Тень королевы, или Слеза богини

Тихонова Карина

— Очень приятно, — вежливо ответил отец.

— Мне тоже, — смутился Слава.

— Проходите...

— Спасибо.

— ...и будьте как дома, — закончил монолог папочка. Посмотрел на меня с тревогой: все ли правильно сделал?

Я молча кивнула. Папочка успокоился и удалился в гостиную.

— Классный у тебя отец, — нарушил молчание Слава.

— Да, — ответила я коротко.

— Мой бы мне всю задницу исполосовал, если б меня ночью дома... Ой!

Он спохватился

и прикрыт рот ладонью.

— Разувайся, — сказала я. — У меня полы чистые.

— Конечно.

Я скинула босоножки и пошла на кухню. Открыла дверцу холодильника и окинула взглядом его содержимое.

— Как ты относишься к омлету с зеленым луком и сыром? — громко спросила я.

— Отлично, — ответил Слава у меня под ухом.

— Господи!

Я схватилась за сердце.

— Как ты бесшумно ходишь!

— Извини.

— Ладно, проехали. Хочешь умыться?

— Еще как!

— Ванная слева по коридору.

— Блеск! — ответил Слава и так же бесшумно удалился.

— Полотенце синего цвета! — крикнула я.

— Спасибо! — так же громко ответил гость, и из ванной донесся шум воды.

Я быстро разбила яйца, нарезала лук и брякнула на огонь старую сковородку с толстым дном. Пускай разогревается.

Кстати, не мешало бы мне тоже умыться.

Я взбила яйца, натерла сыр, высыпала в горячее масло мелко нарезанный лук. Немного помешала и вылила на него яйца, взбитые с молоком и мукой. Интересно, а хлеб в доме есть?

Проверим. Да, хлеб несвежий. Ничего, его можно поджарить и сделать гренки.

Я поставила на огонь вторую сковородку, нарезала несвежий батон. Аккуратно обмакнула хлеб в подсолнечное масло и положила на сковородку. После этого высыпала на почти готовый омлет натертый сыр и удовлетворенно вздохнула.

Господи, как же есть хочется!

— Я уже отвык от цивилизации, — поделился Слава, выйдя из ванной.

— Можешь приходить купаться.

— Правда?

— Конечно!

— Два раза в неделю не очень часто? Дома приходится мыться в тазике...

— Приходи, — ответила я коротко.

— Нет, правда не обременю?

Я повернулась лицом к гостю и тихо отчеканила:

— Ты мне жизнь спас. Забыл?

— Забыл, — ответил он чистосердечно.

И мы рассмеялись.

Я быстренько сбегала в ванную, вымылась под душем на скорую руку и, замотав мокрые волосы в полотенце, вернулась на кухню. Меня ждал накрытый стол.

— Извини, я тут похозяйничал, — покаялся Слава. — Посуда на виду стояла.

— Молодец. Садись скорее.

И мы набросились на еду с такой жадностью, словно голодали целую неделю.

Наконец я тяжело вздохнула и отодвинулась от стола.

—

Больше не могу.

Слава медленно дожевывал гренок. Дожевал, взял бумажную салфетку и промокнул губы.

— Я тоже.

— Чай? Кофе?

— Все равно, — вяло ответил гость.

— Тогда будем пить кофе.

— Отлично!

— Кофе растворимый, можешь не радоваться, — предупредила я.

— Я это и имел в виду, — удивился Слава.

«А он тактичный мальчик,» — подумала я одобрительно.

Пока я доставала чашки и банку «Нескафе», Слава быстренько убрал со стола грязную посуду. И не просто поставил ее в раковину, а еще и перемыл. Очень добросовестно и ловко. Просто не мужчина, а свадебный подарок.

— Расскажи о себе, — попросила я и поставила перед ним чашку с дымящимся кофе.

— Что тебя интересует?

— Все. Ты давно в Москве?

Он посчитал.

— С восемьдесят восьмого года.

— Ничего себе!

— Я тут учился, — охотно поделился Слава. — В Политехническом. Я программист. Потом удачно устроился на работу. В девяносто третьем.

— Куда?

— В «Кредобанк».

— Так он же...

— Ну, да! Лопнул! Просто свинство с его стороны. Такая зарплата хорошая была... А уж премии!

И он присвистнул. Из ванной запищал брелок, забытый в кармане моих черных джинсов.

— Что это? — испугался Слава.

— Так, фигня, — ответила я мрачно и невольно дотронулась до рукава халата. Здесь, на правой руке, чуть повыше локтя, у меня красовались три ярких отчетливых синяка. Следы чужих пальцев.

— Может, пейджер?

— Брелок для ключей.

— Удобная штука.

— Как сказать, — тихо ответила я. И тут же спросила в полный голос:

— А потом? Когда банк развалился?

— Потом началась свистопляска, — признался мой спаситель. — Черте-те что и сбоку бантик. Никакой определенности, все рушится, непонятно, куда деваться... В общем, ужас.

Он отпил глоток горячего кофе, сморщился и поискал глазами сахарницу. Я молча подвинула ее к нему.

— Спасибо.

Он бухнул в чашку три полные ложки. Ясно, сладкоежка.

— Но я не растерялся, — похвастал он. — Попросил российского гражданства еще до того, как оно стало дефицитом.

— А прописка? — спросила я нерешительно.

— Меня прописал у себя один мой хороший московский приятель, — ответил Слава.

Я ничего не ответила, но сильно удивилась. Неужели бывают такие люди? Это в наше-то время, испорченное квартирным вопросом!

— Так и живу. Снимаю квартиру, пока не выгонят. Потом снимаю другую.

Он попробовал кофе. На этот раз с удовольствием.