Тень рыцаря
Шрифт:
– С тобой не так весело, когда ты не привязан к стулу в подземелье, Фалькио. Надо будет этим вскоре заняться.
Я не видел смысла в том, чтобы продолжать игру Трин. Какова ее цель? Задержать нас? Может, она прямо сейчас каким-то образом подает команды своим солдатам, сообщает им, где мы находимся, и собирается послать достаточно людей, чтобы покончить с нами?
– Что происходит, Кест? – спросил я.
Она перевела взгляд на Кеста, который все еще стоял на коленях.
– Это же очевидно. Он не может войти в священное место. – Она наклонилась вперед. – Тебе не следовало убивать Кавейла, Рассекающего
– Почему он не может войти в священное место? Кест же теперь стал святым клинков.
– Правда. Но мне кажется, что слово «святой» сюда не очень подходит. Скорее они все проклятые. Бедный Кавейл бродил по миру в поисках достойного противника: мне говорили, что он однажды чуть не убил свою жену и сына.
– Почему это святой проклят?
– Богам не нравится, когда люди прыгают выше головы, Фалькио. Разве ты этого еще не понял? Всё так устроено в нашем мире. У каждого есть свое место и назначение, а если ты отрицаешь это, то придется расплачиваться.
Я посмотрел на Кеста, который весь дрожал, пытаясь сдвинуться с места, словно его приковали цепями к земле. Пора рисковать. Я сунул метательный нож обратно в карман, схватил его под мышки и оттащил назад, пока он не поднял руку.
– Я снова могу двигаться, – сказал Кест.
– Вот и хорошо. Пошли отсюда.
Он замешкался и оглянулся на девочку.
– В ее игры играть не собираюсь, – сказал я.
Трин засмеялась.
– Глупый, если ты не будешь играть со мной, то я найду кого-нибудь другого. – Она приложила руки ко рту и закричала: – Валиана! Иди сюда, милочка моя! Иди, поиграй со своей любимой Трин!
Тысяча чертей, нужно было этого ожидать.
– Стой там, где стоишь! – крикнул я, но бесполезно.
Голос Трин, женщины, которая забрала у нее всё, превратился в аркан, затянувшийся на шее Валианы. Она бросилась к часовне.
Увидев лицо Трин, Валиана бросилась на девочку, даже не вытащив клинок из ножен.
– Остановись! – приказал я, ухватив ее за плечи и прижав к себе. – Это не Трин, а трюк.
– Я просто хотела еще раз посмотреть на свою прекрасную Валиану, – сказала Трин с издевкой в голосе напополам с обидой. – И не тебе говорить о трюках, Фалькио. Делал вид, что Алина с тобой, чтобы я посылала за вами своих людей? Теперь, когда маленькая Алина у меня, я прикажу своим людям с ней не слишком церемониться.
У меня ёкнуло сердце. Неужели Швея так быстро пала? Если Трин схватила Алину, то, вероятно, Швея и все плащеносцы мертвы. Но, с другой стороны, если Трин уже победила, то зачем устраивать это представление?
Трин приставила руку к уху, словно к чему-то прислушиваясь.
– Не слышишь? Кажется, наша малышка только что стала женщиной.
Ярость едва не овладела мной, но какая-то малая толика здравого смысла во мне еще осталась, и она подсказывала, что что-то тут не так. Я не сомневался, что Трин могла приказать своим парням сотворить такое, но понимал: она бы обязательно захотела, чтобы это свершилось в моем присутствии. Уловка. Просто уловка. Слишком поздно я осознал, зачем она подозвала Валиану.
– Не сметь прикасаться к ней! – вскричала она таким голосом, словно он мог достичь людей Трин сквозь деревянную
Трин улыбнулась мне.
– Видишь, как все просто.
Валиана, сбитая с толку, повернулась ко мне.
Я покачал головой.
– Она не схватила Алину, – объяснил я. – Просто хотела понять, с нами ли она.
– О! Не сердись на Валиану. Рано или поздно я бы все равно узнала. Кроме того, не нужно быть великим стратегом, чтобы понять: старуха послала тебя заручиться поддержкой герцогов с юга, и кто-нибудь из них все равно отправил бы мне весточку, что девчонки с вами нет. – Она сделала паузу. – Интересно, к кому из герцогов ты собирался в первую очередь? У Росета в Луте больше всего солдат. Зато у Исолта больше денег. А может, вы собрались к старому ворчуну Мейлларду Пертинскому? Имеет смысл начать с родного герцогства, не так ли?
– Ты не так умна, как о себе думаешь, – сказал я.
– Это неважно: никто из них не доверится плащеносцам, а если ты такой умный, то тоже не станешь им доверять. Мы живем в холодном, расчетливом мире, Фалькио.
– Благодаря тебе он становится еще холоднее, – парировал я. – Но Швея скоро решит эту проблему, если ее не опередят твои же генералы.
– Не будь таким злым, милый. Мне на многое пришлось пойти, чтобы поболтать с тобой. – Она опустила взгляд, сделав наивную мордашку, как у юной девицы, когда она хочет пригласить парня на танец. – У меня есть для тебя подарок, Фалькио.
Девочка разжала пальцы. В кулаке у нее лежал маленький желто-белый камешек размером с полногтя. Она протянула его мне.
– Я отполировала его для тебя. Когда мы нашли его, он был коричневым и страшным.
Я не пошевелился, и Трин сказала:
– Ну же, возьми его. Я потратила много времени и денег, чтобы добыть его. Это принадлежало твоей жене, Алине.
В груди заледенело. Трин знала. Знала об Алине и о том, что король назвал свою наследницу в ее честь. Глупо было надеяться, что Трин или ее слуги не разнюхают моего прошлого. Несмотря на риск, я вынул из плаща черную тряпку, которой обычно чистил клинки, и взял то, что она предлагала.
Поднеся ближе к глазам, я понял, что это зуб. Она подарила мне зуб жены.
– Мне сказали, что его нашли в таверне, где это случилось. Полагаю, лет пятнадцать уже прошло. Хотела повесить его на цепочку, но мне показалось, что это слишком старомодно.
Я зажал в кулаке подарок в тряпке так сильно, что, казалось, либо сломаю себе пальцы, либо раскрошу зуб. Кест сжал мое плечо. Он знал, что я почти готов вытащить клинок и вонзить его в горло Трин. Только, конечно, это была не она, поэтому моя ярость и злость излились бы на ни в чем не повинную девочку, которую использовала герцогиня.
Очень медленно и осторожно я разжал кулак. Взял зуб и выбросил его в пустыню так далеко, как только смог.
Трин поцокала языком.
– Разве так следует поступать с подарками? Особенно такими редкими? Ну и ладно, у меня еще есть. Я сохраню его до поры до времени.
Я хотел ответить, но вдруг заметил: что-то происходит. Девочка вдруг побледнела, глаза ее помутнели. Слеза покатилась по щеке Трин.
– Прекрати, капризуля, скоро все закончится. – Она вздохнула. – Похоже, моей маленькой Кантиссе недолго осталось. Магия плохо действует на хрупкие юные тела.