Тень правды
Шрифт:
Однако в начале двадцатого века американский врач Дункан Мак-Дугалл провёл эксперимент, в рамках которого взвешивал умирающих пациентов до и после смерти. Он предположил, что каждый из умерших терял в весе ровно двадцать один грамм. Мак-Дугалл предположил, что это и есть вес души, покидающей тело.
Но так уж вышло, что практически всё научное сообщество отнеслось к эксперименту скептически. Во-первых, он был проведён на крайне малой выборке — всего шесть пациентов. Во-вторых, потеря веса могли быть вызваны естественными процессами, такими как испарение жидкости.
Однако здесь всё могло развернуться иначе. Возможно, в этом мире душа Евгения испарилась больше, чем душа Полкана. У пса она фактически больше весит, поэтому он и имеет такую власть над их общим телом.
М-да… Никогда бы не подумал, что приду к таким умозаключениям.
Следующие десять минут мы с Синицыным сидели молча в ожидании начала судебного процесса. Нам позволили войти в зал лишь в тот момент, когда всех второстепенных свидетелей уже завели внутрь. Местные законы сильно отличались от тех, к которым я привык в прошлом мире.
Главных свидетелей и главных подозреваемых пускали в зал в последнюю очередь, причём с разных сторон. Обвиняемые и обвинители были разделены и имели каждый свой собственный вход в помещение, где будет совершаться суд.
Когда мы с Ильёй вошли в зал, практически все участники уже были в сборе. Евгений Балашов, Владимир Мансуров, бывшие пленники, над которыми ставили эксперименты, а также один из тех бандитов, которого я убедил дать показания против своих нанимателей.
Кроме них я заметил Александра Щеблетова в дальнем углу зала. Неподалёку от него расположились сторонние зрители — преподаватели из лекарской академии. Ректор Ефремов, Светлана Бронникова, Роман Кастрицын и другие лекари, которым тоже позволили посетить слушание.
Рядом с судьёй располагался сам князь Игнатов и его верный помощник — главный городовой Тимофеев.
Да уж, ну и крупная же разборка намечается. Это даже близко не сравнится с тем, что пришлось пережить мне, когда из-за действий Сухорукова меня попытались обвинить в использовании некромантии.
На этот раз ставки гораздо выше. Зал заполнен магами, простолюдинов практически нет, если не считать пленников и наёмников. Хотя некоторые из них тоже относятся к дворянским родам.
В здании суда собрались бароны, графы и даже князь Саратовской губернии. Для полной картины только императора Николая Первого не хватает.
Я чувствовал, что события этого дня полностью изменят будущее почти всех присутствующих людей и Саратовской губернии в целом.
— Смотри, Алексей, а это случайно не твои ребята? — прошептал Синицын и указал на задние ряды.
И вправду… А они-то что здесь забыли?! Неужели тоже пришли меня поддержать?
На задних сидениях расположилась группа «3В». Староста Николай Широков и его однокурсники. От «стаи» отбился только Артур Мансуров, который был вынужден переместиться ближе к первым рядам, чтобы давать показания против своей семьи.
Надеюсь, он не передумал. Не могу сказать, что я не доверяю
Если бы мой отец и братья находились на скамье обвиняемых, я бы искал способ добиться справедливости, но при этом максимально смягчить приговор для членов своей семьи.
Нам с Ильёй указали на главные места в зале, которые располагались неподалёку от стола судьи. Там, всего в пяти метрах от нас, находились решётки, в которые уже успели перевести Аркадия и Викторию Мансуровых.
Странно, что Владимира до сих пор туда не перевели. Готов поклясться, что пленники его уже должны были сдать. Он ведь тоже принимал участие в этих экспериментах.
— Больше ждать нельзя. Начнём, — заставив всех в помещении замолчать, произнёс судья — низенький, почти полностью облысевший мужчина в тёмной мантии. — Меня зовут Аристарх Борисович Котовский. Сегодня я буду подводить итоги произошедшего в заброшенном посёлке Солнечный.
— Возражаю, господин Котовский, — тут же осмелился перебить судью Аркадий Мансуров. — Сторона защиты до сих пор не в полном составе. Наш адвокат…
— То, что ваш адвокат задерживается — это не мои проблемы, — резко ответил ему судья. — И я настоятельно рекомендую больше не перебивать меня. Я сам скажу, когда вам будет предоставлено слово, Аркадий Петрович. В противном случае вас придётся удалить из зала заседаний за нарушение правил проведения судебных разбирательств.
— П-простите, Аристарх Борисович, — заикнулся Аркадий.
Виктория же раздражённо цыкнула, взглянув сначала на судью, а затем на меня. Кажется, она всеми фибрами души желала, чтобы в данный момент моя шея оказалась в её руках. А учитывая, что эта женщина даже чересчур крепкая для светской дамы, думаю, ей бы хватило сил сломать мне шею, если бы я не сопротивлялся.
Однако ситуация и вправду начала разворачиваться крайне странно. Андрей Всеволодович Углов так и не пришёл. Единственный человек, который мог перевернуть ход заседания, по какой-то причине оставил своих нанимателей.
Странно. Неужели он смирился с тем, что ему не удастся меня одолеть? А мне казалось, что у него всё схвачено. Я даже начал подозревать, что он уже обошёл меня на несколько шагов и придумал, как обеспечить Мансуровым победу даже при том, что все улики говорят против них.
На самом деле нам с Синицыным тоже можно было бы нанять адвоката. Как я понял, суд здесь проводится не совсем так, как это делалось в моём мире. Обвинять будут Мансуровых, однако они могут перевести стрелки на нас, если найдут или сфабрикуют доказательства, которые сыграют им на руку. И тогда защита понадобится уже нам, а не им.
Однако мы с Ильёй решили не рисковать. Ведь в нашем случае нанятый адвокат — это именно риск. Мансуровы или Углов могли заранее подкупить Саратовских юристов. И вместо того, чтобы помогать нам, он нас зароет. Лучше мы разберёмся с этим делом сами. Моя хитрость и знание законов Синицына должно компенсировать отсутствие адвоката.