Темный мир, или Рабыня для демона

Фадеева Юлия

— Что? — осипшим голосом, воскликнула я. — Оэр Дакхар ваш сын?

— Да, — невозмутимо ответила она. — Дакхар мой сын.

— Всё, я в ауте! — совершенно потрясённая этой информацией, подумала я.

Видимо, мой шок отчетливо отразился на лице, потому как Соэра спросила:

— Ты удивлена этим?

— Да не то слово. Я «выпала в осадок», — промямлила я, глядя на эту красивую и вполне молодо выглядящую, женщину, широко распахнутыми глазами.

— Куда ты выпала? — не поняла она меня, в изумлении разглядывая, куда же это я выпала.

— Да

никуда, в прямом смысле этого слова, я не выпадала. Это метафора, — пояснила я.

— Чего фора? — удивленно переспросила она.

— Капец, ну вы вообще какие-то «темные», — покачивая головой, пробормотала я.

Соэра, гордо вскинув голову, тут же ответила:

— Да, мы Темные, потому что живем в Темном мире, дитя! И я горжусь этим! Мы величественная раса, живущая тут уже многие века.

— Все, писец подкрался незаметно, — тихо пробормотала я, но Соэра услышала.

— Какой ещё пасец?

— Не пасец, а писец. Это тот, который капец, кирдык, трындец и полный абздец! Понятно?

Она глянула на меня, как будто я свихнулась.

— А это ты сейчас на каком языке говорила? — слегка настороженно спросила мать Дакхара, прищурив свои синие глаза, внимательно следя за мной.

— Едрить каптить, куда я попала? — сокрушенно простонала я, хватаясь за голову. — Вы не люди, а неандертальцы какие-то! Совсем ничего не понимаете. Что за мир то такой?

Ответа на свой риторический вопрос я не ожидала, но он все же последовал:

— Ты, Ирина, находишься в Темной мире, империи Ири’эс’схар, во дворце моего сына Оэра Дакхара, в помещении, отведенном специально для эсх.

— Вот про этот ваш Сахар или как его там, я не слышала еще, а про все остальное в курсе.

Усмехнувшись, Соэра Даара с интересом во взгляде посмотрела на меня, словно оценивая, после чего промолвила:

— Любопытно. А ты, Ирина не так проста, как мне показалось сперва. Ты дарах, да к тому же еще и харна.

— Чего? — совершенно не понимая, о чем идет речь, спросила я.

— Я говорю: что ты дарах, то есть дерзкая, а харна — строптивая, — пояснила мне Даара.

Я немного призадумалась, погрузившись в мысли и не обращая внимания на Соэру: «Так вот что он мне тогда сказал в зале: «Моя харна», получается, что это переводится как: «Моя строптивая». Ну-ну, Дакхар, я, может, и строптивая, но уж точно не твоя, и никогда таковой не стану!» — нахмурилась, все еще не обращая внимания на Соэру.

— Ирина, — вывел из раздумий приятный голос Даары, — я так понимаю, что ты только сегодня очутилась в нашей империи Ири’эс’схар, во дворце Дакхара?

Утвердительно кивнула, взглянув в лицо этой женщины, не понимая, к чему она клонит, задавая такой вопрос.

— Ага, получается, что магия Темного мира еще не наполнила тебя, именно поэтому ты пока не понимаешь значения некоторых слов.

— Чего? — удивилась, заломив правую бровь вверх.

— В тебе есть наша магия, Ирина, поверь мне на слово, иначе, дитя, ты сразу

же погибла, как только оказалась в Темном мире. Тот, в ком не течет по жилам магия этого мира, тут не выживает, а это означает только одно — ты родом из этих мест, девочка. Не переживай, со временем, когда магия наполнит тебя, сможешь полностью понимать язык этого мира, он тут един. А то, что ты сейчас на нем общаешься, означает, что крупицы магия в тебе уже присутствуют, но они еще слишком малы, поэтому от тебя ускальзывает то или иное значение слов. Повторюсь еще раз, дитя — магия со временем в тебе пробудится. Но какой она будет мне, увы, неизвестно.

Я была потрясена ее словами, было такое ощущение, что кувалдой по голове треснули — в мозгу полный дезориентир.

— Скажи, а как зовут твоего отца? — как бы между прочим, поинтересовалась она.

— Виктор, — ответила, совершенно не задумываясь, все еще потрясенная услышанным. «Офигеть! У меня есть магия?! Да не может такого быть!.. Я родом от сюда?! Нет, это полнейший бред, она заблуждается… А если нет?»

— Виктор… — задумалась Соэра, — нет, с таким именем у нас тут точно никого нет. Да и вообще, имя какое-то странное.

— Нормально имя, — возмущенно возразила я, уперев руки в бока. — Это у вас они тут странные и трудно выговариваемые, а у папы имя замечательное, а у мамы… — я тут же замолчала, потому что к горлу подкатил ком, не давая произнести мне ни слова, а на глаза навернулись слезы.

— А мама? — поинтересовалась Соэра.

— А ее больше нет в живых, — кое-как сглотнув ком в горле, ответила я. — Ваш драгоценный сын убил ее прямо на моих глазах, превратив в пепел. — слезы все-таки брызнули из глаз и заструились по лицу, срываясь вниз, и падая на пол. — Ненавижу за это вашего Дакхара. Ненавижу и презираю. И поверьте, я найду способ ему отомстить.

— Этого не может быть, — очень четко и уверенно произнесла женщина. — Мой сын груб и жесток, но он никогда не убьет ни в чем неповинную женщину.

— Скажите это моей маме, которой больше нет в живых по вине вашего сына, — грубо парировала я, вытирая рукой слезы.

— Ирина, понимаю, о чем ты говоришь, но это не может быть правдой.

— Я не буду вас ни в чем переубеждать, потому как вижу — это бесполезно. Я знаю, что видела и…

— И это могло быть простой иллюзией, чтобы вы поверили в ее смерть, — перебила она меня.

— Иллюзия?! — гневно воскликнула я. — Она превратилась в статую из пепла, а затем рассыпалась на моих глазах, превратившись в горстку… — я не смогла договорить, горло сжало спазмом, а из глаз новым потоком хлынули горькие слезы.

— Прости, — тихо прошептала Соэра, подойдя ко мне поближе. — Прошу, Ирина, прости. Если то, что ты мне сейчас говоришь правда, тогда Дакхар перешел последнюю черту и стал… — женщина тяжело вздохнула, — …чудовищем.

— Он и есть чудовище, — всхлипнула, закусывая нижнюю губу, чтобы попытаться сдержать слезы.