Тень моей хозяйки
Шрифт:
— Эй, там мои рыбки! — со смехом говорит Мартейн, лёгким взмахом заставляя воду успокоиться.
— У меня получилось, в самом деле получилось… — рассеянно повторяю я, разглядывая свои руки.
— Хорошо, что это была вода, — заметил советник, смахивая с лица крупные капли.
— Пожалуй, да, с огнём мне рановато баловаться.
Я потянулась к нему, хотела помочь отряхнуться, и он тоже потянулся мне навстречу и почти коснулся моих волос. А потом опомнился. В его сияющих весельем глазах промелькнуло смущение.
— Ты вся вымокла, Эли. Иди переоденься.
Волшебство, на несколько минут
— Иди, — повторил он и сунул мне в руки сумку. — Потом поговорим о твоих занятиях.
23
В комнате я собрала с подоконника несколько налетевших за день лепестков розы и плотно прикрыла окно. Мне нужно было удостовериться, что Тейн не прибегал к хитрости, находясь рядом со мной, что мой дар действительно проснулся. Разум требовал подтверждения случившегося чуда, но сердце… моё сердце подсказывало: всё получится!
Подсохшие лепестки легко зашуршали по поверхности деревянного стола, послушно закружились вслед за движением руки. Маленький воздушный вихрь сдул на пол верхние страницы моего будущего дневника. Теперь я могла не скрывать своей грамотности. В моей комнате поселились книги, которые принесла госпожа Адриана и одолжил Рид. Помимо учебников для школьников-магов и студентов первого курса Академии я раздобыла книгу сказок Веллирии и два потрёпанных любовных романа о рыцарях и принцессах.
Вот только когда теперь читать? Меня так и тянуло упражняться в заклинаниях. Вытряхнув на кровать весь учебный реквизит, я поочерёдно проверяла в действии всё, чему меня целый месяц пытался научить Рид. Выплёскивала воду из чашки и собирала её обратно, двигала и катала камешки, заставляла летать по комнате бумажных голубков. С огнём я решила повременить, но всё-таки не удержалась и поднесла пальцы к зажжённой свече, а потом медленно отвела в сторону. Пламя потянулось за рукой!
Завтра же обрадую Рида. Представляю, как он удивится изменениям во мне всего за одну ночь!
Я бросилась на кровать, обхватила подушку и зарылась в неё лицом. Щёки и губы пылали, глаза защипало от счастливых слёз. Мне нелегко было признаться самой себе: внимание Мартейна Фоули, его прикосновения и наше внезапное веселье у фонтана взбудоражили меня сильнее, чем проснувшаяся магия. Или нет, не так. Я не могла отделить одно от другого. Дар был прочно связан с запертыми в душе чувствами. И как только я ослабила бдительность — он вырвался наружу. Потому что рядом оказался тот, кого я люблю.
Он не считал меня грязной рабыней, которой попользовался проходимец, он словно вообще забыл о том, что я невольница. Собственность его жены. Я ненадолго почувствовала себя ученицей сильного и очень красивого магистра. С «хвантазиями» у меня всегда было хорошо.
— На что тебе столько книг? — хмуро спросила меня Вера утром следующего дня.
Она давно не заходила ко мне в комнату и не знала, что я обзавелась двумя десятками разномастных фолиантов и учебных пособий.
— Учиться, — весело ответила я, повязывая фартук и косынку.
Прошлой ночью я на удивление крепко спала. Сначала ворочалась и вскакивала, каждый раз проверяя, не исчезла ли
— А учиться на что? — не унималась Вера. — В магистры подашься?
— Почему бы и нет! — засмеялась я.
— Ну да. Все мы здесь магистры тряпок и ведра. И курьего говна.
Не знаю, чем была так недовольна Вера, но её настроение нисколько не омрачило переполнявшей меня радости. Я почувствовала себя неуязвимой, словно советник Фоули передал мне часть своей уверенности в себе. Работа меня не страшила. Я думала только о том, чтобы поскорее покончить с ежедневными обязанностями и побежать на встречу с Ридом у старого кладбища.
После завтрака госпожа Адриана вернулась в свою спальню. Я вошла туда с ворохом чистого белья и хотела поменять постель, но хозяйка сбросила халат и осталась в одной тоненькой ночной рубашке. Видно, всю ночь она провела в тёмном флигеле над диссертацией по теневой магии, а теперь хотела ещё вздремнуть.
— Эли, подожди, — окликнула меня она, заметив, что я собираюсь выйти. — Ты должна сказать мне кое-что.
— Слушаю, госпожа. — Я учтиво склонила голову.
— Живот ещё не заметен? — спросила она, натягивая ткань рубашки и всматриваясь в большое зеркало.
— Нет, совсем не заметен, — пожала плечами я.
Она была такой стройной, хрупкой. Трудно было представить её беременной — с раздавшейся талией, неповоротливой и неуклюжей.
— Ещё нет и двух месяцев, — прошептала она. — А у меня такое чувство, что моей тайне целый год. Я боюсь, что рано или поздно Мартейн почувствует ребёнка. Всё-таки он маг, а не обычный человеческий мужчина.
— Он обрадуется, госпожа, — успокаивающе улыбнулась я. — Разве вы сомневаетесь в этом?
— Ты многого не знаешь, Эли, — вздохнула Адриана, вновь закутываясь в длинный халат.
— Простите меня, но я слышала о ваших потерях…
— Все на острове о них знают, — кивнула она, — но дело не только в том, что я до сих пор не сумела выносить ребёнка для Тейна. Есть вещи, о которых не догадываются даже целители.
Я затаила дыхание, понимая, что не вправе задавать госпоже вопросы, но всё же надеясь узнать чуть больше. Иногда молчание вызывает у говорящего гораздо больше доверия, чем жадные расспросы из любопытства. Мне бы хотелось, чтобы Адриана знала: я никому не открою её секретов. И она, оглянувшись на дверь, поманила меня рукой и заговорила шёпотом.
— Мартейн мечтает о наследнике со стихийным даром, о сыне или дочери, которых он сможет обучать премудростям магии. Его страсть уже дважды приводила к тому, что я ждала ребёнка.
— Но ваш дар призывательницы… — Я почувствовала, как холодеет внутри от моей догадки. — Ваш дар убивает наследников со стихийной кровью?
— Не мой дар. — Госпожа погладила ещё неприметный животик. — Все теневые маги связаны с сумраком. Сотни лет мы оставались посредниками между мирами теней и живых существ. Но потом появился Орден Искателей. Инквизиторы, которые решили очистить от нас Веллирию. Они были убеждены, что несут живым божественный свет Ксая. Что без некромантов и призывателей на земле станет меньше зла. Но мало кто знает, что наша магия — это вовсе не зло.