Тень пустоты
Шрифт:
I. Глава 4. Ворон, летящий меж звезд
На этот раз вместо того, чтобы прятаться за бесполезным ящиком, я прыгнул вперед, в слабой надежде, что призрак просто промахнется. Как только швырнул последнюю гранату, так и прыгнул, с задержкой в полсекунды.
Призрак замер от очередного импульса, и в тот момент, когда он снова ожил, я уже был рядом. Но толку то. Я ужом, прижавшись к стенке, скользнул мимо него, непонятно на что рассчитывая. Наверное, надеясь, что он не сможет быстро развернуться, и я сумею перепрятаться.
Призрак развернулся даже быстрее, чем я пробежал мимо него. Он и не разворачивался,
Я упал, и бич с треском пронесся надо мной, лишь в последний момент остановившись, словно задумавшись, а потом, нарушая все инерционные ожидания, просто накрыл меня. Что, наверное, не случилось бы с обычным кнутом, но тут действовали другие законы.
Спину ожгло. Монетка на другом краю вселенной зазвенела с нотками печали.
Горизонтальный луч возник впереди меня, в десятке метров по коридору, от стены до стены, и неторопливо двинулся в нашу сторону. Что-то новенькое.
Вдали появился паук, потом еще один.
Луч двигался примерно по центру коридора, и незадолго до того, как пройти надо мной, разделился на три, слегка разошедшиеся друг от друга.
Я засучил ногами, толкаясь, в судорожной попытке отползти от призрака, от этих лучей, от возможных взрывов, импульсов или вспышек. Одновременно перевернулся на спину даже не для того, чтобы посмотреть, а чтобы было удобней отталкиваться пятками. И вот так на локтях и пятках, я успел отползти от призрака еще почти на метр, прежде чем его настигли лучи.
Три с этой стороны, три — со стороны рубки.
Треск чуть усилился, в воздухе отчетливо запахло грозой, озоном. Последний призрак исчез.
Я посмотрел назад, в коридор. Пауков становилось все больше, они ползли по стенам, по потолку, по полу, и внизу, на вспомогательном уровне под решеткой палубы, их тоже было полно. Это был не один ремонтник, а целая ремонтная бригада.
Если лечь на бок, то спина и лицо почти ничего не задевают, и боль не такая уж и сильная. Я понимал, что надо бы добраться до аптечки и хоть что-нибудь себе вколоть, но сил на это уже не оставалось. Я просто полежу тут, на решетке, немного отдохну, привыкну к боли, а потом начну что-нибудь делать. Спасать себя.
Рубку мы, похоже, отбили.
Я очнулся от легкого толчка.
Когда впервые видишь чужую расу, то все ее представители — на одно лицо. Ты вообще скорее отличаешь их не по чертам лица, а по одежде, росту, весу, каким-то особым приметам, вроде родинки или пряди выкрашенных в оранжевый цвет волос.
Лишь потом, покрутившись внутри незнакомого этноса достаточно долго, начинаешь различать лица, не задумываясь, как именно. В мозгу у человека вообще значительная часть, необъяснимо большая, занята распознаванием лиц. Просто по привычке, с рождения, мы лучше всего распознаем, отличаем лица своей собственной расы, внутри которой развивались с детства. Но это исправимо. Мозг адаптируется, и начинает различать и лица других национальностей, других рас. Почти также хорошо, как своей собственной, просто на это требуется чуть больше времени.
Очнувшись, я от того, что меня толкал лапкой паук. Тот, хромоножка первого состава Ананси. Мне даже не нужно было присматриваться, уверен, что это он. Мозг адаптировался, это только со стороны
Хромоножка толкал меня в грудь, заставляя очнуться, а его сосед, калека, боязливый новичок из второго состава потрошил аптечку. Его лапки явно не предназначались ни для рюкзака, ни для аптечки — скорее для того, чтобы крутить винты и отвинчивать головы угрожающим Ковчегу, но понемногу он все же справлялся.
— Цып-цып, — прошептал я.
Паук Ананси дернулся, словно стряхнул со спины пыль. Недоволен, видать, причем я не думаю, что Ананси вообще осознанно подключался к этому движению. Распределенное сознание оставляло немалую толику автономности отдельным особям.
— Ладно-ладно, не обижайся. Спасибо тебе. — Сказал я и вытащил из аптечки ампулу обезболивающего. Для начала. Одним обезболивающим тут явно не обойтись. Но хотя бы начну что-то соображать и пойму, что делать дальше.
Через какое-то время мне подкатили тележку, явно предлагая ей воспользоваться. Сколько тут было ремонтников, не меньше десятка точно. Похоже, они наконец взялись за дело всерьез. Оценили масштаб угрозы.
Или просто наконец добрались до дальнего закутка, в который раньше заходили только в случае крайней необходимости. Корабль большой, ремонтников мало. Везде не поспевают.
Взгромоздившись на тележку, я отыскал взглядом в толпе других пауков одного из Ананси, и, обращаясь к нему, сказал:
— Гранатами бы разжиться. Я пустой.
Тележка поехала, а я заливал раны всем, чем нашел в аптечке, периодически передавая какие-то ампулы Цыпе, чтобы он обработал спину. Рубцы будут знатные, и заживут нескоро.
Шлюз позади меня закрылся. Что бы там не делал Ананси в этой рубке, его работа, похоже, завершилась.
Святая святых, ремонтная база. Что-то мне подсказывало, что мало кто из пассажиров, словивших попутку в виде межзвездного Ковчега, бывал здесь до меня. Если сюда вообще кого-то допускали.
И тут я понял, словно оказался на таинственном острове, встретил наконец капитана Немо, что корабль поддерживает горстка.
Не случайно ремонтники не спешили нам на помощь. Те, что прибыли, практически составляли всех, что здесь был. По крайней мере, в этом секторе корабля.
Десяток пришел на помощь, а на базе в это время оставалось еще может два, может три, не больше. Возможно, кто-то находится в других местах. Но для такого огромного корабля это мало, крайне мало. Думаю, конечно, что на Ковчеге есть и другие ремонтные базы, и другие ремонтники, но все это крайне растянуто по огромным территориям. Как они вообще справляются даже на этой части корабля — не пойму. Как они справлялись раньше, еще даже до появления серьезных проблем в виде призраков.