Темный мир, или Рабыня для демона
Шрифт:
— Но ведь именно это вам, мой Оэр, так нравится во мне, — выдохнув ему в губы, страстно прошептала она.
А потом они…нет, это был не просто поцелуй, это был самый настоящий огненный вихрь! Страсть, с которой они целовались, просто не укладывалась в моей голове. Разве можно с такой силой желать монстра?
Я видела, как эта женщина льнёт к нему, пытаясь прижаться теснее к груди повелителя, как с её губ срывается стон наслаждения, когда его рука сжимает её ягодицы, а затем передвигает руку вперёд, чтобы отодвинуть ткань
Тут же, смущённая и пунцовая от увиденного, я отвернулась, чтобы услышать сладострастный крик Кэйры, чуть заглушённый поцелуем Оэр Дакхара.
Я всё размышляла, возмущённая их поведением, как им только не стыдно заниматься такими вещами при посторонних?!
Словно услышав мои мысли, мужчина хриплым голосом произнёс:
— Не сейчас, моя страстная Кэйра, потерпи немного. У меня для тебя есть одно небольшое задание.
Женщина, обиженно отстранившись от повелителя, скрестила на груди руки и, надув чуть припухшие от поцелуев губы, спросила:
— Какое?
Хмыкнув, он почему-то обратился ко мне:
— Ирина, повернись.
Скрипя зубами, пришлось подчиниться, потому что не было у меня никакого желания испытывать влияние этого чёртового артефакта на моей шее.
Подозрительно сощурив глаза, женщина довольно враждебно спросила:
— А это ещё кто такая?!
Широко улыбнувшись, Дакхар невозмутимо ответил:
— А это, моя милая Кэйра, дочь Виктэйроина.
Уставившись на меня широко распахнутыми глазами, она чуть дрожащим и заикающимся голосом спросила:
— То есть, она… Эта… Она ваша…ваша эйна?
Мне казалось, что она с каким-то невероятным страхом и одновременно надеждой ожидает его ответа:
— Нет, Кэйра, она больше не эйна. Она перестала быть моей избранницей, когда её папочка сглупил, нарушив наше соглашение. Теперь она обыкновенная эсха, как и многие другие в моём дворце, — ответил он ей, а затем повернулся ко мне. — Ирина, познакомься, это Кэйра — моя анайя.
С некоторыми недоумением посмотрела на него, и мужчина тут же прояснил:
— Если перевести на тот язык, к которому ты так привыкла на Земле, то Кэйра моя любовница. Единственная, кто так долго задержался в этом статусе, почти пять лет.
Не знаю, возможно, мне показалось, но после слов повелителя о том, что я никакая не эйна, а эсха, то есть не избранница, а рабыня, Кэйра выдохнула с некоторым облегчением. Ну, а уже после того, как мужчина представил мне её и вовсе заулыбалась.
— И вот сейчас, Кэйра мы перешли к началу нашего разговора, когда я сказал, что у меня к тебе есть небольшое задание.
Женщина, лукаво улыбнувшись, спросила:
— Какое, мой Оэр Дакхар?
— Проводи ее к остальным эсхам, пусть привыкает к мысли, что она теперь моя рабыня, не имеющая никаких прав.
Склонив голову в полупоклоне, она покорно ответила:
— Слушаюсь, мой Оэр, —
Кэйра, довольно ухмыльнувшись, развернулась и направилась прочь из Тронного зала Оэра, не дожидаясь, когда я последую за ней.
«Гадина противная!» — зло подумала я, нахмурив брови и услышала, как хмыкнул Дакхар. «Сволочь самодовольная!» — мысленно ругалась я.
Оэр Дакхар, подойдя ко мне сзади, наклонился к моему уху и, медленно растягивая каждое слово, прошептал:
— Иди, Ирина, иначе я не гарантирую, что, оставшись тут со мной наедине, ты еще долго сможешь оставаться невинной девушкой. Кэйра сильно распалила меня, но я не прочь продолжить начатое ею с тобой, моя эсха.
Я фактически прошипела, дернувшись от него в сторону. Хорошо, что в данный момент он не воздействовал на меня своим дурацким ошейником и, глянув ему прямо в глаза, зло произнесла:
— Катись к черту, Дакхар! Ненавижу тебя, презираю! Я никогда не буду с тобой по своей воле! Ты ничтожество, ты… — но меня прервали самым возмутительным образом, закрыв мой рот поцелуем — грубым и требовательным. От такой наглости я даже слегка опешила, не ожидая такого подвоха.
Не успела опомниться, как этот черт безрогий отстранился от меня, выпрямился во весь свой немаленький рост и, довольно улыбаясь, произнес:
— Успокоилась? То-то же, нечего оскорблять меня почем зря. А теперь, — развернув меня к себе спиной, он аккуратно подтолкнул меня в сторону своей любовницы. — Иди за Кэйрой, она покажет место, где ты будешь жить всю свою оставшуюся жизнь, моя харна.
Я не поняла, что означат слово «харна», но подчинилась и, все еще шокированная его выходкой с поцелуем, на негнущихся ногах, пошагала в сторону его анайи, которая, не скрывая раздражения, стояла и, скрестив руки на груди, притопывала ногой, а взгляд был такой, словно она хочет меня прикончить, причем сию же минуту.
«Странно, что она еще ядом не плюется, гадюка ходячая. Да, не нужен мне твой Оэр, забери эту сволочь себе и не подпускай ко мне. Я его ненавижу! Ненавижу за всё, что он сделал!» — продолжала размышлять я, приближаясь к этой красноглазой стерве.
Окатив меня взглядом полным презрения и ненависти, сквозь плотно стиснутые зубы, она прошипела.
«Нет, ну вот точно гадюка!» — подумала я, даже немного повеселев от этого.
Мы вышли из зала и очутились в длинном темном коридоре, построенным из того же камня, что и Тронный зал Дакхара. Правда, с одним значительным отличием — в эти камни не была вплетена магия. Зато освещение было схожим, хотя тоже отличалось.
Если в зале на полу стояли огромные чаши с полыхающим в них огнем, то тут было по-другому. На стенах, словно левитируя в воздухе, висели маленькие, чуть углубленные чаши, в которых разными всполохами горел фиолетово-красно-синий огонь.