Темный мир. Равновесие
Шрифт:
– Гришка еще наловит… Он только на рыбалке и отдыхает. Засядет в ванной и сидит, сидит с закидушкой…
Она задумчиво опустила кусок филе в мясорубку:
– Плохо, что этот гад начал с тобой говорить. Откуда у него сведения о твоем отце, ну ты подумай?
– Я не знаю, – я хотела потрогать амулет, но вовремя вспомнила, что руки в рыбе. – Я не знаю. Он – Консервы, живет на свете… то есть существует… долго. А мой отец как-то связан с Темным Миром. Вот я и подумала…
Лиза подозрительно на меня посмотрела. Провернула ручку
– Ты вот что знай, на всякий случай… Сотрудник Доставки не должен заключать с Тенями никаких договоров. Это считается самым страшным преступлением.
– А о чем с ними можно договориться? – удивилась я.
– По-разному… Вот, например. До тебя у нас работал Антон, хороший парень. У него случилось… брат погиб, убили какие-то подонки. Подонков взяли, а потом выпустили.
Я заметила, что механически вожу ножом по уже очищенному рыбному боку. Спохватившись, перевернула леща. Лиза молчала.
– А дальше?
– Дальше Антон договорился с Тенью. Тень этих подонков высосала. Досуха.
Я аккуратно вспорола рыбий живот:
– И я понимаю этого Антона.
– Все его понимают, толку-то, – Лиза вздохнула. – Сотрудник Доставки договорился с Тенью – значит, он больше не Сотрудник Доставки.
– Уволился?
– Типа того.
Лизина интонация на последних словах мне очень не понравилась.
– А конкретно?
Лиза посмотрела мне прямо в глаза:
– Конкретно Инструктор стер ему всю память. Полная амнезия. Мать потом Антона в больнице нашла, узнала, он теперь с ней живет. Вроде что-то вспоминает потихоньку…
Я швырнула грязный нож на тарелку:
– Бред! Гадость! Это инквизиция средневековая!
– Тихо ты, – Лиза отвернулась. – Мы – на стороне людей. Тени – враги.
– А если люди подонки?!
– А ты сегодня не подонка спасла, нет? Рискуя жизнью, или мне показалось?
Мы долго молчали. Я пыталась уложить в голове то, что услышала. А так как в моей голове и без того полно было дикой противоречивой информации, то получалось не особенно.
Инструктор… почему я решила, что он может быть моим отцом? Он не человек, и логика у него нечеловеческая, и сочувствия нет ни к кому. Только долг. С другой стороны… просить Тень высосать жизнь из человека, договариваться об этом, если ты сотрудник Доставки… тоже как-то отвратительно. С третьей стороны, если бы у меня убили брата – я бы и не такое сотворила…
Я три раза собиралась заговорить, но всякий раз умолкала. А когда собралась в четвертый раз – в ванной заорал Гриша. Он так орал, что я подпрыгнула на стуле и покрылась мурашками.
Грохнула о стену дверь. Гриша ворвался в кухню, облитый водой с головы до ног, а в руках у него извивалась большая щука.
– Щука! – орал Гриша, как болельщик на стадионе. – Где камера? Сними меня с ней! Где безмен? Сейчас взвесим… Ого-го! Да какая же ты здоровая!
Щука не разделяла его восторга. Она открывала и закрывала зубастый рот. Лиза
– Говорить умеешь? – Гриша умильно заглянул щуке в морду. – Ну скажи: «По щучьему велению…»
– Я с ней возиться не буду, – заявила Лиза. – Мы уже и так задолбались здесь с Дарьей твою рыбу чистить. Иди, продай свою щуку через Интернет.
Щука дернулась у Гриши в руках, словно быть проданной через Сеть казалось ей особенно унизительным.
– Погодите, – сказала я. – Может, ее вообще нельзя есть.
– Она экологически чистая! Я же тебе объяснял: озеро восемьсот двенадцатого года…
– Вот именно! Это щука из прошлого! Может, ее должен поймать, например, мой дальний предок, съесть и спастись от голода, а если щуки нет, мой предок умрет и я исчезну…
Гриша и Лиза переглянулись. Похоже, мои слова произвели на них впечатление.
– Знаешь, сколько мы этой рыбы уже слопали? – неуверенно сказала Лиза. – Половина населения Земли исчезла бы…
Гриша еще раз с сожалением поглядел на щуку. Потом на меня; я видела, что он колеблется…
– На, – он протянул мне тяжелое рыбье тело. – Выпусти сама, раз так хочешь. Пусть твой предок ест и благодарит… тебя!
Вот так и получилось, что после всех неприятных открытий я вернулась в общагу почти в хорошем настроении.
– Такое впечатление, что у тебя появилась параллельная жизнь, – задумчиво сказала Настя. – Занятия пропускаешь…
– Я устроилась тут работать на одну фирму…
– Переведешься на заочное?
– Гм… надо подумать.
– А что за фирма, если не секрет?
– Доставка, – ляпнула я.
У Насти вытянулось лицо:
– Ты пиццу, что ли, разносишь?
– Да!
– Ну ты врешь, – сказала Настя, всматриваясь в мое лицо. – Явно врешь. А почему бы не сказать? Боишься, что я тебе составлю конкуренцию?
– Боюсь. Ты к ним придешь, меня сразу выгонят.
– Ну Даша, – сказала Настя обиженно. – Хорош прикалываться. Я с тобой серьезно разговариваю!
Тут зазвонил мой телефон, и я горячо поблагодарила маму за своевременное появление.
– Даша, – голос ее звучал необыденно, таинственно и одновременно звучно. – Ты не поверишь…
– Что?!
– Я приезжаю в Москву. В гости к другу!
В голосе ее слышалось торжество.
– Поздравляю, – пробормотала я. – А… где ты собираешься остановиться?
– Герман поселит меня в квартире брата. У брата квартира пустует, двухкомнатная в центре, представляешь?
– А Герман – это кто?
– А это мой друг, – голос мамы снова сделался таинственным и ушел в глубокое контральто. – Я вас познакомлю, ты же не против?
Я сказала, что очень рада. Хотя в сердце моем шевельнулась… ревность, наверное. Потому что для дурного предчувствия не было, конечно, никаких оснований.