Темный мир, или Рабыня для демона

Фадеева Юлия

Боковым зрением заметила чуть уловимое движение по левую сторону от меня и повернула голову в этом направлении. Рядом с кроватью стоял Дакхар и держал небольшой прозрачный пузырек с какой-то черной жидкостью, которую, наверное, он мне и подсунул под нос. «Да что ж это у него все черное-то? — мысленно спросила у самой себя. — У него, что, фетиш такой, что ли?»

Мужчина внимательно наблюдал за мной, прищурив свой хищный взгляд; на губах играло подобие улыбки. Почему подобие? Да потому, что это больше смахивало на оскал очень довольного зверя, который наконец-то получил желанную добычу. Мне даже не по себе стало от этой улыбки и я поежилась,

и вот только сейчас заметила, что лежу на кровати… Абсолютно голая! Дернулась, чтобы прикрыть наготу, и в ужасе осознала, что руки привязаны тонкими лентами к столбикам у изголовья кровати.

— Не дергайся, а то больно будет запястьям, — спокойно произнес этот… Да у меня даже слов не было, чтобы хоть как-то охарактеризовать этого ублюдка! Он. Меня. Раздел. И. Связал! — Ты же не хочешь испытать боль, да, Ирина? — Дакхар повернулся ко мне спиной и немного прошел в глубь комнаты, чтобы поставить этот злосчастный пузырек с черной жидкостью на столик, который я только сейчас заметила. — Хотя знаешь, больно тебе все-таки сегодня будет, но извини, с этим уж я ничего поделать не смогу. — Мужчина повернулся и вновь направился в мою сторону.

А я… Да мне так страшно было, что я не то что двинутся не могла, у меня не был сил даже, чтобы вымолвить хоть слово, словно меня всю парализовало. Страх, смятение, паника, ужас — все отразилось на моем лице. Хотелось кричать, но горло словно сдавила чья-то невидимая рука; хотелось высвободиться, но предприняв хотя бы попытку, узлы на запястьях затягивались только сильнее, причиняя тем самым боль, хотелось реветь от бессилия, но гордость не позволяла. Этого ужасного мужчину невозможно было чем-либо пронять, чтобы он сжалился. Да! Я готова была его умолять отпустить меня, а если потребуется, то и на коленях перед ним ползать, лишь бы только он ничего со мной не сделал, лишь бы только отпустил, не причинив вреда. Но я знала, что это мне уже не поможет. Дакхар давно шел к своей цели.

Подойдя вплотную к кровати, он начал снимать с себя рубаху, постепенно, не торопясь, расстегивая пуговицу одну за другой, не прекращая при этом наблюдать за мной.

— Я думал, что ты будешь более эмоциональной, — задумчиво протянул он, сняв-таки наконец верхнюю часть одежды. — Странно. Я чувствую твой страх и панику, но ты ведешь себя так, словно ничего не происходит. Почему?

Не проронив ни звука, отвернула голову в другую сторону, лишь бы не видеть этого мерзавца.

— Ирина, — ласково позвал Дакхар, вставая левым коленом на кровать и облокачиваясь руками по обе стороны моего тела, — посмотри на меня. — Я еле заметно покачала головой, отказываясь ему подчиняться. Глаза застила пелена, которая грозила превратиться в слезы, но усилием воли я их все же сдержала. «Он ни за что не увидит моих слез. Пусть он и сделает то, что невозможно уже будет исправить, но этот негодяй не сломит мой дух», — пыталась мысленно себя подбодрить.

Дакхар аккуратно и бережно убрал прядку волос, которая упала мне на лицо, и пропустим между своих пальцев, заставив тем самым меня вздрогнуть.

— Великолепный цвет, — почти промурлыкал он. — Но все же черный мне ближе. — Дакхар медленно, словно с ленцой, провел указательным пальцем вдоль моей левой руки: от связанного запястья, до плеча. Я снова вздрогнула, а тело покрылось гусиной кожей, словно меня обдало холодом. — Не посмотришь на меня?

Я снова отрицательно покачала головой, силясь, чтобы не разреветься.

— Строптивая, — хмыкнул Дакхар, отстраняясь

от меня. — Ты сейчас странно реагируешь, даже слишком. И это, признаюсь, меня немного нервирует. — Он прошелся по комнате, невольно притягивая к себе мой взор. — В вине, что ты вчера выпила, находилось связующее зелье, оно должно было начать действовать в тот момент, как только я оказался рядом, ты должна была испытывать непреодолимую тягу ко мне, источать желание. Я не спорю, сперва все так и было вчера, но сегодня… — Дакхар остановился и воззрился на меня, слегка нахмурившись. — … сегодня ты источаешь не те эмоции и чувства, которые я ожидал. И это, Ирина, очень странно. Мне нужно, чтобы ты начала испытывать желание, хотя бы на подсознательном уровне, но мои прикосновения вызывают в тебе лишь отвращение и волну негодования. И мне это очень не нравится.

— Ты сам все сделал для того, чтобы я тебя возненавидела, — тихо ответила я, посмотрев прямо в глаза этого мужчины.

— Да, не спорю, я вел себя грубо, даже слишком, но не в этом суть — ты должна испытывать ко мне эмоции, чтобы я смог провести между нами связку, начертив кровью на твоем теле несколько магических рун, теперь же… — Дакхар снова направился ко мне. — Ну что ж, придется все делать по старинке. — Оказавшись рядом со мной, он склонился к моему уху и выдохнул: — Я заставлю тебя возбудиться.

«Господи, помоги мне!»

Дакхар навалился на меня своим могучим и мускулистым телом, вдавив в кровать так, что я теперь не могла даже на миллиметр сдвинуться. Дернула руками, но тонкие ленты, что связывали их, впились в кожу с такой силой, что я еле сдержала крик боли.

Ловушка. Как же я могла попасть в его так умело расставленные сети? Неужели все это время он просто выжидал, пока я совершу ошибку? Да, теперь я осознала, что оплошала. Не нужно было принимать в себя магию Темного мира, что протекала во дворце этого деспота. Прав был Васирхан, говоря, что я дура. Маленький несмышленый ребенок, который не успел повзрослеть. Не подумала к чему мой поступок может привести. Хотела силы? Ха! Получила! Но толку от нее, если не умею пользоваться? Я ошиблась, и теперь могу поплатиться за свой промах.

Губы Дакхара легко, словно крыло бабочки, касаются моей груди, я чувствую его горячее дыхание, слышу, как учащенно бьется его сердце… Или это мое зашлось в нервном испуганном ритме? Не знаю. Не пойму. Он ласково провел языком по моему розовому соску, а затем чуть прикусил зубами, заставив содрогнуться всем телом. Нет, не от желания, а от отвращения, которое вызывают его смелые ласки. Руки начали медленно спускаться вдоль моего тела, спускаясь все ниже, чтобы прикоснуться к самому сокровенному. Закрыла глаза, чтобы сдержать слезы, а челюсти сжала так, что стало больно.

Оэр целовал, ласкал, сжимал и покусывал мои груди, заставляя соски напрячься. Нет, возбуждения не было, совсем. Скорее, я ощущала холод — мороз прошелся по коже и именно это заставило напрячься мои соски, но не Дакхар. Все, что я сейчас испытывала — это омерзение к тому, кто прикасается к моему телу. В душе же царил холод и мрак. Пустота — она принимала меня в свои объятия, именно она не давала выплеснуть наружу те эмоции, что с каждым мигом возрастали во мне. Возбуждение? Да, но только не от его умелых ласк, а от ненависти и гнева, что начинают переполнять изнутри. Но я молчала, отвернув голову. Я выдержу, смогу все преодолеть. Он не увидит моих слез, не заставит молить о пощаде, не сломит преграду, что разделяет нас.