Тень рыцаря
Шрифт:
Валиана не обратила внимания на мой сарказм.
– Посмотри на людей Шурана, а затем вспомни тех, кого мы видели во дворце. Ты заметил, что среди них немало седобородых?
Лучшие их годы давно прошли. Раньше после многих лет службы рыцарям дарили землю, чтобы они могли провести старость в мире и процветании. Но Исолт так больше не делает. И другие герцоги тоже. Они принимают в армию новых рыцарей, а старых не вознаграждают за службу.
Об этом я даже не думал, но она была права. Несмотря на все рассказы о рыцарях, их чести и славных делах, мы, плащеносцы, считали
– Если ты ждешь, что я проникнусь симпатией к герцогским рыцарям…
– Ты должен относиться с состраданием ко всем, кто страдает, – возразила она. – В Рижу ты сказал мне, что нет ничего хуже, чем сидеть и ждать, пока зло процветает. Разве ты не можешь хоть какую-то жалость проявить к этим людям?
Я подумал об Алине, о том, что невозможно сделать ее королевой, а еще о Трин, которая превращает наш мир в хаос. Я подумал об остальных из ста сорока четырех королевских плащеносцев, рассеянных по всем ветрам, скитающихся в одиночестве или погибших, а может, и того хуже, ставших разбойниками, чтобы выжить. Я подумал о Кесте, по-прежнему страдающем из-за своей «святости», которая оказалась настоящим проклятием. А еще я подумал о том, что, ложась головой на подушку, я не знаю, смогу ли утром двинуться вновь.
Затем я посмотрел на десять герцогских рыцарей из Арамора, которые скакали впереди. Если бы не приказ командора, они бы с радостью напали на нас и перерезали глотки, просто потому что мы – плащеносцы.
– К черту рыцарей, – сказал я.
Через три дня непрерывного дождя, убедившего меня в том, что все боги Тристии решили воспользоваться возможностью и помочиться на мою голову, мы достигли ворот дворца герцога Исолта. Мы промокли до нитки, ожидая, пока стражник разыщет сэра Шурана.
– Вы прибыли без происшествий? – спросил Большой рыцарь, шагнув к нам из-под широкой арки дворца. Его отполированные доспехи сияли, в отличие от моего промокшего, заляпанного грязью плаща. – Насколько я понимаю, ничего за это время не случилось.
Я обратил внимание на то, что Шурана сопровождает свита вооруженных солдат, которые окружили его тесным кольцом, держа наготове оружие. Кест шагнул вперед, подняв руки, чтобы показать, что он безоружный.
– Сэр Шуран, я вел себя… недостойно. Я несу полную ответственность за свои действия: никто больше не знал, что я…
– Что? Назовете меня трусом и предателем? Вызовете меня на поединок без всякой на то причины, а затем попытаетесь всадить мне клинок в сердце, причем почти успешно? – Он постучал пальцем по вмятине на грудной пластине. Он отполировал доспехи почти до зеркального блеска, но почему-то не потрудился выправить вмятину. – Вы указали моим врагам идеальную цель, святой клинков.
Кест кивнул.
– Я приму любое наказание, которое вы сочтете нужным, только если мои друзья…
– Довольно, – перебил
– И все же… я бы хотел возместить ущерб.
Шуран усмехнулся.
– Хорошо. Пусть вашим наказанием станет честный бой, когда мне не придется бороться за жизнь, чтобы исполнить поручения герцога, а вы не будете страдать от красной ярости.
Кест согласно кивнул, и дело было улажено – по крайней мере, на какое-то время.
Шуран повернулся ко мне.
– Вас проведут в ваши комнаты. Герцог знает о том, что произошло в Карефале. Уверен, он захочет встретиться с вами утром.
От мысли, что придется провести здесь ночь, мне стало не по себе. Я не сомневался, что рыцари прямо сейчас рассказывают своим товарищам историю о том, как плащеносцы едва не убили их командира.
– Нет, – сказал я. – Нужно уладить всё сегодня вечером. Мы не останемся во дворце.
– Сегодня не получится, – ответил Шуран. – Вечером герцог будет занят.
На севере сверкнула молния, пару мгновений спустя раскаты грома докатились до моих ушей. Вода капала с волос и заливала глаза, и я мог думать только о жирном, надменном герцоге, который сидит на троне, наслаждаясь каким-нибудь представлением. Я не искал проблем, но мне надоело находиться под пятой Исолта.
– Мне все равно. Скажите ему, что он должен встретиться с нами сегодня вечером.
Шуран заговорил очень тихо, словно не хотел, чтобы его люди расслышали:
– Боюсь, так не выйдет, Фалькио. Здесь герцог решает, когда он хочет встретиться с вами, а не вы.
– Тогда передайте ему, что так или иначе, при его поддержке или без нее, Алина станет королевой, и она будет принимать решения насчет податей, законов и границ между герцогствами. Скажите, что я спасал ей жизнь несколько раз и смогу использовать свое влияние, чтобы наказать тех, кто чинил мне препятствия на протяжении многих лет.
Шуран посмотрел на меня, словно пытаясь понять, говорю я серьезно или нет. Через пару мгновений он произнес:
– Хорошо, Фалькио. Я передам. Что случится потом, падет лишь на вашу голову.
Через полчаса я стоял в тронном зале – без спутников, по требованию герцога Исолта. Наверное, он хотел заставить меня поволноваться.
– Ваша светлость, – сказал я, склонив голову, чтобы вода с волос капала на пол.
– Дерьможор, – ответил он, – тут о тебе всякое рассказывают… Бешар, о чем рассказывал Шуран? Он сказал, что дерьможор…
– Потребовал встречи с вами, ваша светлость.
– Правильно, – подтвердил Исолт. – Потребовал встречи со мной. Но он еще что-то рассказывал, помнишь, Бешар? Что еще натворил этот дерьможор?
– Угрожал вам, ваша светлость? – предположил Бешар.
Исолт хлопнул в ладоши.
– Правильно, плащеносец мне угрожал. Но мы же знаем, что Шуран огромный, жирный лжец, правильно, Бешар?
– Нет, ваша светлость. Прошу прощения, но о сэре Шуране я такого никогда не слышал.
– Нет? О, так, значит, это правда, Фалькио валь Монд?