Темный орден
Шрифт:
И я решил все по-своему.
С усилием рванувшись в противоположную сторону, я не смог оторвать рук Тьмы от горла колдуна, но руки стали тоньше, словно растянулись. Я взглянул на камин, на столб пламени…
— Оболенский, нет!
Кажется, это крикнул Вергилий, разгадав мое намерение. Но было поздно. Или его колдовство сейчас просто на меня не сработало. Я бросился к камину и не просто сунул руки в огонь — я прыгнул в сам камин, перемахнув через низкий защитный экран.
— Ааа!! Твою мать!
Не знаю,
— Пламя… Очищает, — улыбнулся я, наблюдая, как выросшие из моей груди отвратительные черные руки наконец-то начали таять, рассыпаться, гаснуть под действием колдовского огня…
А в следующий миг пламя погасло. В одну секунду столб огня рассеялся, оставив меня стоять на адски горячих углях. И кто-то схватил меня за ремень брюк и с силой потащил назад в комнату.
— Вы с ума сошли? — прогремел надо мной голос Примогена. — Владимир! Вы могли умереть!
— Так ваши этого и добивались, разве нет? — усмехнулся я, но понял, что шутка вышла неуместной. — Я все еще Оболенский, меня так просто не прикончить.
Но это я, конечно, храбрился.
Меня обожгло по полной программе, а моя кожа огнеупорными свойствами не обладала. Судя по всему, сейчас был просто шок, поэтому я еще мог нормально соображать. Все горело, хотелось дотронуться до своего лица, но уже было боязно…
Вергилий непечатно выругался. Метнул короткий взгляд на Кассия и, видимо, убедившись в том, что колдун был в порядке, начал заниматься мной.
— Мне говорили, что вы без царя в голове, Оболенский, но чтобы настолько…
— Кассий… Ему… нужен лекарь.
— Да жив он, успокойтесь! Вы сейчас во много худшей ситуации.
Вергилий не стал звать лекарей, и угасающие остатки моего сознания зацепились за это. Почему? Хочет дать мне умереть? Но тогда зачем все это было, если Кассий даже не успел рассказать о том, что видел…
Секретность? Наверное. Вергилий хотел сохранить все в тайне. И не хотел пускать кого бы то ни было.
— Не теряйте сознания, — велел Примоген.
— Легко… сказать…
— Я помогу вам.
Примоген сбросил старомодный сюртук и присел на корточки возле меня. Черт, а я ведь даже н заметил, что сполз на пол. Боль была такой сильной, что казалась настоящей агонией, и мне было трудно сохранять рассудок. Все тело взбунтовалось, а где-то внутри, в самых глубинах, затаилась разозленная отказом Тьма…
— Так… Аккуратно…
Мне показалось, что меня окутало каким-то мягким прохладным облаком. Соприкоснувшись с его живительной прохладой, изуродованная огнем кожа немного успокоилась. Глаза начали закрываться сами собой, едва тело почувствовало небольшое облегчение.
— Не отключайтесь, — напомнил Вергилий. — Сейчас вы нужны мне в
Но я почти ничего не видел. Это мягкое облако, что окутало меня с ног до головы в спасительный кокон, состояло… из Тьмы. Но эта сила подчинялась Примогену неукоснительно, и он на моих глазах конфигурировал из нее нечто созидательное, прекрасное… Совсем не та сила, лицо которой я видел и голос которой требовала от меня убивать.
Но не стоило обольщаться. Это была все та же сила.
— Что… Что вы делаете?
— Исцеляю вас, — сухо отозвался Примоген. — Мрак ночной, Оболенский, ну как же вы так…
— Я должен был что-то сделать. Это… Оно хотело убить Кассия. И оно почти его прикончило.
— Я бы не позволил.
— Откуда мне было знать? — возмущенно прохрипел я. — Вы стояли столбом и ни черта не делали!
— Это часть ритуала, — севшим голосом отозвался откуда-то издалека отец Кассий. — В этом весь смысл — выпустить Тьму и посмотреть, что она сделает. Увидеть ее истинное лицо и услышать голос этой силы.
Я зашипел от боли, почувствовав, как Вергилий что-то делал с моей кожей. Время для меня замедлилось, и я плыл в этом темном облачке, словно парил в пространстве, где не было ничего, кроме целительного тумана.
Мне и правда становилось лучше с каждой… Секундой? Боль понемногу утихала и становилась терпимой, привычной, человеческой. Кожа и мясо мод ней начали зудеть, и это было хуже всего. Я попытался поднять руку, чтобы хотя бы почесать нос, но с удивлением обнаружил, что не мог пошевелиться. Облако сковало меня мягко, но надежно. Видимо, так Вергилию было удобнее работать.
Наконец, Примоген выпрямился и тут же пошатнулся. Успев ухватиться за спинку стула, он тяжело вздохнул.
— Да уж, ваше сиятельство, умеете вы эффектно появляться в заведениях. Что в Академии, что в Изваре, что здесь…
Облако вокруг меня начало понемногу рассеиваться. Я плавно опустился на пол и… Обнаружил, что оказался без одежды. Не знаю, как Вергилий провернул это фокус, но картинка вырисовывалась занимательная: двое важных старцев пялились на валявшемся на каменном полу нагого юнца. Почти что Сусанна и старцы, только без развратного подтекста.
Поняв мое смущение, Вергилий снял с небольшого круглого стола тяжелую темно-бордовую скатерть и подал мне.
— Прикройте срам. Позже я распоряжусь принести вам новую одежду.
— Спасибо, — я уставился на немного пришедшего в чувство Кассия. — Ну и как, стоило того? — спросил я.
Колдун продолжал машинально потирать шею, и я увидел, что на ней расцветали буйным цветом гематомы. Хорошо его прижали те ручки.
— Несомненно, ваше сиятельство, — все еще не вернув прежний голос, просипел он. — Несомненно. Почтеннейший отец, я бы выпил. Чего-нибудь крепкого, потому что новости крайне занимательные.