Тень, ключ и мятное печенье
Шрифт:
– Я и не думал, – Лайош коснулся кончиками пальцев металла, подождал, но ничего не почувствовал. – Меня больше интересуют эти ванны. Для чего они? – он перешёл к стеклянным ёмкостям, тронул край одной из больших – и тут же отдёрнул руку.
– Что? – настороженно спросил Равири. Шандор смотрел на ванну со смесью ужаса и отвращения.
– Здесь, – только и ответил сыщик.
Бинэ, перебиравший в углу инструменты, разложенные на большом металлическом верстаке и развешанные на стене над ним, оставил свои изыскания и подошёл к Лайошу.
– Что вы нашли? – спросил старый муримур.
– Как по-вашему, для
– Кто его знает. Стекло инертно, в такую ёмкость можно залить практически любую жидкость. Кислоты, щёлочи, – Макои обвёл взглядом мастерскую и задержал его на огромном агрегате у дальней стены. – Зато я, кажется, знаю, что именно тут должен питать котел. Вон ту динамо-машину.
Равири и Лайош повернулись к агрегату. От динамо-машины в потолок уходила толстая труба, а по полу змеились несколько кабелей в резиновой изоляции. Шандор посмотрел на генератор, на ванну, снова на генератор, и медленно кивнул.
– Пожалуй, да. Это оно. Но я всё ещё не понимаю, что именно делал здесь Меершталь.
– Ну, с помощью электричества можно, например, выполнять гальванизацию, – заметил Бинэ. – Это когда один металл покрывается другим. Таким способом можно нанести на сталь медь, серебро…
– А если речь идёт не о металле? – вдруг спросил Лайош. Равири с тревогой посмотрел на компаньона: зрачки сыщика расширились, он будто ушёл в себя и сейчас блуждал мыслями где-то далеко, хотя и продолжал поддерживать разговор с Макои.
– Вполне. Можно сделать медной деревянную фигурку, или, скажем, лист дерева.
– Или сделать бронзовым человека, – едва слышно выговорил Шандор. Те Каеа быстро взглянул на генератор, на ванны, на баллоны с прикреплённой к ним полумаской.
– Быть не может… – выдохнул драконид.
– Может, – кивнул Лайош. – Равири, приготовь, пожалуйста, свои средства, – и прежде, чем тот успел возразить, сыщик обеими руками крепко вцепился в край стеклянной ванны.
* * *
Примерно два часа спустя после того, как в Роуз-Холл прибыла тройка исследователей, Ла-Киш сидел в своём кабинете и сосредоточенно рассматривал листки с записями, которые он достал из лежащей тут же папки; папку под конец рабочего дня доставил один из курьеров Канцелярии. Это пришёл ответ на запрос относительно Джима Хорна, либо человека с инициалами Дж. С. Хорн, и ответ изрядно удивил сюретера.
Наконец, приняв какое-то решение, Ла-Киш крикнул: «Дженкинс!», и велел вошедшему секретарю:
– Приведите ко мне господина Вути.
Через пять минут муримур в сопровождении двух констеблей появился в кабинете сюретера.
– Снимите наручники и оставьте нас.
Абекуа с интересом посмотрел на Ла-Киша.
– Что-нибудь случилось? – поинтересовался муримур, дождавшись, пока констебли и секретарь выйдут.
– Пока не знаю, – ответил сюретер. – Скажите, господин Вути, вы хорошо запомнили бедолагу, погибшего под подъёмным краном?
Абекуа секунду-две растерянно молчал, затем кивнул.
– Сможете описать?
– Плотный, но не толстый, рост – скорее всего средний, но тут уж, простите, не скажу наверняка. Лицо округлое, нос прямой. Подбородок с ямочкой. Большие глаза, внешние уголки чуть опущены вниз. Волосы тёмные, немного вьющиеся, подстрижены коротко, но не слишком. Небольшие усы
– А теперь прочтите это, – протянул ему Ла-Киш один из листов.
Абекуа прочёл и вопросительно посмотрел на сюретера:
– Это не ошибка?
– Погодите. Прочтите теперь это, – Ла-Киш передал муримуру второй листок.
– Ну, это меня как раз не удивляет, – закончив читать, сказал Абекуа. – На фото в бумажнике были братья-близнецы.
– Верно. А это – описание их матушки.
Вути быстро просмотрел третий лист и вернул его сюретеру.
– Вполне похоже. Хотя эту женщину я видел только на фотографии, и снимок довольно старый.
– Эта женщина живет в полутора часах езды по железной дороге на север от города, в городке Ле-Пото. Путаница, конечно, возможна, но это маловероятно, поскольку вы сами сказали, что описание внешности совпадает, и у неё действительно есть – точнее, были – двое сыновей. Они оба – Дж. С. Хорн, только те, кто преследует сотрудников вашего агентства, совершили фатальную ошибку: Джим Хорн, он же Джеймс Сэмюель Хорн, значился в списках пассажиров дирижабля «Князь Ульрих», который вылетел с Валькабары, но попал в шторм и сгорел над морем от удара молнии, примерно два месяца тому назад. А вот его брат, Джек Хорн, он же Джон Сэмюель Хорн, погиб здесь. Это из его рук вы получили бумажник. Что бы ни натворил на южном континенте Джим Хорн, к его брату и оставленному братом наследству это, скорее всего, не имеет никакого отношения. Более того, у меня нет сведений, что он в принципе что-то натворил.
– А что он делал на Валькабаре? – поинтересовался Абекуа.
Ла-Киш раскрыл привезённую курьером папку и достал оттуда четвёртый листок:
– Господин Джеймс Хорн был личным секретарём городского советника Фушара, и сопровождал своего шефа в поездке.
– Погодите-погодите, – нахмурился Вути. – Это же тот самый Фушар, чей шофёр погиб, как мы полагаем, случайно приняв отраву, предназначавшуюся жене советника?
– Тот самый, – кивнул сюретер.
– А почему тогда имя Джеймса Хорна не упоминалось в документах по делу о гибели шофера?
– Потому что в тот день его не было дома, он опять-таки сопровождал советника. А поскольку гибель шофера сразу же была признана несчастным случаем, в тот раз ограничились лишь опросом непосредственных свидетелей происшествия.
– И Джим Хорн, разумеется, никогда не был ни в тюрьме, ни даже под следствием, – задумчиво добавил Абекуа, просматривая переданный ему Ла-Кишем лист.
– Не был. Добропорядочный гражданин, никогда не привлекавший внимание Канцелярии. Как и его брат, и его мать.
Оба помолчали. Потом Вути спросил:
– Но о каком наследстве Джима Хорна может идти речь, если дирижабль сгорел над морем? При крушении дирижабля были выжившие, подобраны какие-то вещи?
– Ничего, – покачал головой Ла-Киш, словно фокусник, извлекая из папки пятый листок. – У нас есть отчёт капитана рыболовецкой шхуны «Счастливая Звезда». Они были примерно в полумиле от места катастрофы. Заметили в небе яркую вспышку пламени, пошли туда, но обнаружили только обломки. Шхуна оставалась на месте крушения до рассвета, надеясь найти выживших, но погибли все. Скорее всего, в дирижабль попала молния, когда он пытался набрать высоту и подняться над грозовым фронтом.