Темный путь
Шрифт:
Он ехал так близко, что Тори могла его коснуться. Она подавила желание, не зная, как начать невозможный разговор.
Аллард напряженно сказал:
— Моя мать попросила тебя оставить меня?
Тори сглотнула, надеясь, что ей хватит сил на это.
— Да, и имела право. Мы так юны, ты многое теряешь. Будет лучше, если мы… пойдем разными дорогами.
— Думаешь, можешь закончить это парой слов? — он склонился и поймал Тори за руку. Вся сила их связи пылала между ними. Любовь, желание, понимание, что были глубже
Она хотела растаять в этом сладком жаре, что соединял разум, тело и душу. На миг она почти сделала это.
Она с трудом отдернула руку и подавила эмоции. Дрожащим голосом Тори сказала:
— Нашу связь не удастся разорвать полностью, но мы не дадим ей стать сильнее, — она судорожно вдохнула. — Мы не можем быть парой. Нам нельзя касаться друг друга, — и целоваться.
— Как нам видеть друг друга среди Нерегуляров и не хотеть быть вместе? — парировал он. — Одному из нас придется уйти.
— Нет! — воскликнула Тори. — Мы оба поклялись служить Британии. Нам нужно обучение и дружба других Нерегуляров. Мы научимся быть… порознь. Мы должны.
Он прищурился.
— Моя мама была очень убедительна.
— Да. Твои родители очень любят тебя. Твой отец не хочет лишать тебя наследства. Но ему придется, если ты свяжешься с другим магом.
— Я все это знаю, — нетерпеливо сказал он. — И я выбираю тебя.
Тори вытерла слезы, текущие по ее щекам.
— Для меня честь слышать это. Но выживешь ли ты без Кемпертона? — в сумерках сияние, что связывало его с землей, было еще заметнее. — Твои корни так глубоко в этой земле, что ты можешь зачахнуть без нее. Ты не должен лишаться наследия из-за того, что может оказаться… мимолетным увлечением.
Он уставился на нее.
— Я обязан тебе жизнью, Тори! Как я могу поставить Кемпертон выше тебя?
— Спасение жизни не обязывает тебя, Джастин, — тихо сказала она, видя правоту его матери. — Мы рисковали жизнью друг за друга как товарищи. Это не значит, что ты должен жертвовать жизнью, для которой был рожден, потому что решил, что в долгу передо мной.
Его губы скривились.
— То, что у нас есть, куда больше этого, да?
Она хотела соврать убедительно, но не могла. Не ему.
— Да. Но мы все время знали, сколько неопределенного перед нами, — она вздохнула. — Я никогда не верила в то, что у нас есть будущее, Джастин.
— Как и я, — его ладони сжимали поводья так, что побелели костяшки. — Но я думал, что у нас будет время до того, как мы покинем Лэкленд. Почему нет хотя бы этого?
— Потому что, чем дольше мы вместе, тем глубже связь между нами. Мы уже с трудом можем покончить с этим, — она была уверена, что, если не сможет порвать с ним сейчас, не сможет сделать это и потом. — Я не могу лишать тебя земли, которую ты любишь, из-за неопределенности со мной. С нами.
Они ехали в тишине дюжину ударов сердца, и он сказал твердым тоном:
— Может,
— Я не хочу делать это, — прошептала она. — Но обязана, — она должна была оставить его, потому что любила.
Она не могла вынести ни секунды, повернулась и поманила конюха ее брата.
— Не нужно провожать меня домой. Я доберусь сама.
Аллард начал возражать, но закрыл рот. Он снова напоминал мрамор. Холодный, очень красивый, далекий. Под поверхностью кипел гнев. Они смотрели друг на друга, и что-то терзало Тори в душе.
Он без слов повернул коня и направился к Кемпертону яростным галопом. Она смотрела ему вслед, прижав ладонь к груди. Можно было умереть от разбитого сердца?
Но она дышала, пульс все еще гремел в висках, а лошадь шагала вперед, словно мир не перевернулся.
Она знала, что поступила правильно. И она будет платить за это до конца жизни.
* * *
Когда Тори вернулась к Лейтон-плейс, почти стемнело, мимо пролетали снежинки. Она ощущала себя как шарик стекла, который мог разбиться от прикосновения.
Жалея, что с ней нет камня беззвучия, чтобы быть незаметной, она прошла в дом. Свадьба будет послезавтра, и гул радости в воздухе только ухудшил ее состояние.
Она выдохнула с облегчением, добравшись до комнаты не замеченной, прошла внутрь и увидела Молли у лампы, шьющую наряд и напевающую под нос. Служанка подняла голову.
— Добрый вечер, миледи. Вы славно…? — ее лицо изменилось, она встала и отложила работу. — Мисс Тори, что случилось?
Тори смотрела на круглое и доброе лицо служанки и дрожала. Ей было холодно.
— О, миледи, — с сочувствием сказала Молли. — Ваш молодой человек решил, что лучше отвернуться от вас?
— Нет, — прошептала Тори. — Я отказала ему, потому что, если мы останемся вместе, он потеряет слишком много.
От ее выражения лица Молли обняла ее, как сестра, а не служанка. Но Молли и не была служанкой. Они были колдуньями, и старшая девушка умела читать магией.
Вспомнив это, Тори сломлено спросила:
— Что ты видишь о нем и обо мне?
Молли нахмурилась и закрыла глаза, сосредоточившись на таланте.
— Ваш юный лорд хороший. Благородный. Вы с ним были бы вместе, если бы вы родились другой. Но вы… — она покачала головой. — Вас многое разделяет. Вы рождены как героиня, миледи. Ставите других выше. Вы правильно поступили с лордом Аллардом, как и со своим племянником.
— Правильное всегда так ранит? — прошептала Тори.
— Не всегда. Но часто, — после задумчивой паузы Молли добавила. — Хоть сейчас больно, думаю, будет еще больнее, если вы предадите себя. А теперь устраивайтесь удобнее, а я попрошу принести горячего чаю.