Тень рыцаря
Шрифт:
Он обмяк на своем ужасно неудобном сиденье, и у меня создалось впечатление, словно я стал свидетелем выражения глубочайшей скорби.
Бешар вежливо кашлянул у меня за спиной, давая знак, что пора уходить.
– Простите, ваша светлость, – твердо произнес я. – но я не уйду, пока вы не дадите мне указ.
– Я же сказал тебе, дерьможор, утром. На церемонии. С пирожными.
– Уверен, что пирожные вкусны, ваша светлость, но мне нужно получить указ прямо сейчас.
Герцог поглядел на меня из-под полуприкрытых век.
– Ты сомневаешься
Я знал, что ступаю на опасную территорию, но не мог рисковать, потому что буйный герцог мог в любое время изменить свое решение.
– Мы заключили соглашение, ваша светлость, и, полагаю, вы в силах разрешить любые вопросы относительно вашей чести.
Лицо его побагровело, и я уж подумал, что он сейчас вскочит и попытается придушить меня. Но мгновение спустя ярость его улеглась, он сунул руку за пазуху и извлек пергаментный свиток. Бросил его мне под ноги.
– Вот твое отпущение грехов, Фалькио валь Монд.
Я опустился на колени и поднял пергамент, не смея снять с него тонкую зеленую шелковую перевязь.
– Ну же, – сказал Исолт. – Ты меня столько раз оскорблял, что больше ничем уже не оскорбишь.
Я развязал шелковую ленту и прочитал указ. Самый простой и ясный документ, который мне приходилось видеть, без недосказанности и двусмысленностей. Исолт признавал Алину полноправной королевой Тристии и обещал, что Арамор исполнит все традиционные обязательства по отношению к ней. Внизу стояла его подпись.
– Благодарю вас, ваша светлость, – сказал я. – Сожалею, что не придется отведать ваших пирожных, ибо нам нужно немедленно уезжать.
Исолт фыркнул:
– Не думаю, что вы сегодня уедете.
Я огляделся, ожидая, что сейчас рыцари арестуют меня, но в зале, кроме нас, находился лишь Бешар, смиренно стоявший на своем месте.
– Я хочу воспользоваться вашим никчемным присутствием здесь, – сказал герцог. – Хочу показать своим лордам и маркграфам, что заключил союз, дающий Арамору особый статус, чтобы они тоже знали свое место.
– Ваша светлость…
Исолт достал из складок одежды еще один пергамент.
– Если не появишься здесь утром, первый кантор, я подпишу второй указ, отменяющий первый.
Я посмотрел на свиток, который держал в руке.
– Чего стоит ваш указ, герцог Исолт, если вы можете просто отменить его другим; чего стоит ваше слово, если вы так легко берете его назад?
Исолт поглядел на своего гофмейстера.
– Видишь, Бешар? А дерьможор все-таки не так глуп, как кажется.
Бешар повел меня вверх по лестнице, затем вниз и дальше по длинному коридору к моим покоям; по дороге он показал мне комнаты, где разместились Кест с Брасти и Валиана с Дари.
– Я вернусь за вами завтра утром, – пообещал старик, открывая дверь.
– Как давно вы служите герцогу?
– Я служил еще его отцу и даже застал деда.
– Как по-вашему, он – человек чести? – спросил я, ожидая грозной отповеди старика. Тысяча
– В каком-то отношении, – спокойно ответил Бешар. – Мы живем в бесчестные времена в насквозь прогнившей стране. Полагаю, что герцога можно считать человеком чести, насколько это возможно в нашем мире.
Его ответ был настолько искренним и логичным, что я не нашелся, что ему сказать – да, очевидно, и не стоило. Старик положил мне руку на плечо, что показалось мне странным и неуместным, пока я не понял, что меж пальцев у него зажато маленькое острое лезвие, касающееся моей шеи.
– Нужно добавить, что я присматривал за герцогом Исолтом с самого рождения. Я полюбил его, как только он открыл глаза и пустил ветры. Если завтра утром после разговора вы попытаетесь причинить ему зло, то помните, что очень скоро вас найдут лежащим в луже собственной крови, потому что старик перережет вам глотку. – Он убрал руку и криво улыбнулся. – Воображаю, какой это будет позор для такого молодого и способного юноши, как вы. – Он отдал мне ключ от комнаты и прибавил: – Спи спокойно, шкурник.
Меня трясло, и следующие несколько минут я никак не мог успокоиться. Угрозы Исолта и лезвие Бешара как следует потрепали мои нервы. Старик, который едва поднос мог держать, развел меня, как мальчишку. Конечно, я бы мог победить гофмейстера сотней различных способов, но все же позволил ему подойти настолько близко, что он мог с легкостью перерезать мне горло. Все мои упражнения и опыт свелись на нет в один миг, когда я ослабил внимание.
Когда я взял себя в руки и перестал заикаться, я тут же тихонько постучал в соседние двери, чтобы собрать остальных у себя в комнате. Объяснил им сложившуюся ситуацию и показал указ Исолта, а затем рассказал, что задумал.
– У меня есть вопрос, – сообщила Дариана, когда я закончил.
Скрестив ноги, она сидела на моей постели, нисколько не заботясь о том, что грязные сапоги марают одеяло.
– Какой? – спросил я.
– Есть ли у тебя какой-нибудь другой план, где нам с Валианой не придется убегать и прятаться, пока ты..
– …пока он попытается сделать так, чтобы нас с Кестом убили? – закончил за нее Брасти. – Нет. В этом-то и заключаются все мастерские ухищрения Фалькио, так что ты привыкай.
– Это не то, что вы подумали, – возразил я, передавая Дариане свиток. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Валиана думает о моем плане. – Послушайте, нам необходимо доставить указ Швее. Даже если Исолт подпишет второй, мы сможем извлечь из первого пользу для Алины. Дариана, ты лучше остальных знаешь, что она задумала и где может быть, поэтому, пока ты не поделишься этой информацией с остальными…
– Не поделюсь.
– Отлично. Тогда ты должна выбраться из дворца сегодня же ночью. Жди нас на постоялом дворе, который мы проехали два дня назад. Тысяча чертей, как он назывался?