Тень пустоты
Шрифт:
— Но в следующий раз вряд ли мы совпадем.
Идрис подвинул рыбу палочкой из рыбьей кости, и кивнул:
— Если только ты не умеешь чего-то, о чем я не знаю. То да — не совпадем. У тебя есть праща, у тебя есть кинжалы. Не пропадешь. Надо будет договориться о знаках друг для друга. Оставлять весточки, просто чтобы знать, как продвигается путь.
— И в каждом твоем мире — происходит тоже самое?
— В каждом моем мире происходит что-то свое. Тебе ли не знать. Где-то просто выжить — уже победа. Где-то надо вырыть колодец. Где-то — справиться
— Часто ли встречаются эти. Что зовут себя великими? Завоеватели миров?
— Смотря о ком ты. В одном из миров я сам — король, и у меня великое королевство, и множество моих визирей правят в мое отсутствие. Правда там сейчас скорее конституционная монархия. Не очень получается править, когда большую часть времени тебя нет на месте. Так, фикция, когда я туда попадаю — машу рукой поданным, слушаю отчеты визирей, благожелательно киваю. А самих визирей я даже не назначаю. Выборная должность — визирь. Потом стараюсь исчезнуть, раствориться в толпе. Послушать народ изнутри. Поэтому визири ведут себя хорошо, чаще всего. Знают, что я могу узнать об их делишках не из официальных сводок.
— Известная история. Ее очень любят на моей родной планете.
— Может быть, там тоже был я?
— Это было очень давно. Даже ты столько не живешь.
Идрис усмехнулся и кивнул:
— Ну, тогда кто-то такой же как я. А в некоторых мирах я знаю точно, что правитель — прыгун. Но меня это не волнует. Я занимаюсь своими делами, не отсвечиваю, и живу. Везде по-разному.
— На моих глазах великие уничтожали поселения, убивая всех.
— Да, такие тоже бывают, хоть и нечасто. Здесь, в этом мире, мне кажется, тоже кто-то заигрался. Вот таких надо останавливать. Не потому, что мои действия что-то поменяют во вселенной. Просто потому — что, если я не сделаю это, что-то поменяется во мне.
Мы разговаривали часто, путь неблизкий, и чем-то надо его украшать.
Но во всех этих разговорах, до сих пор, всегда присутствовала настороженность двух людей, которые через многое прошли, и не будут рассказывать свои сокровенные тайны, да что там, просто даже свою подноготную первому встречному.
Я и так узнал много нового, но значительно меньше, чем мог бы. Так, какие-то крохи, корочки от краюхи, мелкие детали, случайно проскакивающие в разговоре, не более того.
Когда мы минули пустошь, без особых приключений, и вышли на первое укрытие за ней, Идрис, подходя к этому заброшенному жилью, сказал:
— Вот ту жили два старика, муж с женой. Хорошие были люди. Вот у них действительно был шанс умереть своей смертью, не дождавшись волны варваров. Иногда тут появлялся шагающий, но, говорят, редко, так что я его никогда и не видел. Я пробыл здесь, если правильно помню, две ночи и один день, прежде чем отправиться дальше, через пустошь. Очень давно.
— Могил нет, — лишь сказал я.
Шагающий пожал плечами:
— Может, они попросили похоронить их где-то еще. Выбрали место заранее. Не знаю. Поищи знаки, может, для нас кто-нибудь
Я присвистнул.
— Вот-вот, — подтвердил Идрис. — Там можно было ловить рыбу сетями, там делали для нее запруды, прямо на берегу. В-общем, бухта могла прокормить и обогреть очень много людей. Даже больше, чем там жило. Я это к чему. Если варвары и остановились, чтобы укрепиться и двинуться дальше — то это самое лучшее место. Лучше не придумаешь. Только оно сможет прокормить большую группу воинов долгое время.
— Мы будем наготове.
— Да, придется. И мы уйдем от берега. Я знаю там одно место, откуда хорошо бы осмотреть окрестности.
— Вот знак, — сказал я. Пока слушал, осматривал стены.
Два меча, скрещенные между собой. Волна рядом.
— Два меча — это битва? — предположил я.
— А волна?
— Не знаю. Может, он хотел сказать, что море поглотило побежденных?
Идрис покачал головой:
— Очень сложно, но может быть. Тогда это мог нарисовать и шагающий, и кто-то из варваров. Но зачем им это?
— У меня есть более интересный вопрос: зачем им вообще вот это все?
Мы хотели уйти от берега. Заранее.
Немного не рассчитали.
Это был патруль, сразу четверо — неимоверное количество людей для этой местности. И весь их вид говорил о том, что это не местные жители. Ну просто совершенно не местные. Не те, кто ловит здесь рыбу, плетет снасти из невозможных материалов вроде водорослей, или мастерит рыболовные крючки из рыбьих костей.
Кузнецов среди них тоже явно не было.
Зато все они были неплохо вооружены. Топоры, короткие мечи, ножи, у двоих — даже щиты. Сделать щит в этих местах — отдельная морока, и эти состояли, судя по всему, из скрепленных между собой костей крупных рыб, накрытых скрученными во много слоев водорослями.
Думаю, щитов у них раньше не было. Думаю, это новая мода, появившаяся в ответ на создание пращей там, дальше в нашу сторону. Где им дали отпор и отогнали их отряды назад.
Даже здесь, в этом пустынном мире, началась гонка вооружений.
Нас спасло только то, что они еще меньше нас ожидали здесь кого-то увидеть.
Патруль патрулем, но это рутина, обход владений. А когда в этих местах, да еще и вчетвером, то вообще не шибко оглядываешься по сторонам.
Они сидели у предпоследнего перед бухтой убежища, а мы ведь планировали начать углубляться, отходить от берега только после последнего. Но, в отличие от них, мы смотрели по сторонам.
Этому невозможно научить, невозможно вбить. Такие вещи появляются только вместе с войной. Сколько ни говори при разводе караула, что спать на посту нельзя, но в мирное время невыспавшийся вчерашний мальчик нет-нет, да уснет. Прислонится к теплой стеночке где-нибудь с краешка, и прикроет глаза.