Темный менестрель
Шрифт:
В те времена, те из нуменорцев, что спаслись от затопления своей родины, бежали на восток. Возглавлял этих изгнанников Элендиль Высокий и его сыновья — Исильдур с Анарионом. Они были родственниками короля и потомками Эльроса, но в отличие от прочих нуменорцев, отказались прислушиваться к речам Саурона и идти войной на Валар. На их корабли взошли все остававшиеся в Нуменоре Верные, и сумели избежать катастрофы, отплыв на восток. Корабли их были большими и быстрыми, да и сами они были людьми крепкими; однако стихии разбушевались не на шутку, и на берег Средиземья их выбросило, словно потрепанных штормом пташек. Элендиля с его людьми волны выбросили на побережье Линдона, где его тепло встретил давний товарищ Гил-галад. Оттуда он направился вверх по течению реки Ллун, и за грядой Эред Люин основал Северное Королевство — Арнор. Люди его расселились по территории Эриадора вдоль берегов Ллун и Барандуина. Столицей же стал Аннуминас, возведенный у вод озера Ненуиаль. Нуменорцы поселились также в Форносте на северных низинах, в Кардолане и на холмах Рудаур, они построили свои башни на Эмин Берайд и Амон Сул. Там и поныне сохранилось немало могильных курганов и руин, и лишь башни Эмин Берайд по-прежнему смотрят в сторону моря. Сказать что это взбесило Хэлкара, это ничего не сказать. Ведь остатки нуменорцев поселились буквально на пороге Ангмара. Король-чародей рвал и метал и просил Саурона, пройтись железными сапогами по Арнору. Исильдура с Анарионом отнесло южнее, и они повели свои корабли вверх по течению великой реки Андуин, что несет свои воды с Рованьона в западное море, залив Белфалас. Здесь они основали свое королевство, впоследствии ставшее называться Гондором. Задолго до этого, еще в дни расцвета Нуменора, нуменорские моряки основали у устий реки Андуина гавань и мощные укрепления, несмотря на то, что чуть дальше к востоку уже начинались владения Саурона. Позднее в эту гавань стали заходить лишь корабли Верных, и поэтому здесь обитали в основном друзья эльфов и люди Элендиля, тепло приветствовавшие его сыновей. Столицей этого южного царства был Осгилиат, который пересекала по центру Великая река, нуменорцы построили через нее огромный мост, с удивительными каменными башнями и домами. К причалам города свободно проходили под этим мостом корабли с моря. На восточном
Саурон стал готовиться к войне с Эльдар и людьми Западной Страны, и вновь пробудились огни пламенной горы. Погасшие во время его ухода на Нуменор — тогда было необходимо не привлекать к себе внимания в том числе и в магическом плане. Заметив издалека поваливший из Ородруина дым и догадавшись по этому признаку, что Саурон вернулся, нуменорцы забили тревогу. Харадрим, так назвали тех жрецов из “черных нуменорцев”, что присоединились к Саурону во время его путешествия на Нуменор, от остальных “черных” Умбара, они отличались тем, что были насильно подчинены его воле, но даже по сей день охотно служили ему. Однако благодаря власти короля Гил-галада отступники эти, пусть и могущественные лорды на службе зла, по большей части селились на дальнем юге, лишь два из них — Херумор и Фуйнур, пользовавшиеся особым влиянием среди Харадрим и бывшие людьми особой злобы и жестокости, обитали в диких землях на Востоке и к Югу от Мордора, близ устий Андуина, что удобно, так как в основном они сами и их народ, были хорошими кораблестроители. На самом Юге же процветала страна Ханната, ее главной силой были мумаки — гигантские слоны с четырьмя бивнями, служащие как давяще-таранящей силой, так и осадной башней для стрелков. И вот, когда Саурон счел момент подходящим, он с большими силами выступил против новообразованного королевства Гондор направив войска в Минас Итиль — башню у гор Тени и по совместительству дом Исильдура...
Третий день шагает войско
Чародея Короля.
Третий день в седле я жестком
И конечности болят.
Пораскинул я мозгами,
Надвигая капюшон,
Заслоняет обозренье
На глаза сползает он. — Раздавался мой усиленный заклинанием голос, над смешанным войском, под предводительством Хэлкара.
Я — Эльфийский Чернокнижник
В Гондор воевать иду,
Пару тысяч идиотов
На Минас Итиль веду.
Саурон меня, зараза,
Очень круто обломал.
На войну, где страх и ужас
Он меня, козел, послал.
У меня эмоций много,
Там ведь могут и прибить,
А так хочется спокойно
Пару тысяч лет пожить.
Темной ночью прочь из башни
Я попробовал слинять,
Но меня поймали орки,
Привели туда опять.
Там Владыка очень долго
Мне морали говорил,
А потом Багровым Оком
Три часа меня сверлил.
Я ответил:
“Фиг с тобою, раздери тебя Моргот
Ладно, вынесу я Гондор”
И отправился в поход!
По моему заржал даже Король-назгул... или это была его лошадь? Нет ну, а что? И попробуйте сказать, что это не правда. Саурону удалось уговорить меня на участие в осаде башни Исильдура и моей задачей является разнос на куски главных ворот и последующее сравнивание башни с землей, после того как из нее вынесут все ценное. На меня набросили капюшон, что бы успевшие удрать нуменорцы, не донесли Гил-галаду обо мне. Я сам на это подписался, но подставлять его нолдоров, своей сомнительной репутацией не хотелось. Можно было бы и наложить иллюзию, но пока рано, да и в боевых условиях мои иллюзии ничерта не держатся. О, а они уже готовы нас встретить. Так-с. А ну-ка, Сезам Откройся!
— Бомбарда Максима!
БУБУХ!!! Ворота, вместе со здоровенным куском стены, разметало над войсками. Учитывая направление взрыва — все глыбы и мелкие осколки полетели в гондорцев. Орочья армия черной волной хлынула в образовавшийся проход. Харадримские стрелки заняли оборонительную позицию вокруг, пытаясь не подпустить к реке беженцев. Я и назгул, остались стоять в сторонке и бить заклинаниями особо ретивых противников уцелевших на стенах. Дождавшись когда знамя Гондора — белое дерево на синем полотне, заменят красной тряпкой, мы вошли с харадримами внутрь башни. Бой был очень коротким, противник рассчитывал держать нас за стенами, а самим дождаться подкрепления. Не вышло. А вот нефиг селиться у черта на рогах. Так, сбор трофеев закончен, нашелся даже Видящий камень, однако Белому Древу Исильдура не доставало отростка, а зная с какой заботой гондорцы относятся к этому дереву, вывод напрашивается сам собой. Исиьльдур вновь спас ветвь Живого Символа нуменорцев от загребущих рученок Саурона. Учитывая, что тело Исильдура мы так и не нашли, впрочем как и его семьи, моя теория имеет все шансы оказаться правдой. Так, пора провести зачистку. А то вдруг есть тайные помещения и остались выжившие? Тот же Исильдур? Что на вряд ли конечно. Войска выведены? Прекрасно. — Адеско Файр! В моих руках заполыхал свечной огонек. Он стал медленно расти и через мгновенье обратился зевающим спросонья котенком. Я подошел с огненным котенком в руках, к стенам Минас Итиль. Котенок зашипев, бросился с моих рук уже рычащим львом, постепенно руша стену и увеличиваясь в размере. Еще мгновенье — и хвост льва становится змеей, вскоре отделившейся от львиного тела и направившейся в сторону башни. Змея начала неспеша подниматься по белокаменной кладке по спирали, увеличиваясь в размере и уже полность обвивая башню. У льва в это время образуется вторая голова, которая вытянувшись становится волчьей. Вспыхнуло пламя и из львиной гривы уже выскочил полноценный цербер, жадно начавший пожирать подземелья башни. Так продолжалось не долго. Ревущие огненные химеры в числе которых были и огненные птицы, быстро обратили башню в пепел. Пора заканчивать. Я стал гасить всепожирающее пламя, пока на кучке пепла не осталось ни искры. Все, закончили. Теперь топаем обратно. Я вскочил на Сарна, одетого по случаю вторжения в черную броню. Как я узнал уже в Мордоре — другая атака Саурона провалилась и Анариону, долго удавалось удерживать Осгилиат, и на сей раз даже отбросить своего Врага обратно в горы.
Плохая новость: Элендиль — папашка этих двух гондорцев (Исильдура и Анариона) нажаловался Гил-галаду. Посовещавшись, Элендиль с Гил-галадом решили, что Саурон такими темпами может нарастить слишком серьезные силы и уничтожить своих противников одного за другим, и что во избежание такого развития событий им следует объединиться. Тогда ими и был создан союз людей, эльфов и даже гномов. Я и Саурон были впечатлены — эта армия, была лучшей и наиболее хорошо вооруженной изо всех, что когда-либо топтали сапогами Средиземье, со времен похода Валар на Север, против сил Могота, никому не удавалось собрать такую многочисленную рать. Саурон знал, что у него нет шансов. Я — не стану накладывать массовые заклинания из-за эльфов, а точечная атака, ничем не поможет. Мы проиграли, но Саурон еще решил побороться. Все равно, убить его окончательно нельзя. Может этому недоделанному владыке мира, в другой раз повезет, пусть не расстраивается. Итак, к бою готовсь! Я облачился в свою эльфийскую броню и сел на Сарна, обнажив меч. Моя цель — убить людей и уберечь часть эльфов от ярости Саурона, при этом не трогать его войска, хотя те и обречены. Взаимоисключающие цели, да? Какой я противоречивый! Да для меня тут все враги — не орки, так эльфы с людьми убьют, как только узнают. Предателей нигде не любят. Покинув Имладрис (Элронд себе летнюю резиденцию основал — Ривенделл, если на человеческом); войско перевалило через Мглистые горы и направилось вдоль течения Андуина к Дагорлагу — Полю Битвы в Черных Землях, где его поджидали силы Саурона. Представители всех биологических видов — даже звери и птицы — разделились в тот день на два лагеря и сражались кто за Врага, кто против него. Не относилось это лишь к эльфам, которые единственными оказались не разделены и все поголовно стояли под знаменами Гил-галада. (Ну, один эльф, все же не совсем за Гил-галада). Гномов на обеих сторонах сражалось немного — охотно выступили против Саурона лишь потомки Дурина из Мории.
Лошадь захромала — командир убит, Конница разбита — армия бежит. Армия Саурона, ожидающая на Дагорлаге была разбита быстро. Ее просто смело. Пришлось вновь открывать Черные Врата, чтобы выпустить резервные войска. Я в их числе... Ого, я знал, что у синдар с головой не все в порядке, но угробить в болотах две трети своей армии, это кем же надо быть? А тут на нас, явно без приказа Гил-галада, несутся остатки лесных эльфов! Дорогие! Ворота закроются, раньше чем вы успеете проскочить! Или вы думаете, что там больше никого нет? Ну, что за тактика камикадзе, эх! КТО?!! Кто этот идиот, что их сюда направил?! Ну, бля. Орофер. С ума сойти. Нет, он конечно потрясающий воин, но как командир... Я направил коня навстречу, являя собой слепящую звезду в том черном войске, что следует за мной. Авось, сумею спасти этого Блаженного, который в свою уязвимость не верит. Однако, видимо у Саурона, на этот счет было другое мнение. И он решил хорошенько зажечь на последок. Он выпустил драконов. Я не знал, что у него есть драконы... Причем Рамалоки!!! Крылатые в отличии от урулоки, драконы, каких никто до Войны Гнева не видывал — секретное оружие Моргота. Откуда они у Саурона?! Эти гигантские крылатые ящеры с практически непробиваемой чешуей,
Гил-галад с Элендилем одержали победу, поскольку мощь эльфийских армий была в те дни по-прежнему велика, а нуменорцы были народом сильным и высоким и дрались они, как берсерки. Ничто не могло противостоять Айглос — копью Гил-галада, меч же Элендиля вселял просто животный ужас в сердца орков и людей, ибо сиял словно солнце и луна одновременно, имя тому мечу было Нарсиль. Затем Гил-галад с Элендилем вошли в Мордор и окружили твердыню Саурона, оцепление держали семь лет, понеся немало потерь от огня и метательных снарядов Врага, не говоря уж о бесчисленных молниеносных нападениях, которые им довелось отразить. Здесь, на Горгороте, погиб сын Элендиля — Анарион и множество других воинов. Но в конце концов осада принесла результат,и сам Саурон вышел из своей крепости, он сразился с Гил-галадом и Элендилем, одолев обоих и сломав попутно меч павшего Элендиля. Но и самому Саурону не удалось закрепить успех, ибо Исильдур подобрал рукоять отцовского меча с обломанным лезвием и с его помощью отсек Единое с руки Саурона. Кольцо Исильдур взял себе, как трофей, а Саурон был повержен и оставил свое тело, развоплощенным духом улетев прочь и скрывшись где-то на просторах Средиземья.
====== Глава 13. Огонь тебе к лицу, танцуй ведьма, танцуй... (Пробуждение и Трандуил) ======
Бездна. Пустота. Как хотите, так ее и называйте... Я снова здесь. Я не удивлен... Обычно здесь холодно. А сейчас жарко, хотя скорее горячо. Почему? О. Свет. Наконец-то... Мне туда...
Когда я проснулся была глубокая ночь. Обычно, смена дня и ночи близ Мордора неразличима, а тут... луна, звезды светят. Где я? Мягкое пламя от свечей давало окружающей меня обстановке нереальный вид. Элегантная архитектура имела яркие контрастные тени и хитро закрученные формы. Странные узоры, но красивые и изящные — люди такого не сделают. То что я не в Мордоре, я понял. Мда. “Дороти, ты больше не в Канзасе” — кажется так было в сказке про водшебную страну Оз? Я повернул голову и это удалось мне с привеликим трудом. Что-то плохо видно, кто это? В резном деревянном кресле сидел эльф. И спал. На вид вроде нолдор, а вроде телери — не разберешь, такого со мной еще не было, видимо эльфийские народы между собой часто скрещивались. Осмотрев комнату, заприметил большой с фиолетовой отделкой, диван, небольшой столик перед ним и настенное зеркало. Я вновь взглянул на эльфа. Разбудить его?.. Ладно, пусть спит, а я пока разберусь с собой. Первая мысль которая меня посетила, заключалась в том, что что-то не так. Онемение по всему телу я еще могу понять, бывало и не раз. Но ведь настораживает совсем не это... Я медленно встал, быстрее все равно не мог. Вторая моя мысль, заключалась в том, что по левую сторону мне ничего не видно. Я закрыл правый глаз... Как будто в Пустоту снова смотрю. Я ослеп? На один глаз точно. Я медленно, покачаваясь направился к зеркалу, по дороге едва не задев столик. Вроде голыми ступнями я что-то начал чувствовать... однако конечности едва двигаются. Ох, странное чувство. Как будто натянуло кожу на левом буку, как на барабане. Остановившись, я провел по боку, едва чувствующими прикосновение ткани, пальцами. Марля? Я медленно перевел плывущий взгляд от своей цели — зеркала, на свое тело. Везде перевязки, на руках, на туловище, а одет я в какую-то, расстегнутую рубаху, длиною до колен. Зачем? Разве я ранен? Когда я просыпаюсь после смерти, обычно все повреждения исчезают. Может просто не успели снять? Все же ночь... Я стал вспоминать причины своей смерти и моя память с трудом вывела мыслеобраз: ДРАКОН. И лавину ощущений, от зажаривания живьем до хрустящей корочки... Прощайте мои прекрасные волосы. Я сделал глубокий вздох и когда выдыхал, почувствовал как поток воздуха выходит не только через нос и приоткрытый рот, но и через левую щеку. Я нахмурившись, стремительно продолжил путь к зеркалу. ... — Выражение моего лица было абсолютно пустым, лишено всех мыслей и эмоций. Я светился, как обычно, но... лишь некоторыми местами. Треть моего тела по левую сторону сокрытая бинтами, не выдавала абсолютно никаких признаков света. А должна, будь там даже оголенное мясо. О том, что я изуродован, догадаться не сложно. Видимо пламя рамалока, нанесло урон и эльфийской стороне моей души, отчего я не исцелился до конца. Я не рискнул разматывать бинты, вероятно они присохли и я лишь наврежу себе. Мой мифриловый обруч весело сверкал из-под куска марли, обматывающего мою голову и большую часть лица, кроме правого глаза, уха и рта. Если его не сняли, значит он вплавился мне в череп, а разрезать мифрил, что само по себе трудная задача; при том не навредив моей голове, что в условиях средневековья — не представляется возможным. Впрочем, я всегда считал, что уже сросся с ним. Однако меня заинтересовало то, что видимый глаз, был светящегося зеленого цвета. Видимо, голубой цвет к нему не вернется, как и Свет Души — пока не исцелюсь от яда драконьего пламени. Итересно все же, где я? Очевидно меня подобрали с поля битвы. Почему? Все же видели, что я двигался со строны Черных Врат, да еще и во главе вражеской армии. Во мне опознали Келебримбора? По обручу это было бы не трудно, и чем мне это грозит? Я почуствовал как к моему горлу приставили лезвие. Кто-то бесшумно подошел ко мне со спины. Это тот эльф проснулся? Я не обернулся — незачем. В отражении зеркала, за своим плечом, со слепой для меня строны, стоял тот нолдор-телери. — Ответь мне. Как называл Господин Эрегиона своего секретаря? — Донесся до меня вкрадчивый голос эльфа. Я улыбнулся, в отражении это выглядело жуткой гримасой. — Тебе все названия перечислить? Я могу. Крючкотвор, бумагомаратель, приложение к перу и бумаге, голодный кот, репей, нетопырь, личная головная боль... Стенографист. Нож для открытия писем, убрали от моей яремной вены. Видимо, мое последнее слово убедило Мэглина в том, что я — это я. — Так вот где ты укрылся, ну и как тебя теперь зовут? — Я с интересом стал разглядывать новый облик своего секретаря и друга. Лишь немного подправлены черты лица, да оттенек волос по телери. Свечение тоже немного угасло. — Меня встретил в Митлонде сам Кирдан Корабел, он раскусил мою маскировку, но обещал молчать. Он представил меня как своего знакомого. Сироту. Это объясняет данное мне имя — Эрестор. — “Не названный”. — Кирдан в своем репертуаре, подумал я, то собака это “Собака”, то большая собака это “Большая Собака”, то лошадь это... “Очень Болшая Собака”, — про кольца спрашивать не буду и как ты стал тайным гонцом тоже. Но кто ты теперь? — Советник Владыки Элронда в Имладрисе. Я присвистнул. Мда. Ситуевина. — Я понимаю, что предавать Элронда ты не станешь, поэтому говори все, что можешь сказать. — Пока я занимаю должность Советника, я действительно не желаю совершать предательства, подобно моему почти тезке. — Что бы ты был спокоен, скажу: Ост-ин-Эдхиль в безопасности и ты сможешь туда вернуться, но путь будет не близким и если есть еще гонцы, нам нужно будет собраться вместе и я сумею отвести вас... Если вы конечно, того пожелаете. Мэглин... нет, Эрестор, задумался. Потеребив край рукава, он медленно поднял на меня взгляд: — Владыка Элронд, намерен покинуть Средиземье вместе с Келебриан, когда вырастут их дети — близнецы Элладан и Элрохир, они еще совсем крохи. Лишь тогда я буду рад вернуться, но не раньше. Я был единственным гонцом Эрегиона. Я понимающе кивнул. Значит это место успело стать домом Эрестору и видимо, он очень привязался к чете Владыки Имладриса. Эрестор начал объяснять мне, что я был найден под осколками каменной лошади. Я лежал на синдаре, оказавшимся Трандуилом (Цветущая Весна) — сыном Орофера и наследным принцем Зеленолесья. Мы оба получили ужаснейшие ожоги, но оказались живы. Лишь потому, что я спас принца, теперь уже короля, меня не оставили на поле боя. А решили выходить и разобраться, почему я возглавлял войска Мордора. Однако, Кирдан Кораблестроитель, обнаружив меня первым и опознав по венцу, кто я, решил скрыть сильнейшей иллюзией истиный вид обруча. Мое лицо, к тому времени, походило на кусок плохо прожаренного мяса и в сокрытии не нуждалось. Он решил предоставить мою судьбу Мэглину. Учитывая всю ситуацию, пришли к выводу, что меня послали на убой. Когда налетели рамалоки, все в этом убедились, а моя самоотверженная попытка спасти правителя, лишь подтверждала то, что я по чужой воле выступил во главе войска. Мол, Саурон хотел сломить боевой дух эльфов, явив им предателя из собственного рода. После чего, публично зажарить огнем. За уши притянутая теория, но может сработать. — Что с броней? — Кусок расплавленного эльфийского серебра, а не броня, Господин. — Эрестор развел руками, — Меч уцелел, он у кузнецов и там его опознали как работу мастеров Эрегиона, так что думайте, как вас теперь называть. Впрочем вы можете и признаться кто вы на самом деле. — Скажи, — мне пришла в голову дурацкая мысль, но она может и сработать, — Многие знают, что Темный менестрель и Король Эрегиона, одно и то же лицо? — Я понял вас. Нет — не многие. Гномы и эльфы, по вашей просьбе не афишировали этого вне стен своих домов. Однако, как Темный менестрель, вы обретете крайне сомнительную славу. Насколько я слышал, вы пели и в Мордоре? — Да, пел. — Скривился я, не то от воспоминания, не то от боли в мышцах лица. — Однако это сыграет мне на руку. Все верят, что Ост-ин-Эдхиль стерт с лица земли, так пусть считают, что я пленник. Или предатель, если им так легче думается. Эрестор кивнул: — Ваш сменившийся цвет глаз и... шрамы, помогут скрыть вашу личность. Но лишний раз, попадаться на глаза бывшим представителям Эльфийского Союза не стоит. — Почему именно бывшим? Они же не меняются или все старые умерли? — Просто Союза больше нет. Как вы и предвидели, смерть Верховного Короля разрушила Союз Эльфов. И Король Трандуил, когда придет в себя, наверняка поспешно уведет войска в Зеленолесье и закроется там. Особенно учитывая потери в его рядах из-за неумелого командования. Правда, зная характер синдар, ошибки своего отца он не признает и винить по привычке будет нолдоров и наугрим. — Сколько я уже здесь? И где Элронд? Лучше ему меня не видеть, этот полуэльф на диво проницателен. — По последним донесениям, он скоро должен вернуться. Вы здесь уже седьмой год. — Ничего себе, понятно почему такая слабость. Неужели осада Барад-дура длилась так долго? — Да. Но Саурон в итоге появился на поле боя и убил короля Гондора и Верховного Короля Эльфов. В его свержении помогали Кирдан Корабел и Элронд, последний удар нанес Исильдур, осколком отцовского меча — Нарсиля. Сечас они добили остатки войск и уже на пути домой. — Пятеро на одного. Саурон был польщен. — Я натянуто улыбнулся, мимика почти не слушалась. — Почему вы служили Врагу? — Нахмурился Эрестор. — Дабы он не искал Ост-ин-Эдхиль. Мне удалось поддерживать с городом связь и я доставлял им сведения о Враге. Хочу уверить тебя — от моей руки не пострадал ни один эльф, если тебя это успокоит. — А люди? — Было дело. — Не стал я отпираться, он знает о моей нелюбви к короткоживущим и знает причины. А Война Гнева и Нуменор показали, что это не беспочвенно. Эрестор медленно кивнул и вышел из комнаты, я услышал как он зовет целителей. Ну что ж, продолжим развивать актерское мастерство. Сумел же я тысячи лет изображать эльфа?