Тень королевы, или Слеза богини
Шрифт:
— А он?
Юля споткнулась.
— Велел пока не звонить.
— Видишь? — философски заметила я. — Ему виднее!
— Видней-то виднее, но...
Юля замялась.
— Понимаешь, Юрочка ему доверял.
— Да? — поразилась я.
— Да. Они с Аликом вместе росли. Жили в одном дворе, Алик часто у Юры дома бывал. Потом родители Алика разошлись, квартиру разменяли, и он переехал. В общем, потеряли друг друга из вида. Но так случилось, что после учебы оба оказались в одном институте. Только Юрочка там до конца
— Они дружили? — уточнила я.
Юля снова замялась.
— Дружили? Да нет, это громко сказано... Говорю же тебе, некогда Юре было с друзьями время проводить, у него мама болела. Но Алик Юре помогал. Он и врача для его мамы нашел... В общем, Юра с Аликом общался не часто, но ему доверял. Полностью.
— Это еще не показатель порядочности Алика, — заметила я мягко, чтобы подруга не обиделась.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду то, что убийце своему Юра тоже доверял. Иначе не стал бы с ним встречаться поздно ночью в безлюдном месте. И спиной к нему не повернулся бы ни за что, если бы не доверял. Понимаешь?
— Понимаю, — задумчиво ответила Юля. Слава богу, ответила нормальным голосом, без слез.
— Я не говорю, что Алик и есть убийца, — поторопилась уточнить я. — Но они могут быть связаны. Мы же не знаем, на чьей стороне он играет.
— Почему не на нашей?
Я вздохнула.
— Если на нашей, то какого черта он не пришел к следователю? Почему забрался в квартиру Юры ночью? Что он там искал? Почему следил за мной? Почему обещал свернуть мне шею?
— Это была фигура речи, — попробовала поспорить Юля.
Я обиделась.
— Ничего себе, фигура! Знаешь, если бы он тебя подержал за горло, как меня, ты бы его так не защищала.
— Я не защищаю!
— Защищаешь!
— Я пытаюсь понять!
— Что понять?!
Юля споткнулась и сказала примирительно:
— Чего мы разорались? Еще не хватало нам поссориться из-за какого-то Алика!
Я остыла.
— Точно. Извини.
— И ты меня.
— Ладно.
Юля немного подышала мне в ухо.
— Говори! — велела я. — Слышу же, тебя распирает...
— Может, он хочет сказать что-то важное? — сразу же раскрылась Юля. — Может, это поможет найти убийцу?
Я пожала плечами.
— Не знаю. Олег Витальевич так не считает?
— Он со мной не делится, — ответила Юля, и голос ее стал несчастным. — Велел ни в коем случае не звонить.
— Значит, сам хочет с ним поговорить.
— А вдруг он следователю не захочет рассказывать?
— Юль, не торопись! — призвала я. — Будущее покажет, кто нам друг и кто нам враг.
— Думаешь?
— Уверена!
Юля вздохнула.
— Хорошо, — согласилась она. — Я подожду...
— Умница!
— ...недолго, — договорила подруга и сразу положила трубку, словно опасалась, что я перейду от слов
Я почесала затылок. С одной стороны, приятно сознавать, что правила нарушаю не только я, с другой — страшно за Юльку. Странно, что за себя я боюсь меньше, чем за нее. Может, стоит поговорить со следователем?
«Поговорю, но позже,» — решила я. Юлька пообещала, что подождет. Вот и я подожду. Дня два. А потом позвоню Олегу Витальевичу.
Я вышла на улицу и пошла привычной дорогой. Библиотекарь встретила меня радостно.
— Думала, вы уже не придете!
— Ну, что вы! — ответила я и развернула пакет, в котором лежали остатки колбасы. — Можно я покормлю Лаки?
— Можно, — ответила женщина. — Только вряд ли она станет есть колбасу. Она у меня «Вискас» предпочитает. Но давайте попробуем.
Женщина выложила кусочки колбасы в маленькую тарелочку и позвала:
— Лаки-лаки!
Из-под стеллажа высунулась пестрая мордочка. Удивительно, как хорошо кошки понимают, когда их зовут не просто так, а чтобы накормить!
— Иди сюда, — пригласила библиотекарь и поставила тарелочку на пол.
Лаки вылезла из-под стеллажа и неторопливо прошествовала к угощению. Обнюхала колбасу, потом задрала голову и заглянула нам в глаза. Сначала хозяйке, потом мне.
— Говорила же, — начала библиотекарь, — она сухой корм...
Но тут Лаки присела на корточки, если эту кошачью позу можно так назвать, и принялась аккуратно подъедать мелко нарезанные колбасные остатки.
— Ну, надо же! — поразилась женщина. А я обрадовалась. Потому что загадала: если Лаки не откажется от моего угощения, то все кончится благополучно. Уточнять и конкретизировать, что такое благополучно, я не стала. Благополучно, и все.
— Ваши книжки...
Библиотекарь выложила их на стойку.
— Спасибо. Кстати, — спросила я, вспомнив, на чем я остановилась вчера, — вы не знаете, где находилась Пальмира?
— Гостиница?
— Нет, государство...
Женщина сняла очки и машинально протерла стекла концом легкого шарфика, кокетливо повязанного на шее.
— Пальмира, Пальмира, — пробормотала она себе под нос. Надела очки и пожала плечами.
— Честно говоря, не знаю. Петербург называли северной Пальмирой. Значит, настоящая была где-то на юге.
— Или на Востоке, — сказала я.
— Возможно, — согласилась женщина. — Да вы в учебнике посмотрите! Там наверняка все есть!
— А почему Петербург называли северной Пальмирой? — снова спросила я.
— Не будьте бестактной, — смеясь, ответила женщина. — Не задавайте библиотекарше вопросов, на которые она не может ответить.
— Извините.
— Пустяки. Я пошутила.
Я забрала книги и пошла вдоль рядов столов и стульев к своему полюбившемуся месту. Села, раскрыла вчерашнюю книгу на последней прочитанной странице.