Тень королевы, или Слеза богини
Шрифт:
Потратив предыдущие наворованные деньги, братья снова пришли за добычей. Первым в хранилище полез Агамед и попал в капкан. После долгих неудачных попыток вырваться он приказал своему брату убить его и отрубить трупу голову, чтобы никто не мог опознать тело и найти родственников вора.
Не знаю, долго ли обливался слезами Трофоний, но приказ брата он в конце концов исполнил. Отрубил трупу голову и унес ее домой.
Переполох, начавшийся на следующий день в царском дворце, можете себе представить сами: целые замки, нетронутые
Дело пахло нечистой силой.
Тогда Рамзес приказал выставить тело вора возле городской стены. Он рассчитывал, что родственники придут оплакивать покойника, как это положено по обычаю, и он узнает, кто так долго пользовался деньгами фараона как своими собственными. А чтобы никто не мог незаметно утащить тело, возле трупа он выставил неподкупную стражу из чужеземцев.
Но он снова недооценил смекалку своего верноподданного!
Трофоний навьючил на ослов мехи с вином и погнал их к городской стене. Возле стражников он незаметно развязал один мех и вино хлынуло на землю. Стражники, не будь дураками, схватили кувшины и кинулись ловить вытекающее вино, которым с удовольствием и попользовались на дармовщинку.
Трофоний обругал их в притворном гневе. Потом смирился с потерей, махнул рукой (наш человек в такой ситуации сорвал бы с головы шапку и швырнул на землю, но в жарком Египте шапок не носили) и широким жестом пригласил стражников допить оставшееся.
Скоро они уже сидели в обнимку и распевали песни древнего Египта, которые принято было распевать в подобных случаях.
Нужно ли говорить, что сон очень скоро сморил всех стражников, ибо в вино для верности было подмешано сильное дурманящее зелье!
Трофоний взвалил на тех же ослов тело брата и увез его домой. Где похоронил его вместе с отрубленной головой.
Тогда фараон понял, что ему не справиться с хитроумным вором и объявил через глашатаев, что прощает вора и обещает ему награду, если он сам придет к фараону и расскажет, каким образом воровал царское золото.
Трофоний рискнул и явился.
Больше всего меня в этой истории удивило то, что Рамзес сдержал данное слово. Он не только не казнил Трофония и не бросил его тела на съедение собакам, он действительно простил удачливого вора и объявил его мудрейшим среди египтян!
И в награду за смекалку и находчивость подарил ему бриллиант, называемый «Слезой богини».
Впрочем, если подумать, то подарок вполне мог оказаться троянским конем.
Не прошло и года, как Трофония убили и ограбили. И след камня надолго потерялся в причудливом и кровавом калейдоскопе событий тех времен.
Остается только добавить, что легенду записал Геродот, а он считается исследователем весьма дотошным и заслуживающим доверия.
«Слеза богини» всплыла на поверхность в древней Греции. Бриллиант был посвящен богине любви Афродите и украшал ее статую в афинском храме.
Однако
Имя вора, укравшего бриллиант, осталось нам неведомым. Камень снова принялся странствовать по свету, принося своим хозяевам одно несчастье за другим.
В числе последних известных владельцев бриллианта назывался персидский шах из династии Сасанидов по имени Шапур.
Шапур, судя по всему, был личностью весьма одиозной. Он решил, ни много пи мало, покорить весь мир и превзойти подвигами прославленного Александра Македонского. Свою идею он начал безотлагательно претворять в жизнь, захватив Армению, северную Мессопотамию, Сирию и часть Малой Азии.
Все эти территории находились под протекторатом Рима, и римский император Валериан немедленно выступил против Шапура во главе 70-тысячного войска.
Шапур разбил его войско и взял Валериана в плен, где тот вскоре и умер.
Неожиданно успешное сопротивление Шапуру оказал правитель Пальмиры Оденат. И сопротивление его быстро перешло в контрнаступление. Оденат очистил от персов провинции Азии и Сирии. Шапур, бросив свою походную сокровищницу, бежал.
Именно в этой сокровищнице и находился бриллиант под названием «Слеза богини».
Впрочем, тогда он назывался уже по-другому. Арабы, в руках у которых камень, видимо, успел побывать, дали бриллианту имя собственное, назвав его «Второй каплей». А по-арабски «Катратун Таниятун».
Здесь я остановилась.
Почему у меня такое ощущение, что я прочитала что-то очень важное? Почему? Арабское название я слышу впервые, никаких ассоциаций с этими словами у меня нет... Уж очень они сложно выговариваются. Как его... карта... нет.
Я заглянула в книгу, шепотом произнесла:
— Ка-тра...
И остановилась, выронив ручку.
Перед глазами возникло бледное лицо человека, лежащего на траве. Трава вокруг него потемнела, от нее пахло странным резким запахом. Человек приподнял голову, с усилием разомкнул бледные обескровленные губы и четко выговорил:
— Катра...
Катра!
Вот что пытался сказать мне умирающий сосед! Он пытался произнести название бриллианта! Он пытался дать мне понять, за что его убили!
Катра!
Я закрыла лицо ладонями и стиснула зубы, начавшие выбивать нервную дробь. Вот я и добралась до сути. Господи, почему мне так страшно?
Кто-то тронул мое плечо, и я чуть не заорала от неожиданности.
— Что с вами? — озадаченно спросила библиотекарь, поливавшая цветы на подоконнике.
— Ничего, — пролепетала я.
— Мне показалось, что вам нехорошо.
— Глаза болят, — соврала я окрепшим голосом.
— Неудивительно, — проговорила женщина тоном, в котором смешались осуждение и уважение. — Если вы столько читаете каждый день, то глаза у вас должны болеть. Второй день от книг не отрываетесь!
— Уже вечер? — удивилась я. — Так скоро?