Темный мир, или Рабыня для демона

Фадеева Юлия

Мужчина переместил свои руки на мои бедра, просунув их под меня, чтобы слегка приподнять их и сжать ягодицы, при этом не прекращая терзать мои соски. Еще немного и они начнут болеть от того, что он с ними вытворяет: облизывает, кусает, а потом слегка обдувает, чтобы еще сильнее заставить их напрячься, всасывает в себя, лаская языком. Противно. Как же мне противно.

Дакхар переметил свои губы с груди на живот, проводя по нему языком, а затем начал спускаться ниже… Нет, только не туда! Я дернулась, чтобы не позволить ему коснуться губами того места, к которому не касался еще никто, кроме самого Дакхара. Тогда, в моей комнате, когда он попытался взять меня силой. Но в тот раз он прикасался руками,

сейчас же… Я снова дернулась, пытаясь ногами оттолкнуть его, но он только сильнее сжал их и пошире развел в разные стороны, удобнее размещаясь там, внизу. И его первая ласка языком отозвалась во мне паникой. К черту эти путы, что врезались в мои запястья, грозя содрать кожу, нужно высвободиться, срочно! Я задергала руками, не обращая внимания на боль и что ленты уже не просто крепко удерживают запястья, а вспарывают кожу, пропитываясь кровью, чтобы потом тоненьким ручейком заструиться по рукам. В глазах отразился ужас, когда Дакхар раздвинул мои нежные складочки лона, вбирая в себя мой клитор. Кажется, я вскрикнула, потому что он оторвался от меня и удосужился-таки взглянуть на свою пленницу.

— Паника, — улыбнулся он. — А возбуждения нет. Но эмоции все же ощущаются, хоть и не те, какие мне хотелось бы почувствовать. Но лучше уж так, чем совсем без эмоциональность. Любые сильные эмоции помогут мне закончить привязку. Мне не нужен твой страх, поверь. Расслабься, девочка, так тебе будет проще. — Я снова дернулась, уже не ощущая боли в запястьях. Дакхар же усмехнулся: — Не стоит себя ранить, твои жалкие попытки не помогут тебе освободиться, потому что эти ленты я сам создал. Их невозможно порвать, разрезать или сжечь, только развязать.

— Ублюдок, — выплюнула я эти слова, с гневом взирая на мужчину.

— Ну что ты, я не такой… Пока что. Ты рождаешь во мне все то темное и порочное, что так долго томились внутри. Я жажду обладать тобой так, как никем ранее. — На последней фразе голос Дакхара стал хриплым от возбуждения. А затем он снова склонился ко мне, продолжая свою ласковую пытку.

Я не должна плакать, не должна. Но паника, ужас, обида, страх неизбежного начали заполнять меня, и из груди невольно вырвался судорожный вздох, который грозился превратиться в рыдания.

Я снова отвернулась, чтобы не видеть его. А демон все продолжал: ласкал, вбирал в себя, лизал и пил мои соки. Казалось, что это никогда не закончится, что он вечно будет издеваться над мои телом. Но в какой-то момент, Оэр отстранился. Повернула голову в надежде увидеть, что он сдался, что раз уж не добился моего возбуждения, то он отступится, но как же я ошиблась! Он отстранился только для того, чтобы снять с себя последнюю деталь одежды, ту, что скрывало его собственное возбуждение.

От страха мои глаза расширились — он был огромен. Нет, не так, он был Огромен! Да, с большой буквы! Тело Дакхара было великолепным, идеальным и совершенным, его плоть, казалось, была возбуждена до предела и постоянно вздрагивала.

— Не…не подходи, — тихо просипела я, пытаясь отодвинуться, но запястья снова обожгло болью.

Мужчина хищно улыбнулся и снова навалилсясверху, разведя мои бедра в стороны и поудобнее устраиваясь на мне. Его член упирался мне в живот — большой, горячий и очень возбужденный.

— Не бойся, все женщины рано или поздно через это проходят, — хрипло прошептал он мне на ухо, обдав горячим дыханием.

Я замотала головой, пытаясь вымолвить хоть слово, но из горла вырывался только сип. Мне было страшно, очень страшно! Казалось, что все мои самые страшные кошмары вот-вот воплотятся в реальность. Непередаваемый ужас затопил меня изнутри, грозясь перерасти в истерику.

— Как только я окажусь в тебе, зелье, что ты выпила, начнет действовать, связав нас воедино. Я ощущаю твои

эмоции, а это значит, что оно, пусть и медленно, делает то, что мне нужно. — Дакхар говорил тихо, но голос от возбуждения слегка подрагивал. Одной рукой он раздвинул складочки моего лона, направляя в нее головку члена, но входить не стал. — Твой первый раз будет обычным, я не стану забирать сегодня то, что мне нужно, ведь для этого мне придется изменить ипостась, а ты пока не готова к этому. Поэтому сегодня я буду с тобой, как обычный мужчина, который желает обладать той, что так непокорна и строптива. Ты моя. — Выдохнул он, и одним резким движением бедер заполнил меня собой.

Комнату заполнил мой полный отчаяния и боли крик. Из глаз хлынули слезы.

Дакхар замер, тяжело дыша, сердце бешено билось в груди, норовя из нее выпрыгнуть.

— Потерпи, — хрипло произнес он, казалось, что слова давались ему с трудом. — Скоро не будет так больно, как сейчас. — Он приподнялся, удерживая свой вес на вытянутых руках. У меня из груди срывались горькие рыдания, а из глаз текли слезы, проливаясь на подушку.

Мужчина осторожно отстранился, но только для того, чтобы вновь сделать плавное движение вперед, снова заполняя меня собой.

— Не надо, — кое-как смогла выдавить из себя, судорожно сглатывая слезы. Внизу саднило так, словно меня полоснули ножом, нанеся глубокую телесную рану.

— Ты скоро привыкнешь и не будешь уже испытывать такой боли, просто расслабься, девочка, — тихо произнес Дакхар, снова делая движение внутри меня. — Позволь себе почувствовать наслаждение, не нужно зацикливаться на боли.

— Отпусти меня, прошу, отпусти. — Мне уже было плевать на гордость, лишь бы только он остановился, лишь бы прекратил эту пытку. И я готова была умолять.

— Нет! — грубо ответил он, делая резкое движение бедер, от которого я вновь вскрикнула. — Я не отпущу тебя, ты моя и только моя! — Его голос сорвался на хрип, когда он начал немного ускорять темп.

— Прекрати, умоляю, Дакхар, остановись! Мне больно! — Я рыдала, уже не замечая слез, что не прекращая текли по моему лицу.

Но он остался неумолим. Лишь нахмурился, ускоряя темп, пока движения бедер не превратились в быстрые, мощные толчки, которые, казалось, разрывали меня изнутри. Мужчина уже не обращал внимания на мои тихие всхлипы, на то, что от моих запястий тянутся тоненькие струйки крови, что я просто отвернула голову, лишь бы не видеть лица того, кто насильно овладел мной. Ему было все равно на мои чувства, что мне больно не только физически, но и душевно. А Дакхар все увеличивал темп, вонзаясь в меня с каждым разом все сильнее и сильнее, сжимая грудь порой настолько сильно, что становилось больно, покусывал шею, плечи, но не разу не пытался завладеть моими губами.

Я усилием воли заставила себя прекратить плакать, ведь от слез все равно никакого толку, а оплакивать свою участь и потерянную девственность — глупо. Все равно ведь уже ничего не изменить, не исправить. И лишь иногда я тихонечко постанывала, когда становилось особенно больно там, внизу, от быстрых и сильных толчков, от грубого проникновения его огромной и твердой плоти, которая заполняла меня собой до самого основания.

На лбу мужчины появилась испарина, вены на шее и руках вздулись, спина и грудь напряжены до предела, дыхание стало быстрым и прерывистым, взгляд затуманился, а голос стал низким и хриплым. Движения стали резкими и еще более грубыми. И в какой-то момент я заметила, что Дакхар задрожал всем телом, ускорив темп настолько, что я непроизвольно всхлипнула, а после почувствовала, как его семя изливается внутри меня, а он сам, сделав еще пару особенно сильных толчков, замер, издав протяжный стон-рык. Через мгновение, он скатился с меня, откинувшись на спину и тяжело дыша.