ждал решения. С легкостью, опасно граничащей с дерзостью он играл с кольцами на пальцах, пока голос не подала Леди Галадриэль: — Ты говоришь честно, Аннатар, — прошептала она, — но за твоим красноречием я чувствую лукавство. — Это не так, моя Леди, — изобразил оскорбленную невинность майар, — я искренне ответил на ваши вопросы. — Змей может показаться красивым, но искрящаяся на свету чешуя скрывает яд, что таится в нем. — Подала голос Гилфариэль из Авари, — Ты плетешь свои слова как паутину, майар, и все же мед капает с твоих зубов. Кого ты пытаешься заманить в свою пасть? — Никого, моя Госпожа, — сбросив с себя наигранную надменность, ответил Аннатар, и с ледяным спокойствием ответил, — за исключением тех, кто летает неосторожно или осмеливается испытывать терпение паука. Щека Авари дернулась, но эльфийка сохранила каменное выражение лица и промолчала. — Он очень вспыльчив, Милорд, — тихо пробормотал Элронд Гил-Галаду. — А его слова могут нести двойной смысл, что мы можем не понимать, или его слова не несут смысла вообще. — Я думаю, — произнес Гил-Галад, тем самым объявляя решение и Свое и Совета, — что те, кто живет в Средиземье и сами могут позаботится о нем. В эти мирные времена у нас достаточно времени, а умение можно получить должным усердием. Нам более не обязательно полагаться на помощь извне. — Верховный король Гил-галад, вы почтенны и сильны, и во многих вещах мудры, но отказываться от предложенной помощи не разумно... — Я все сказал. Совет отказывается принимать твою помощь, передай Ауле, что мы благодарны ему, но эльфы Средиземья сами избрали свой путь и не желают полагаться на подданных Валинора. — Собрание Совета окончено. — Вновь объявил Элронд, после отмашки короля. Все начали вставать со своих мест и направляться к выходу, бросая косые взгляды на стоящего посреди зала майар. Я, в сопровождении Мэглина и Нера, тоже прошел мимо него. Что-то мне подсказывало, что этого духа отказ Совета не остановит. Да и подозрительно то, что майар так искусно говорит на современном Синдарине, а ведь в Валиноре в ходу старая версия Квенья... впрочем, он же выбрал эльфийский облик синдара, может он наблюдал за ними?

Прошло два года — миг для эльфов, но для меня бесценное время, которое нельзя упускать. И я старался потратить его плодотворно как для себя, так и для жителей Эрегиона. Рунные ритуальные камни. Причиной моего появления в этом мире были именно Они. Природные, Родовые, Жертвенные... Нет, не думайте что я вновь собираюсь рисковать собой и покинуть Арду. Я просто хочу добраться до своей магии... хоть как-нибудь, не задействуя Свет Души. И проведение ритуалов через кровь, может в этом помочь. К тому же, если моя задумка удасться, то и местность рядом с камнем получит его защиту. Пусть жители и не будут знать этого. Для создания и напитывания камня кровью, потребуются годы. Ибо литры крови будут течь из меня, в то время как обычно достаточно принести в жертву население какой-нибудь деревеньки. Но благодаря моей крови, камень будет лучше слушаться лично меня и станет Родовым, а не простым Жертвенным. Обычно кровь жертвуют понемногу целые Поколения из одного Рода, но у меня получится эдакий жертвенный алтарь сугубо моему величию, хе-хе. Чувство Собственной Важности у феанорингов всегда зашкаливало и я не стал исключением. Алтарем я решил заниматься в свое свободное время, коего обычно только на сон и оставалось. Естественно в тайном подвале. Исписанный рунами из итильдина камень, или точнее именно алтарь, представлял собой кусок гномьего камня (вот и пригодилось наблюдение за гномьими каменщиками), того самого: с мифриловыми вкраплениями. Выполнен он был в виде широкой прямоугольной колонны высотой мне по пояс, с вырезанным в ней полусферическим углублением сверху — чашей в три литра вместительностью. По бортикам стояли свечи... загоревшиеся зеленым огнем, после первой же жертвы крови. И так два года подряд, я каждые три дня наполнял до краев чашу, едва-ли не постоянно находясь в... скажем так, не очень хорошем состоянии. Благо исцелялся я очень быстро и то, что убило бы кого-нибудь другого, мне всего-лишь доставляло неприятный дискомфорт. С дементорами было хуже. И вот наконец я решил прекратить это самоистязание, так как зеленопламенные свечи алтаря, стали буквально вечными — они горят не плавя воск и не пожирая фитиль, теперь работая на магии камня. Фактически я выводил свою магию из ядра, через кровь в алтарь. У меня теперь два источника с моей магией и если я, когда-нибудь буду критически истощен, то камень восполнит мои потери... теоретически. И то, только после жертвы крови.

Я обмотал тряпкой израненную руку. Воздух подвала за годы приобрел явственный, удушающий железный запах пролитой здесь крови. Зеленое пламя от свечей бросало на темные стены и другие многочисленные предметы свой жуткий свет. Помню, гостинная факультета Слизерин в Хогвартсе, выглядела не менее пугающе из-за факелов с изумрудным пламенем, освещающих подземелья с общим слизеринским антуражем в виде змей. Положив на бортик чаши, ставший уже ритуальным нож, я занялся возведением защиты подвала, создавая пространственный карман и охранные чары. Сложная, долгая, но стоящая того работа. После кучи произнесенных, заранее составленных и многократно рассчитанных слов, руны — ранее ничем не привлекающие внимание, начали вспыхивать зеленым и содержимое чаши стало гореть. Мне это напомнило эффект от дымолетного порошка каминной сети моего мира. После того как кровь в чаше закончилась, я проверил результат, выйдя из подвала. Закрыв за собой тайную дверь, облепеленную до немогу эльфийскими рунами, я развернулся и понял, что вход в подвал... исчез. Просто гладкий каменный пол. Присев и прислонив к нему ладонь, я пожелал чтобы вход появился. Что-то кольнуло руку, пустив кровь и мне предстала сцена, как малозаметный люк раздвигает каменный пол. Идеально. Я постелил сверху ковер. Ну! Теперь смело можно идти отсыпаться.

Протерев уставшие глаза, я с хрутом в позвонках потянулся и наконец отложил в сторону последний из документов. Бумаги, бумаги, бумаги... Достало! Недовольно зыркнув в сторону стопки пергаментов, я наконец встал из-за стола. Буквально из воздуха соткался Мэглин с подносом, заставленным всякой снедью, но я отрицательно мотнул головой: — В таверну пойду. С народом пообщаюсь, а то скоро совсем тут одичаю. — Хорошо, Господин. Кстати, хотел сказать, но не решился вас прерывать: прибыла делегация гномов из Хазад-дум. Они сейчас отдыхают с дороги, а аудиенция назначена на завтрашний день. — Мда? Хорошо, может встретимся с ними. — Угу, не решился прервать он. Как в мой дом скребстись, коли я кую, так все в порядке, а как за документы засяду, так он дохнуть в мою строну боится... Расправив на себе тканый жилет и одернув рукава рубахи, я направился на выход из... Дворца наверное? Это огромное здание выросло за два года моего правления и стало местом работы наравне с кузницей, находящейся на вершине башни. Столь нестандартное архитектурное решение

было создано по моим увещеваниям, насчет достопримечательностей и прочее. На самом деле, мне просто было лень далеко уходить, а во время работы над металлами, я лучше думаю, да и вид хороший открывается. Пользовался я правда ею редко и только чтобы расслабиться после нудной работы с бумагами. Там даже купальня была, чтобы по быстрому привести себя в порядок. Найдя взглядом на оживленной улице самую богатую таверну (по эльфийским стандартам это таверна, а по по мне, так это дорогой ресторан-гостинница) я направился к ней. Следом за мной тенью следовали секретарь и пара гвардейцев. Раскрыв богато украшенные резные двери, я обшарил взглядом помещение и нашел в нем самый оживленный уголок. Причиной небольшого столпотворения были гномы и обступившие их эльфы. Не найдя ничего угрожающего в их позах, я расслабился и направился к ним. Гном с огненно рыжей бородой и проплешиной на голове, весело качнул в мою сторону железной кружкой: — Сереброрукий! Рад видеть тебя. Неужто решил лично поприветствовать меня в своем дивном граде? — А как иначе, Игни? — Сказал я гномьему послу — Игни Огненнобородому. Я с интересом осмотрел низкорослых спутников гнома и с удивлением обнаружил среди них гнома без бороды. Что значит ему нет и семидесяти лет. Теперь мне стало понятно любопытство эльфов, такое не каждый день встретишь. — А! Вижу ты заинтересовался моим племянником! Знакомься, это Одри, сын Корбина Седобрового. — Гном потрепал по плечу юношу и продолжил уже обращаясь к нему: — Одри, это Его Величество Келебримбор, Король Эрегиона и искуснейший из кузнецов, что я знаю среди его дивного народа! Молодой гном приветственно мне поклонился и стал с интересом разглядывать. Особо от остальных местных нолдоров я не отличался, разве что, выглядел более зрело, ну и разумеется был венценосцем. Сам же гном, имел серый оттенок волос, что не слишком странно для гномов и темно-зеленые глаза. — Разочаровывает только одно, Сереброрукий! — И что же тебя разочаровывает? — Твои йельфы отказываются со мною пить! — Сказал мне этот пенек с глазами и рукой, в которой была кружка, обвел обступивших нас любопытных посетителей, едва не расплескав содержимое. — Хах! А чего ты ожидал? Ты и твои друзья умудрились довести до похабных песен их короля, в первый же день его правления. Посетители рассмеялись, видно вспомнив тот день, я же подавил в себе желание вновь покраснеть. — Баллада о Бревене и Плачьвесьдень у нас теперь, едва ли не самая популярная в Хазад-думе! Хоть одна нормальная песня без скучного чириканья. Слушай, а давай ты нам еще чего-нибудь на Всеобщем споешь? — И этот ирод хитро взглянул на меня пододвигая мне еще одну, заполненную не пойми-чем кружку, товарками которых был уставлен почти весь стол. На эту фразу... нет, мне наверное показалось и я не видел, как эльфы заинтересованно дернули ушами! — Пить не буду. У меня сегодня весь день расписан, я только поздороваться с тобой и поесть зашел. — Открестился я. — Дык, разве же я прошу тебя пить? — Хитрый гном пододвинул кружку обратно себе. — Я прошу чтобы ты спел! А то ваша йельфлячья нудятина совсем на человечий язык не ложится, не говоря уже про наш кхуздул. Ну же! Порадуй старика. — Если ты старик, то кто тогда я? Ладно... Песню так песню, но всего одну! И нормальную, а то тут все же ребенок присутствует. Музыки нет, так что не огорчайся. — Я задумался пытаясь припомнить, что-нибудь адекватное... Что-о? Я с удивлением посмотрел на нескольких эльфов (...и ты, Мэглин?) и одного гнома приготовивших перо и пергамент. Ну, знаете ли! — Я думаю подойдет песня про моего деда. Согласны? — Я вопрошающе посмотрел на гнома, проигнорировав нервно дернувшихся эльфов. Да, такой историей народа гордится сложно.

— Это про Феанора что ль? — Игни удивленно воззрился на меня, — Ну... давай. Пусть племяш мой, историю про твоего родича послушает.

Я вздохнул и окинув взглядом насторожившихся эльфов, запел: Ты, возненавидел край, Что для любого Рай. В твоей душе есть свет, Но ей покоя нет! Ты верил, что Мелькор Так любит Валинор Ты слышал только ложь — Она как в спину нож! Кровавым был исход. Природа слезы льет, Но нолдоров челны Вперед устремлены. Огонь в твоих речах, Тебе неведом страх, Проклятие Богов Тебя смешит — Таков твой дух! Одно из двух: Или умереть — Землю новую узреть, Или медленно истлеть! И прекрасный нолдор Край покинул гордо, У Богов поддержки не прося. И ступил на землю Первым — Средиземья Он, в себе проклятье унеся. Меч твой сверкает, Как Сильмарил во тьме. Враг отступает, И слышен всем твой смех. Меч твой сверкает, Как пламенный твой взор Смерть подступает, Но бьется Феанор! Но бьется Феанор! Враг украл твою мечту, Что ты ковал в поту — Ведь свет своей души В те камни ты вложил. Возмездием объят, Твой путь лежит в Ангбанд, В горах ища разлом, Где камни дышат злом. Ты вырвался вперед, А войско отстает, И Балроги вокруг Свой замыкают круг. Зачем же так спешить — Эльф может вечно жить. Вокруг кольцо врагов, Ты на ногах — Таков твой дух Одно из двух: Или умереть — Землю новую узреть, Или медленно истлеть! И прекрасный нолдор Край покинул гордо, У Богов поддержки не прося. И ступил на землю Первым — Средиземья Он, в себе проклятье унеся. Меч твой сверкает, Как Сильмарил во тьме. Враг отступает, И слышен всем твой смех. Меч твой сверкает, Как пламенный твой взор Смерть подступает, Но бьется Феанор! Но бьется Феанор! Зачем тебе корона, Коль нету в ней Камней? Как дерево без кроны, Как город без людей. Обыден мир без эльфов, Их не хватает тут — Они живут лишь в песнях, Что барды нам поют! Что барды нам поют! Закончив я потянулся за кубком с водой, любезно протянутым мне Мэглином. Эльфы удивлены и воодушевлены. Что? Не ожидали? История сама по себе не бывает полохая или хорошая, она просто есть, а остальное зависит от точки зрения. С одной стороны — безрассудная глупость и слепая ярость, а с другой — великая храбрость и свободолюбие. — Это было прекрасно! — Гаркнул гном и если бы дотянулся, то хлопнул бы меня по спине, а не ниже... Я спокойно отреагировал, он-то пьян, ему простительно. — Слушай, а ты еще песни придумаешь? Будем к тебе ходить и с песнями твоими на устах к себе домой возвращаться! Хоть какое-то развлечение народу будет. — Гном выжидательно взглянул на меня. — Игни, мой талант крайне далек от дяди Маглора. И фантазия моя не столь велика, чтобы к каждому твоему приходу по песне сочинять. — А мне песни того Песнопевца и ни к чему! Да я имел ввиду по праздникам петь. Да не знаешь что ль, что песни мы лучше запомним, чем книжки ваши? На слух и запоминается легче. Вот останется нашим деткам искусство ваше, а о подвигах былых ничегошеньки они рассказать не смогут. — Ну ты и заговорил... это же человеческая речь, а... — А что? Думаешь против кто будет? Хэй, народ?! Кто против послушать песни своего Короля? — Гном резво встал, едва не опрокинув стол и продолжил вопрошать у посетителей таверны. Коих число, к моему удивлению, увеличилось чуть ли не втрое. — Неужто его голос так плох? Или вам не нравятся слова, сказанные йельфом на человечьем? Нет? — Гном усмехнувшись, развернулся и посмотрел на меня, — Ну вот, видишь — всем понравилось, никто не против. Я глубоко вздохнул, ну Игни, одним словом... гном! Везде устроит хаос. — Махал, с тобой Игни, ладно. Согласен! Замолчи только. — Во-о! Другое дело! Будем с предвкушением ждать. Вай! А это кто? Какой белесый, из твоих что ль? — Гном махнул опустевшей кружкой в сторону входа. Я оглянулся и отицательно качнул головой: — Нет, ЭТОТ — точно не из моих. В таверну вошел Аннатар, пусть на белоснежные одежды и был наброшен плащ, не узнать этого духа было невозможно. Мэглин рядом со мной напрягся и уловив это, гвардейцы вопросительно взглянули на меня. Я слегка дернув запястьем, отдал приказ быть наготове. — Хех, я слышал об этих лесных феях! Это синдер, да? — Гном вопросительно глянул на меня. — Лесные феи? Я даже боюсь узнать как еще вы назаваете нас, кроме общего — Дивных. Но нет, это не Синдар и вообще не эльф, хотя очень хорошо прячется под его личиной. — Прячется? — Игни и все греющие уши посетители, вытаращились на меня, — Неужто, чего дурного задумал, но кто это и как прячется-то? Он же светит, а так только Дивные умеют! — Не только, как ты говоришь Дивные, испускают Свет. Есть еще ваш Махал... Валар. Но это майар — Дух, чародей в услужении Богов. Как они выглядят на самом деле мало кому известно, скорее всего это большие огоньки. Но вот перед нами, как он утверждает: подмастерье Махал... или Ауле, если на нашем. — О как?! А скажи, чего это он сюда пришел? Коли ты его уже знаешь. — Точно зачем — не знаю, но догадываюсь. И ты, прости конечно, но это дела эльфов. Но если ничего такого не будет, я обязательно расскажу. Гном понимающе кивнул и вновь наполнил кружку, заведя разговор со своими соплеменниками на Кхуздуле; впрочем не отводя любопытного взгляда, от богато украшенных колец на пальцах Аннатара. Одно слово... гном. Я направился в сторону майар, что успел занять один из пустующих столов. Уловив изменение в обстановке: собравшаяся за время моего пения толпа, уступала мне дорогу; майар осторожно бросил взгляд в нашу строну. Видимо узнав меня, он встал из-за стола и немного отойдя от него, поклонился мне: — Владыка Келебримбор, я не ожидал встретить Вас здесь, но тем не менее очень рад. — Не нужно подобострастия, тем более, что я не Валар, а всего-лишь король и лишь один из многих; причем собирающийся покушать в таверне. Ты не против если я присоединюсь к тебе? — Спросил я, обдумывая как узнать у него цель визита, хотя догадаться не сложно. Завтра состоится Собрание Совета Эрегиона. — Нисколько. — Качнул головой майар и тепло улыбнулся, вновь садясь на свое место. Я сделал тоже самое, а Мэглин пошел брать мой стандартный заказ, за время нашего знакомства, он неплохо изучил мои вкусы. Гвардейцы же, каменными изваяниями застыли позади меня. — По каким же делам тебя привела дорога в Ост-ин-Эдхиль? — Я осмеливаюсь выступить завтра перед Советом Эрегиона. Вы помните мою речь во Дворце Верховного Короля Гил-Галада? — Вопросительно посмотрел на меня майар. — Помню разумеется, пусть и прошло два года. — Я не стал ничего уточнять, присутствие гномов, какими бы союзниками и друзъями они ни были, не повод трепаться перед ними о делах касающихся только эльфов. — Я правильно понимаю, что ты желаешь повторить ее? — Если Вы того позволите. — Аннатар согласно кивнул и вопросительно бросил на меня взгляд. — Я не откажу тебе в твоем праве выступить. Но не могу обещать, что мой народ прислушается к тебе. Аннатар улыбнулся и в этот момент, появилась обслуга с едой во главе с Мэглином. Я и майар, неспешно приступили к трапезе. Закончив первым, Аннатар материализовал в ладони большой изумруд. Кто-то удивленно крякнул... кажется это были гномы. Майар уже собирался отдать камнь обслуге в качестве платы, как рядом появился Игни со своей свитой. Вот не знал что эти карлики способны так быстро передвигаться! — Вы позволите? — Спросил гном, буквально прикипев взглядом к изумруду. Аннатар насмешливо склонив голову вбок, передал камень гному. Игни начал сначала его на свету осматривать, любуясь искрящимися острыми гранями, затем достав из сумочки какой-то гномий инструмент, начал проверять твердость камня. — Настоящий. — Как-то удивленно, что-ли, проговорил гном, положив камень на поверхность нашего стола. — Разумеется, мой Повелитель обладает властью над рождеными землей металлами и камнями. Хм. Я взял камень в руку и подбросил его, тот через мгновенье, сверкая гранями вновь упал в мою ладонь. Я сжал кулак, направив в него свой Свет. В этот момент мои слегка прикрытые глаза, ярко засветились голубым. Прекратив поток энергии и раскрыв ладонь я увидел, что свет внутри камня играл еще какое-то время. — Э-э-э, и чего это такое было, а Дивный? — Гном в рассеянности смотрел на потухающий огонек внутри изумруда. — Всего-лишь подтверждение истиной ценности камня. Будь он простой крашеной стекляшкой, он бы потерял все цвета — моя магия их бы выжгла. — А если бы это был алмаз? — Аннатар выудил из воздуха два маленьких прозрачных камешека. На что я усмехнувшись взял камни в одну руку и проделал ту же самую процедуру, но на сей раз не сжимая ладони в кулак. Камни на ладони вспыхнул сначала белым, потом глубым, а потом снова белым; так продолжалось некоторое время, пока один из камней... не стал испаряться в воздухе, а другой светиться еще ярче и быстрее менять цвета, пока наконец полностью не сменил цвет на голубой. Стекляшка не выдержала испытания, а алмаз остался цел. Огонь в моих глазах потух, но оставшийся камень продолжил светиться. Я положил его на стол и убрал руку... камень продолжал источать голубой свет. Усмехнувшись, я взглянул на гнома, тот таращился на камушек, и видимо что-то для себя прикинув, он тронул камень пальцем, но быстро отдернул руку, точно ошпарившись. Ингни удивленно посмотрел на след от ожога: — Будто раскаленного металла коснулся. — И превел взгляд на деревянную поверхность стола, абсолютно целую между прочим. Я выжидательно уставился на майара, тот встретившись со мной взлядом, тоже решил прикоснуться к камню: — Холодный. — Произнес тот и осмелев, полностью взял в руку светящийся камешек. Приподнял, осмотрел со всех сторон и удивленно проговорил: — Это не алмаз... уже. Гномы, как впрочем и эльфы удивленно воззрились сначала на него, а потом на меня. Я улыбнулся и сказал: — Вы знаете, что можно плавить металл и стекло, знаете что можно его закалять... А можно ли закалить алмаз? — Это... красиво. — Проговорил Мэглин, зачарованно смотря на камушек. — Да, красиво. Но красота его еще и в том, что теперь этот камень тверже алмаза. — Аннатар уверенно сказал, положив камень обратно на стол. — Сильмарил. — Начались шепотки и я решил быстро их прекратить. — Нет. Это не сильмарил! Просто я сумел понять принцип создания их оболочки, но мне не достичь прочности настоящих камней моего деда, способных удерживать едва ли не силу Богов. Этот камешек, всего навсего удерживает мою силу. — И он стал прочнее многих известных мне материалов... — Задумчиво проговорил майар. — Угу, еще Тьму небось, разгонять сможет. Слушайте, а подарите-ка вы его мне, ну точнее не мне, а Хазад-думу. А себе, коли вам надо, вы еще сделать сумеете. — Этот ушлый гном своего не упустит, понял я и вопросительно взглянул на майар. Тот некоторое время еще поразглядывал камень и кивнув чему-то, положил его на столешницу: — Пусть забирает, безделушка пусть и обжигает тех в ком нет Света, но убивает и гонит прочь тех в ком есть Тьма. Я согласно кивнул. Игни достал из мешка одного из своих собратьев шкатулку и моментально смел в нее камень, обдув позже пальцы, на коже которых, стали медленно образовываться волдыри. После чего гном оперативно посеменил прочь из таверны, небось опасаясь, что мы передумаем. Его свита, едва за ним угналась и лишь Одри, в дверях таверны развернулся и поклонившись нам, поблагодарил и попрощался. Я, встав из-за стола, направился к выходу: — Увидимся в Зале Совета, Аннатар. — Конечно, мой Господин. — Донесся до меня ответ майар. Я направился обратно во Дворец, и уже разделившись с гвардейцами перевел взгляд на Мэглина, что все время пути, пытался ненавязчиво обратить на себя мое внимание: — Ну спрашивай? — Почему вы отдали камень? — А тебе мало звезд на небе и ты захотел добавить к ним еще одного Эарендиля? — Насмешливо спросил я. — Вовсе нет, но этот камень... — Просто камень. Хотя нет, не просто... Это светящийся камень. Также светящийся и обжигающий, как и все мои чары, и очень прочный камень. Но все равно... Камень. — ...Я понял, Господин. — Вот и отлично.