Темный мир, или Рабыня для демона

Фадеева Юлия

В душе, словно ворвавшийся в нее ураган, разлилось неимоверное счастье, которого я раньше никогда не испытывала. Счастье от того, что я услышала ее, такой родной и любимый моему сердцу, голос. Я снова увидела маму, пусть даже и во сне, но увидела, и это принесло мне облегчение. И в этот самый миг моего сна я поняла, что чтобы не случилось, она всегда будет рядом со мной, даже если я ее больше никогда и не увижу, она будет в моем сердце, в моих воспоминаниях.

Я нехотя разлепила глаза, которые теперь по-новому взглянули на мир. Я в Темном мире? Ничего страшного, главное, что я жива и вполне здорова. Есть Кэйра, которой я мешаю? Ничего страшного, ведь есть Даара, которая желает мне

помочь, а это уже неплохой противовес. Дакхар, который жаждет затащить меня в свою постель? Ничего стр… Ну нет, вообще-то, именно это и приводит меня в ужас. Но ничего, я же справлюсь? Ну, по крайней мере, буду на это надеяться.

В комнату постучали, прерывая поток моих, почти позитивных, мыслей, после чего вошла Даара:

— Ну наконец-то, ты очнулась, дитя, — с явным облегчением выдохнула она, проходя в комнату и присаживаясь на край кровати. — Ну и напугала же ты меня, да и Дакхар немного понервничал, когда увидел тебя в том жутком состоянии.

Я, присев и подобрав ноги под себя, в полном недоумении уставилась на женщину:

— Я не понимаю.

— Ну еще бы, конечно не понимаешь, ведь ты проспала двое суток, Ирина, почти не приходя в сознание. — ответила Соэра, внимательно вглядываясь в мое, шокированное такой информацией, лицо.

— Сколько? — в миг осипшим голосом, спросила я.

— Почти двое суток. У тебя был сильный жар, ты бредила во сне, и Дакхару пришлось самому заняться твоим лечением, благо, что его целительная магия позволяет это делать, иначе… — Соэра тяжело вздохнула. — Кто знает — что было бы дальше. Ведь твоя кожа была настолько горячей, что казалось ты вот-вот воспламенишься. Дакхар сказал, что это просто переход из не магического мира в наш, наполненный магией, повлиял так на твой организм, да и стресс ты получила немаленький. Не каждый день тебя вырывают из привычного мира, перенося туда, где тебе ничего не знакомо и чуждо.

Но из всего этого у меня почему-то отложилось только одно в голове:

— Дакхар сам лечил меня? — сильно удивившись, спросила я.

— Да, — совершенно спокойным голосом ответила мне Даара. Ее взгляд бы устремлен на меня, но… Кажется она меня совсем не замечала, погрузившись в свои воспоминания, после чего тихо произнесла: — Этот дар, дар исцеления, он унаследовал у своего отца — Оэра Ниэкхара, который погиб, когда моим сыновьям только исполнилось по двести лет. Я не люблю вспоминать об этом, потому что это приносит мне мучительную боль — не могу забыть того, кого любила всем сердцем. Ниэкхар был смыслом всей моей жизни, пока на свет не появились мои мальчики. Ниэкхар мне тогда сразу сказал, что у Дакхара проявится магия исцеления, уж больно характерные предпосылы у него к этому были, правда, я не поняла, на что он намекал. — Соэра тепло улыбнулась при этом воспоминании. — Такие крохотные, хорошенькие — я не могла налюбоваться на них. В тот день я была счастлива, как никогда прежде. — Женщина сцепила руки в замок, прижимая их к груди, после чего взглянула на меня, грустно улыбаясь.

Меня, если честно, слегка шокировала вся эта информация, поэтому я, с некоторым подозрением решила уточнить:

— Сыновьям? — Немного прищурила глаза, склонив голову набок.

— Да, у меня был еще один сын, Ирина, но он так же, как и его отец, погиб на войне, которая разразилась почти сразу, после гибели Ниэкхара. С того грустного дня, когда я узнала, что мой сын погиб, прошло уже три века — так много для всех, но так мало для матери, потерявшей свое дитя.

Я промолчала, понимая, как тяжело вспоминать ей об этом, но мое любопытство требовало удовлетворения, поэтому я произнесла:

— Ого, офигеть. — Я вцепилась в подушку, сильнее прижимая ее к своей груди, и впилась

в нее своими маленькими, но острыми коготками. — А как его звали?

Даара посмотрела на меня опечаленными глазами и, с удручающей тоской в голосе, ответила:

— Ратхар. Он брат-близнец Дакхара. — На глаза женщины навернулись слезы, но она не проронила ни одной из них.

Еще немного помолчав, женщина продолжила свой рассказ:

— Рожденный всего на пару минут раньше брата. — Даара печально улыбнулась. — Он был наследником Повелителя Темного мира, именно он должен был в свое время занять это место, но… он никогда не желал этого. Говорил, что терпеть не может политику и ее грязные интриги, без которых никак не обойтись, а вот повоевать — это да, можно, даже нужно. Он так сильно жаждал сражений, что отказался от наследования, передав это право Дакхару, который, к слову сказать, был не против. — Соэра тяжело вздохнула, словно собираясь с силами, чтобы продолжит свой рассказ. — И ведь на самом деле, Ирина, Ратхар стал великолепным воином, лучшим из лучших, но однажды… Он так и не вернулся с поля боя. — она горько всхлипнула, опустив взгляд к полу, и смахивая слезы с ресниц. — Ладно, дитя, давай больше не будем о грустном. Теперь это уже не имеет значения. — Даара попыталась улыбнуться, но эта улыбка вышла какая-то вымученная.

— Простите меня, не хотела бередить ваши воспоминания, как я вижу, до сих пор приносящие вам душевную боль. Простите, — извинилась я перед ней. — Прошу прощения за то, что при нашей первой встрече повела себя, как неотесанная грубиянка и хабалка — я ведь, на самом деле, не такая.

Соэра, тепло улыбнулась и, положа свою тонкую и изящную руку на мою, с силой вцепившуюся в подушку, произнесла:

— Ничего, Ирина, не переживай, я все понимаю, ведь ты испытывала в тот момент стресс о того, что из привычного, родного и понятного тебе мира, ты попала в совершенно другой — чужой и пока неизведанный.

Я, с явным облегчением от ее слов, кивнула и улыбнулась, а она, охнув, подскочила с кровати и воскликнула:

— Ох, у меня совершенно вылетело из головы с этими разговорами: ты, наверное, жутко проголодалась?

И словно в подтверждении ее слов, мой желудок громко и очень недовольно заурчал, а я, краснея от стыда за издаваемый мной звук, смущенно произнесла:

— Простите… это… да, очень проголодалась.

Даара лучезарно улыбнулась, словно несколько минут назад ничего не было, словно не она прятала свои слезы и душевную боль от утраты одного из сыновей, и к кому-то довольно громко обратилась:

— Тана, девушка желает ужинать.

И вот вы не поверите, но передо мной возникло какое-то существо, от которого у меня чуть глаза из «орбит» не вылезли: ростом, примерно, мне по колено, с четырьмя руками-лапками, большими, почти в пол лица, глазами серого, точно грозовая туча, цвета, довольно большим, в форме картошки, носом, пухлыми губами и длиннющими ушами, не меньше двадцати сантимов, и курчавыми черными волосами на голове. Тельце этого странного существа довольно-таки упитанное, если не сказать толстенькое, одетое в длинное платьице синего цвета с рюшами по высокому вороту, всех четырех рукавов и подолу.

Я в полном шоке уставилась на сию диковинную фигню, непонятного мне происхождения, а оно еще и заговорило:

— Оэр Дакхар в курсе, что она, — это нечто, предположительно девочка, кивнула в мою сторону, нахмурив свои кустистые брови, — очнулась, и не велел без его дозволения кормить ее. Так что, нет, кормить я ее не буду..

— Как это — не велел? — удивленно вскинув брови, спросила Соэра.

— А вот так, не велено, и все тут, — сложив все четыре руки-лапки на своей небольшой груди, отчеканило это существо.