Тень на каменной скамейке
Шрифт:
Но Свея воспринимала подобные разговоры как новую попытку Каролины насолить ей. Она отбивалась как могла, но в конце концов выходила из себя, жаждала мести и жаловалась Ульсен.
Ульсен всегда с готовностью врачевала ее раны. У нее, с утра до ночи сидевшей в одиночестве за шитьем, было время подумать. И сравнить факты. И собрать их воедино. Да, Ульсен ворон не считала. Глаза у нее были на месте. Свее она, несомненно, принесла большую пользу. Взяв обещание молчать, портниха поведала ей
В один прекрасный день Ульсен уехала, а Свея осталась, и ее просто распирало от всего, что она узнала. Обещание, данное Ульсен, не позволяло ей сказать ни слова. Но что-то она должна была предпринять. За неимением лучшего она затеяла мытье окон во всем доме. Каролине достался второй этаж. Сама же Свея взялась за первый.
В воздухе стояла весна. «Плохо, когда весенним лучам солнца приходится пробиваться сквозь пыльные окна», – сказала Свея маме. Она знала, что мама ценит подобные инициативы.
Вообще-то мама не очень любила убирать в доме и всегда стыдилась, что другим приходится выполнять ее обязанности. Но она искупала свою леность, позволяя Свее во время работы болтать без умолку. Таким образом, у Свеи появилась прекрасная возможность поговорить с мамой, сидящей у секретера и помогающей мне писать ноты.
Свея состроила самую кроткую мину, на которую только была способна, и принялась хвалить Ульсен. Мама благосклонно слушала. «Что за превосходная женщина эта Ульсен! Дельная и работящая. Вы со мной согласны, хозяйка?» Да, конечно, мама согласна.
Какая удача, что в этот раз ей у нас понравилось. Поначалу Свея немного волновалась, но все ведь обошлось. И уж Свея – то постаралась, как могла, чтобы все было в порядке. Мама, которая поняла, куда Свея клонит, отвечала односложно. У нее не было желания обсуждать Каролину. А ведь именно ее Свея имела в виду, кого же еще?
– Как хорошо, что уже весна, – сказала мама. Свея издала легкий вздох и с яростью набросилась на оконную раму.
– Ну как, Свея, вам не тяжело?
– Нет, что вы, совсем нет…
– Вы, наверное, скучаете по Эдвину, Свея?.. Будем надеяться, что на солнышке ему станет лучше.
Да, конечно, Свея скучала по Эдвину. Все время скучала. Но не потому она сейчас вздыхает. Есть другая причина. В голову лезут всякие мысли, и не всегда от них становится радостно, тут уж ничего не поделаешь.
– Да, это так. – Мама тоже вздохнула. Какое-то время Свея работала молча, а мама занималась со мной.
– Не хочу мешать вам, хозяйка, пока вы с Бертой пишете ноты. – Свея решила, что молчит уже долго.
– О, да что вы, пожалуйста, Свея… если у вас что-то на душе, то…
– Да так, ничего особенного. Но все-таки, чего только не услышишь… Только слушай.
– Что вы говорите?
– Иногда не знаешь, что и думать, скажу я вам, хозяйка. Всему-то верить нельзя.
– Нет, нельзя.
– Ведь главное, чтобы Ульсен в следующем году опять приехала, а я думаю, она приедет.
– Приятно слышать. Что, она сама так сказала?
– Да, и еще много чего.
Свея выждала паузу, ожидая вопроса, но его не последовало. Мама молчала.
– Да, конечно, Ульсен приедет, – продолжала Свея. – Наверняка приедет, потому что в следующем году Каролины здесь уже не будет, ведь это просто немыслимо, сказала Ульсен…
У мамы порозовели щеки.
– Ну это ведь не Ульсен решать?
– Нет, я тоже так сказала, что это не нам решать и не мне, сказала я. Но она все твердила, что Каролины на следующий год здесь не будет.
– Что-то я не пойму. Почему это?
– Ну все к тому идет, так она сказала.
– Ах вот как? Ну, видимо, Ульсен знает больше меня.
– Видимо, да! – Свея тщательно выжала тряпку и отошла в сторону, чтобы получше рассмотреть вымытое окно. – Посмотрите-ка сюда, хозяйка?
– Да, конечно. – Мама тотчас же встала.
– Там наверху, в правом углу? Как будто белые подтеки? Или у меня что-то с глазами?
– Нет, по-моему, все замечательно.
– И там, в углу?
Мама услужливо уставилась туда, куда показывала Свея. Да нет, никаких белых подтеков она не видела.
– Правда? Ну что, оставить как есть?
– Да, по-моему.
– Ну тогда начну другое окно.
Свея переставила стремянку и ведро с тряпками. Мама с облегчением подумала, что Свея сама поняла, как нелепы сплетни, которые она собиралась выложить, и что теперь притворяется, будто забыла про них. Но мама обманулась. Свея просто выжидала. Какое-то время она усердно терла второе окно, предоставив маме заниматься мной, но потом вдруг повернулась на стремянке и сказала своим самым приятным голосочком:
– Эта фотография, с которой носится Каролина, интересно, откуда она у нее? Вы не знаете, хозяйка?
– Что за фотография?
– Хозяина, конечно.
– Хозяина? Карла Вильгельма? О чем вы, Свея?
Свея поджала губы:
– Ой, я что-то не то сказала? Я думала, что ей ее подарил кто-то из членов семьи!
Свея была в ужасе, казалось, она вот-вот свалится со стремянки. Мама наконец вышла из себя.
– Я вас совершенно не понимаю, Свея! – Она с заметным раздражением отшвырнула карандаш, тон ее голоса стал резким. – Если у Каролины есть фотография и вы желаете знать, от кого она ее получила, то вам следует спросить об этом саму Каролину, не так ли? А не идти ко мне! Лично я никакой фотографии ей не давала!