Тень Перл-Харбора
Шрифт:
Японские бронебойщики заметно ускорились, домчавшись до разбомбленного ангара на голимом адреналине за считанные секунды. Там они рухнули на землю, дыша как загнанные лошади. Немного отдышавшись, Котаро осторожно выглянул из-за большой кучи битых кирпичей, за которой они спрятались. Он тут же увидел источник стрельбы. Метрах в двухстах на краю взлетного поля стоял американский колесно гусеничный бронетранспортер (БТР). Огонь вел пулемет, установленный на турели за кабиной БТР. Было видно, что пулеметный огонь прижал к земле японских парашютистов, которые находились слишком далеко для гранатного броска. Поэтому, вражеский бронеавтомобиль чувствовал себя в безопасности. Он уже успел скосить своими выстрелами троих японцев, которые изломанными куклами лежали на бетоне взлетной полосы. Другие парашютисты прятались в кучах битого камня и за остатками строений. И время от времени постреливали в сторону американской бронетехники, экономя патроны.
– Вижу цель! Сейчас мы его уничтожим!
– возбужденно произнес парашютист 3-го класса Фума.
Они подхватили противотанковое ружье и водрузили его на кучу кирпичей, служившую им укрытием. Затем Котаро щелкнул предохранителем и, уперев приклад ПТР себе в живот, схватился обеими руками за рычаг затвора, расположенный с левой стороны ствольной коробки, и с усилием потянул его на себя, взводя боевую пружину и загоняя патрон в патронник. Затвор у этого ружья был очень тугой, поэтому, для зарядки оружия требовалось приложить усилие. Одной рукой его было перезарядить не реально. Наконец ПТР было готово к выстрелу. Котаро Фума приник к прицелу, наводя противотанковое ружье на американскую бронированную машину. Ранмару уперся ему в спину, помогая Котаро справиться с отдачей. Дым немного мешал прицеливанию, размывая силуэт БТР. Наконец Фума затаил дыхание, сгруппировался в ожидании отдачи и нажал на курок.
ПТР лягнуло в плечо просто с адской силой, но опытный бронебойщик сумел погасить отдачу. Хорошо, что "Тип 97" не надо было перезаряжать после каждого выстрела. Полуавтоматическое противотанковое ружье, выбросив стрелянную гильзу, снова было готово к выстрелу. Поэтому Котаро, быстро справившись с отдачей, произвел еще один выстрел, затем еще один и еще. Американский бронетранспортер взорвался в огненной вспышке. Видимо 20-мм бронебойная пуля, пробив тонюсенькую броню, угодили в бензобак. А может быть что-то взрывоопасное сдетонировало в кузове вражеской бронемашины. Со стороны японских парашютистов раздались радостные боевые кличи. Товарищи искренне радовались успеху своих бронебойщиков.
Котаро Фума не успел порадоваться своей удаче, как над ним засвистели пули, а одна даже ударилась об кирпич справа от парашютиста и с противным визгом отрикошетила в сторону. Котаро инстинктивно нырнул вниз, утаскивая за собой ПТР. Дульный тормоз, расположенный на конце ствола противотанкового ружья "Тип 97", давал очень большую вспышку, демаскируя позицию бронебойщиков после каждого выстрела. И вот сейчас они услышали стрекотание вражеского пулемета, обстреливающего их позицию. Судя по звуку стрелял не подбитый БТР. Там точно стояло что-то крупнокалиберное, а сейчас по ним лупили из какого-то легкого пулемета. Экипаж вражеского броневика бы точно не выжил после взрыва. Они начали отползать, прячась за угол ангара и волоча за собой тяжелое ружье. Точнее сказать, за кусок стены этого угла. Наконец американский пулемет заткнулся. Видимо патроны закончились. И сейчас вражеские пулеметчики лихорадочно перезаряжали свое оружие.
Наконец, Котаро и Ранмару достигли остатков стены и, подхватив ПТР, ринулись вдоль нее налево. Через несколько секунд они добежали до пролома в стене и резко затормозили. Котаро выглянул в полумрак ангара. Все тихо. Справа разгорается стрельба. Американский пулемет стал опять тарахтеть. Ему отвечали винтовки и пистолеты-пулеметы японцев. Они быстро пробежали весь ангар поперек и укрылись за разрушенной стеной. Котаро осторожно выглянул на улицу. По вспышкам он увидел откуда стрелял вражеский пулемет. От увиденного его глаза полезли на лоб. По японским парашютистам стрелял...самолет! Прямо сюрреалистичная картина. Американцы взяли один из своих двухместных одномоторных самолетов с оторванным крылом. Как он называется Котаро не знал. Ну не разбирался он в американских самолетах. Их этому не учили. Так вот! У этого самолета американцы приподняли изуродованный хвост с оторванным хвостовым оперением и поставили под него какие-то ящики. В задней кабине стрелка был на турели установлен авиационный пулемет винтовочного калибра. Получилась такая вот импровизированная огневая точка. Из которой было удобно стрелять как по наземным, так и по низколетящим целям. Сейчас за пулеметом сидел один человек и вел огонь по наступавшим японцам.
Котаро Фума даже зауважал этого конкретного врага. Выходит, не все они трусливые ничтожества. Есть среди американцев и храбрые воины. Однако, эти чувство не помешали Фуме действовать. Японцы быстро установили, на лежавший перед ними кусок стены, свое противотанковое ружье. Затем Котаро начал прицеливаться в самолет противника, до которого было около трехсот метров. Ранмару привычно уперся руками ему в спину. Такая методика была давно отработана японскими бронебойщиками и помогала гасить отдачу от выстрела 20-мм ружья. Парашютист 3-го класса Фума целился немного ниже
– Неужели попал?
– думал первый номер бронебойного расчета, растирая саднящее плечо.
Через какое-то время он услышал радостные боевые кличи японских парашютистов. Которые наконец добрались вражеского пулеметчика. Точнее до того что от него осталось. Бронебойная 20-мм пуля без труда пробила фюзеляж самолета и попала американцу прямо в грудь, буквально разорвав его пополам. Позже их командир роты подарил парашютисту 3-го класса Котаро Фума трофейный американский пистолет "Кольт М1911", похвалив за отличную стрельбу. Кстати, этот американец был последним встреченным японцами защитником аэродрома Мокулея. С его гибелью бой был закончен, и авиабаза перешла под контроль японских парашютистов. А еще через час на берег с подошедших десантных кораблей начали высаживаться японские морские пехотинцы и солдаты императорской армии.
Глава 30.
Следующие сутки были довольно напряженными. Тихоокеанский флот США был выведен из строя, как и вся военная авиация противника на Гавайских островах. Наши палубные самолеты провели еще несколько авианалетов на Перл-Харбор и его окрестности, методично уничтожая американские корабли, живую силу и технику. В течении этого дня мы потеряли всего тридцать восемь самолетов. И здесь очень большую роль сыграла внезапность нашего первого авиаудара, который уничтожил большинство вражеских зениток и практически всю американскую авиацию в этом районе. Поэтому, по нашим самолетам, совершавшим последующие налеты, стреляли только немногочисленные уцелевшие корабли в Перл-Харборе и опять же немногочисленные малокалиберные пулеметы пехотных частей. Часть зениток американцы умудрились снять со своих полузатопленных кораблей. Но этих орудий было мало. И они имели ограниченный боезапас. Еще у американцев просто не было транспорта для их доставки в нужные точки. Поэтому, большинство таких зениток были расставлены в порту. После захвата японскими аэромобильными десантами американских аэродромов на северном побережье острова Оаху наши десантные транспорты с пехотой, техникой и морскими пехотинцами подошли к северному берегу острова и начали высаживать десант. Примерно два часа им никто не мешал. Однако, потом американцы предприняли довольно неорганизованную атаку, чтобы сбросить наших десантников в воду. Но к этому времени мы успели высадить не только пехоту, но и часть плавающих легких танков морской пехоты и две роты армейских танков "Хо-и". Это помогло японским десантникам не только сдержать атаку, но и контратаковать в ответ.
Натиска японских танков американские пехотинцы выдержать не смогли. Они просто были не готовы к такому повороту дел. Фронт противника был прорван и американцы начали в панике отступать, бросая оружие и немногочисленную технику и артиллерию. Нашим танкам удалось продвинуться на пятнадцать километров в глубь острова. Они бы прошли и дальше, но местность там стала довольно труднопроходимой для танков. И поэтому, генерал-лейтенант Хитоси Имамура, командовавший нашим десантом на суше приказал остановиться и начать окапываться. Он прекрасно понимал, что сейчас нам просто повезло. К сожалению, для полноценного наступления еще не хватало сил. Мы успели высадить только двадцать процентов войск к тому моменту. Нет, можно было попробовать ворваться в Перл-Харбор и увязнуть в городских боях. Но тогда японские танки просто теряли бы свои преимущества в бою. Без многочисленной пехоты города не захватываются.
Кстати, именно я настоял на кандидатуре этого армейского генерал-лейтенанта, назначенного командовать захватом Перл-Харбора с суши. Мы с ним довольно плодотворно сотрудничали еще при захвате Явы. Хитоси Имамура, в отличие от многих армейских генералов, не встречал мои советы в штыки и соглашался на ведение совместных боевых действий. Короче, довольно здравомыслящий товарищ. Не то что этот надутый индюк Ямасита, с которым у нас сразу же не сложились нормальные рабочие отношения. Этот чудак на букву "М" выводил меня из себя, когда мы вместе проводили Малаккскую операцию. В конце концов, этот деятель в довольно грубой форме отказался от помощи флота при штурме Сингапура. Даже помощь нашей авиации не принял. Наверное, хотел стать единственным и непогрешимым завоевателем Сингапура. Все о славе и почете грезил фантик плюшевый, блин! А то, что без поддержки флотской авиации погибло гораздо больше японских солдат, Ямаситу похоже не очень волновало. И вот этого неприятного человека армейское командование хотело нам навязать для захвата Перл-Харбора. Вот тут уже я встал на дыбы и заявил, что ни с кем кроме генерал-лейтенанта Имамуры работать не буду. А если армейское командование будет настаивать на кандидатуре генерала Ямаситы, то мы в этом сражении вообще откажемся от услуг армии.