Тень Перл-Харбора
Шрифт:
– Мы должны подумать! Посоветоваться! Дайте нам ночь на раздумье!
– после короткого молчания выдавил из себя адмирал Киммел.
– У вас есть десять минут на раздумье, пока мы с генералом Имамурой выйдем покурить!
– решительно припечатал я, направляясь к выходу.
– Вы думаете, господин адмирал, что они согласятся? Не слишком вы с ними резко разговаривали? Хотя, ваша хитрость про десять линкоров мне понравилась!
– спросил Имамура, вытаскивая сигарету из золотого портсигара и прикуривая от шикарной позолоченной зажигалки.
– Конечно согласятся! У них просто нет другого выхода! Они же не японцы, а значит не будут драться до конца! Вот вам, например, никогда не придет в голову мысль о сдаче, а эти цивилизованные люди умирать не захотят. Я показал им единственный выход из этой неприятной для них ситуации. Шансов на победу у них нет. И они это очень хорошо понимают!
– успокоил я своего собеседника.
– А вы почему не курите, господин адмирал? А то мне как-то не ловко. Я курю, а вы нет!
– смущенно сказал Имамура.
– Я сам не курю, но вы курите, курите! Мне нравится дым сигарет! Лучше скажите где вы достали эту красивую вещицу?
– произнес я, указывая на зажигалку Имамуры, украшенную позолоченными драконами.
– Ах это! Это китайский трофей. Я в Китае еще в 1938 году воевал. Вот тогда эта зажигалка мне и досталась от одного пленного китайского генерала. Это моя память о той войне.
– Которую мы выиграли!
– Да, господин адмирал, мы ее выиграли.
– И эту войну мы тоже выиграем.
– Я и не сомневаюсь в этом. Что-то они там затихли? Десять минут подошли к концу.
– Пойдемте, Имамура сан! Будем принимать капитуляцию гарнизона Перл-Харбора!
Когда мы вошли, то все американские офицеры встали по стойке смирно и отдали нам честь. Адмирал Киммел выступил вперед и произнес:
– Мы принимаем ваши условия и сдаемся!
После чего он отстегнул свой офицерский кортик и протянул его мне, пробормотав, что чего-то подобного он ожидал и поэтому и взял с собою этот кортик, который не надевал уже пару лет.
– Вы поэтому хотели видеть на переговорах именно меня?
– спросил я у Киммела, принимая его кортик и вынимая его из ножен, чтобы увидеть, как свет скользит по лезвию.
– Перл-Харбор есть база Тихоокеанского флота США. А флот не может сдаваться сухопутным генералам!
– устало произнес американский адмирал и поник головой.
Глава 33.
Наконец, бои отгремели и началась рутина. Американские войска довольно дисциплинировано сдавали оружие и немногочисленную технику, умудрившуюся уцелеть в боях. К моему большому удивлению, никто из американцев не ослушался приказа своего командования о сдаче и не начал продолжать бессмысленного сопротивления. Правда, около пяти десятков американских военнослужащих все же смогли сбежать с Оаху, воспользовавшись небольшими рыбацкими лодками. Они стремились скрыться на других островах Гавайского архипелага. Но этим они только отсрочили неизбежный конец. Бежать с Гавайев без нормальных судов, способных ходить на большие расстояния по океану, просто невозможно. Острова посреди океана превращаются в ловушку, если у вас нет корабля. Поэтому, когда наши десантники высадились на остальных Гавайских островах, то все эти люди были либо убиты, либо сдались в плен. Гарнизоны на этих островах так же не доставили нам больших проблем. Они были слишком малы для полноценного сопротивления. А на мелких островках вообще не было американских военных. В течении недели, все Гавайские острова были взяты нами под контроль.
Кстати, когда было сдано все американское оружие и боеприпасы, то я понял, почему Киммел решился на переговоры. Всего в плен сдались тридцать шесть тысяч двести тринадцать американских военнослужащих. На мой взгляд очень и очень солидная сила. Однако, вот боеприпасов у всех этих людей на момент сдачи в плен оставалось очень мало. В некоторых подразделениях у солдат были всего по пять-шесть патронов на ствол. Для американских военных, привыкших воевать как богатые люди, это была настоящая катастрофа. Ну, не учили американских пехотинцев экономить патроны во время боя! По наблюдениям японских солдат и морских пехотинцев, американцы вели себя в бою как дети. Они по любому поводу открывали ураганный огонь, тратя прорву боеприпасов, просто услышав какой-нибудь подозрительный звук. Понятное дело, что после такой манеры ведения боевых действий у них быстро истощился весь запас боеприпасов, бывший в войсках на момент нашей атаки. А вот запасами складов боеприпасов американцы воспользоваться не могли. Так как все склады на острове Оаху были уничтожены еще первыми японскими авиаударами. Правда, когда эти склады догорели, то американцы начали раскопки дымящих развалин, чтобы добыть хоть какие-то боеприпасы. Но этого было слишком мало, чтобы везти полномасштабные боевые действия.
В общем, разоружение противника прошло без эксцессов. Генерал-лейтенант Имамура был хорошо знаком с таким процессом, поэтому я предоставил ему разбираться с пленными, только попросил не проявлять жестокости. Держать такую кучу потенциально враждебных людей на Гавайях долго я не собирался. Через две недели всех пленных американцев погрузили на транспортные корабли и отправили в Японию. Кроме этого, я совершил очередное военное преступление. Все гражданские белые американцы, проживавшие на Гавайских островах, по моему приказу были так же погружены на японские транспортные корабли и отправлены в Японию. Исключение я не для кого не делал. Были депортированы все: мужчины, женщины, старики и дети. Мне не нужно было это враждебное Японской империи население. Наверняка ведь начнут шпионить и пакостить. Отныне Гавайские острова объявлялись территорией Японии.
Кроме белых американцев на Гавайях проживало еще и небольшое количество вездесущих китайцев, филиппинцев и маленькая японская диаспора. А вот негров почему-то не было. Но вот таблички с надписью на английском языке "только для белых" были развешены по всему Гонолулу и Перл Сити. Американская дерьмо... пардон демократия во всей своей красе. С китайцами и филиппинцами были проведены профилактические беседы, но высылать их с островов я не стал, хотя и не доверял им полностью. А вот японцам, проживающим на Гавайях я не доверял совсем. Эти люди покинули Японию и эмигрировали в США. Я помнил, что в той реальности многие из этих людей пошли добровольцами в американскую армию. В ходе Второй мировой войны они служили в 442-м пехотном полку армии США, который прославился большим количеством наград. И уже поэтому они утратили доверие. Эти люди уже не были настоящими японцами, которые были бы готовы отдать жизнь за своего императора. Такие кадры есть во всех странах. Им не хватает морального духа, вытерпеть трудности, и они бегут из страны, как крысы с тонущего корабля. Короче, отбросы общества. Кстати, американские власти тоже не доверяли эмигрантам из Японии. Даже если японцы и получали американское гражданство, то на них все равно налагалось множество ограничений. В США они считались как китайцы и негры гражданами второго сорта. Поэтому, все японцы, жившие на Гавайях, были так же по моему приказу выселены и отправлены в Японию. Пускай император решает, что с ними делать. К этим людям, предавшим свой народ у меня не было никакой жалости. Вот такой я злобный тип! Образцовый обвиняемый для международного трибунала. Ха, ха!
Однако, дома белых и японских горожан пустовали совсем не долго. Буквально через месяц, на Гавайские острова начали прибывать первые переселенцы. Я уговорил императора бросить клич среди граждан Японии. Им было объявлено, что для поселения на Гавайских островах требуются японцы. Возраст не имел значения. Всем переселенцам от имени императора выделялся кредит и жилье. Семейные пары при этом получали преимущество. И японцы откликнулись на этот призыв. Так что обезлюдели города на Гавайских островах совсем ненадолго. Вскоре место белых англосаксов заняли лояльные Японской империи люди.
Коренным гавайцам такие перемены были не особо интересны. Эти представители полинезийской расы с тихой грустью наблюдали, как одних захватчиков Гавайских островов сменили другие. Для них ничего особо не изменилось. Ни о какой лояльности к Соединенным Штатам Америки эти люди не испытывали. Американцы нагло и цинично аннексировали Гавайские острова, отобрав у живших там аборигенов их землю. Впрочем, представители самой демократической страны в мире такой фокус с отсталыми народами проделывали уже не в первый раз. Хотя, при японцах у коренных жителей Гавайев началась более приятная жизнь. Из баров, кинотеатров и ресторанов исчезли "демократические" таблички. И теперь, туда пускали всех желающих. Кроме того, во всех поселениях аборигенов на Гавайях были созданы органы власти и полиция в которые входили как японцы, так и местные жители.