Тень пустоты

Катлас Эдуард

Фанфан остался внизу, на основной площадке. Ему и оттуда было все прекрасно видно. Они, оказываются, чтут уединение встречающихся парочек. Вот не знал. У Фанфана на поясе висела рация, включенная, и сейчас в ней постоянно шли переговоры с орбитой.

Слышно было даже здесь, на самом верху. И хорошо.

Дождь, предсказанный джунглями, или Цинер, закончился, и легкий бриз нес свежесть и влажную прохладу. Позади нас спокойно билось о берег огромное море, но на него я не глядел.

На этой планете я впервые увидел звезды. Дождь закончился

также внезапно, как и начался, что только повышало ценность предсказания Цинер. Может, она просто была прирожденным синоптиком. Могла бы сделать карьеру в мире Холмов и Туманов. Ее с нами не отпустили, там теперь за ней постоянно ходили поклонники.

Судя по всему, ей придется открывать школу. Учить слушать лес.

Может, что и выйдет, но вряд ли стоит ждать успехов от многих.

Дождь закончился, и сразу после него исчезли и облака. Вызвездило, как только стемнело, и я посматривал на звезды, лежа на спине на досках наблюдательной вышки, сквозь полузажмуренные веки.

Даже в звездах я боялся увидеть ненужное мне сейчас отражение. Звезды — это конечно не зеркало заднего вида, но вдруг.

Отражение от звезд наверняка прекрасно.

Но несвоевременно.

— Они потребовали остановить челнок, пытаемся выяснить почему. — доносилось из рации, но я едва прислушивался к переговорам. — Не можем выяснить количество живых на борту станции. Все время говорит один голос, и явно не из наших. Это первый из… как вы их там зовете, шагающих. Говорит все время только он.

Роза лежала рядом, и теперь, в виде исключения, моя голова покоилась на ее плече.

— Ты подожди, может, прорвутся. Куда им, собственно, деваться со станции на орбите. На ней даже лифт не фурычит

— Все там фурычит, — пробормотал я. — Но думаю, если они решат прорваться вниз, то там их уже тоже ждут.

— Говорят, что на борту заражение, не могут допустить нас на станцию. Все болеют, какая-то зараза. Ну чушь, в общем, тянут время. Начинаем сближение.

— У станции есть оружие? — тихо спросил я Розу.

— Нет, какое там оружие. Может что-то и есть, но мелочь совсем. Против челнока у них точно ничего нет. На станции даже ружей нет, они все на поверхности. Кому они нужны на орбите.

Я прикрыл глаза. Интересное небо в шаровой галактике. В этом ее месте. Видимые звезды распределены более равномерно, значительно меньше каких-то изысков. И, конечно, никакого млечного пути.

— Сказали им, что знаем, что это они уничтожили поселок, и не допустим ничего подобного в дальнейшем. Теперь они молчат.

— Зря сказали, — откликнулся чей-то усталый голос. Нет, не мой. Кто-то с орбиты, с другой станции. За происходящим, похоже, наблюдали все станции и все поселки фронтира.

— Да что они нам сделают, — фыркнули с орбиты. — Сейчас прицепимся, и по аварийному расписанию вскроем шлюз.

Я увидел вспышку даже между прикрытых век. Распахнул глаза. Новая, недолго живущая звезда загорелась над горизонтом. Ее свет был крохотным, но ярким. Он ударил по глазам,

и начал быстро сходить на нет. Уменьшалась яркость, а пятно звезды при этом расходилось в стороны.

— Как вы там? Живы? — спросил кто-то обеспокоенно.

— Да, — глухо ответили с челнока. — Но тряхнуло хорошо. И зачем они это вытворили?

Я знал, зачем.

Двое шагающих на станции не могли знать, что я здесь. И вряд ли пытались отвязаться от меня, обрубить концы.

Они просто предпочли уйти, умереть в этом мире, оставить его навсегда, чем оказаться в плену, как я когда-то в мире Островов. В мужестве им не откажешь. Сильные враги.

Я стал понимать их немного лучше. Их империя строилась давно, и кто знает, в каких мирах они были властелинами, а в каких — узниками.

У этих двоих я теперь уже не спрошу.

Но я знаю, где еще можно спросить.

Я извернулся, приподнялся и широко открыл глаза, глядя на темное море, в котором отражались лишь звезды. Как удачно, что здесь было море. Как удачно, что в нем отражались звезды. Отражались.

— Одежду мне здесь оставьте, чтобы я не бегал голым по поселку, когда вернусь.

Вроде бы я еще успел чмокнуть Розу до прыжка.

Но не уверен.

Часть III

Шагающий между мирами. Интерлюдия. Звездные берега (*)

Есть моря, которые не переплыть.

Есть берега, к которым не подобраться.

Есть миры, в которых не выжить.

Это море состояло не из воды, я видел это отчетливо. Какая-то более вязкая субстанция, светлая, лоснящаяся, отдающая серебром. Идеальное зеркало, если бы это зеркало не раздергивало постоянной рябью и тяжелыми, небольшими волнами. Жидкость неохотно поддавалась воздействию ветров, но волны все-таки, медленно и неумолимо, набегали на берег, на котором я очнулся.

Дышать лучше даже не начинать.

В море торчали острые скалы, едва, лишь иногда появляющиеся из-под уровня моря, когда отступала очередная ленивая волна. Сколько таких же огрызков вообще не появлялось вообще, пряталось чуть ниже… думаю значительно больше, чем тех, что показывались. Ощущение было, что эти скалы боятся воздуха здесь даже больше, чем этой непонятной жидкости. Что их всех разъело прямо под поверхность моря. И лишь та самая глицериновая, серебристая и маслянистая жидкость, спасала их от разрушения.

В этом море прекрасно отражались звезды чужой галактики. Множество звезд покачивалось на волнах, никуда не спеша, как и само море. Судя по температуре, вряд ли эта ночь была здесь вечной, скорее, я просто попал сюда, когда светило уже ушло за горизонт.

Сзади, со стороны материка, тоже стояли скалы. Такие же, как и в море. Измочаленные, изрытые, лишь их острые пики, с которыми пока не справился опасный местный воздух, поднимались высоко. Может, когда-то это и были горы, но сейчас они были изъедены, где-то на десятки метров вглубь, ниже уровня моря, где-то еще держались повыше.