Тень Саддама Хусейна
Шрифт:
В Багдаде нас с матушкой поселили в квартире на улице, по случайному совпадению названной Рамадан, в процветающем районе аль-Мансур, рядом с ипподромом, множеством иностранных посольств, при малоприятном соседстве со штабом службы безопасности. На Амну, которая была страстной противницей всего, что олицетворял Саддам, моя новая должность не произвела никакого впечатления. Амна была сильной, интеллигентной личностью, чья позиция сложилась под влиянием её отца Паши, а так как Баасская социалистическая партия была, по существу, неофашистской, моя будущая жена была против многого из того, что проповедовала эта партия. В те дни я не разделял её интерес к политике, но, кроме этого, я был единодушен с ней во всем.
В
Хотя моя мать полюбила Амну и была очень рада тому, что её сын наконец женится, она почти весь вечер проплакала по отцу. В стране, где так много пар женится по соглашению семей, они поженились по любви, и именно по этой причине мой отец никогда не настаивал на том, чтобы я женился против своего желания. Во время торжества я получил собственноручно подписанное послание Саддама, в котором он передавал свои наилучшие пожелания Амне и мне. Но мы благоразумно решили не показывать его никому, кроме наших близких.
Одним из развлечений во время свадьбы было представление Акрама. Большинство наших друзей знали, что он работает в мэрии Багдада, но лишь некоторые из них обращали внимание на его чрезмерное, высокопарное самовосхваление. Сейчас он расхаживал с важным видом в компании только что назначенного мэра Багдада Самира Мухаммеда Латифа, словно они были друзьями с детства. Саддам тактично передвинул своего дядю Хайраллу с поста мэра в иракскую службу по выдаче водительских прав, где он мог снимать навар с 80 долларов, которые платит каждый сдающий экзамен по вождению. Самир заменил его на посту мэра, и Акрам был тут как тут, чтобы снискать расположение нового градоначальника.
Ко мне подошел Абдулла Юнис, мой старый приятель, который жил в Кербеле по соседству с квартирой, которую я недавно покинул.
– Если бы я не видел этого своими собственными глазами, - сказал он, глядя на Акрама и Самира, которые вместе смеялись над какой-то шуткой, - я ни за что бы не поверил.
Я очень любил Абдуллу, и мне так хотелось подробно рассказать ему о моей удаче. Он относился с юмором ко многим вещам, и его позабавила бы ирония происходящего. У него было четверо детей, мне особенно нравился младший, Садун. Ему недавно исполнилось восемнадцать лет, и я всегда с таким же удовольствием, как и сам Абдулла, наблюдал за тем, как он растет.
– Пожалуйста, скажи мне, Миклеф, - сказал Абдулла, - что не Акрам нашел тебе работу в министерстве образования.
– Нет, Абдулла, не он, - ответил я, улыбаясь.
– Отлично. В таком случае я могу гордиться твоими успехами.
Члены его семьи называли меня Миклеф с тех пор, как Садун, будучи совсем маленьким, не мог правильно произнести мое имя и "Миклеф" было единственное, что у него получалось. В доме Абдуллы это имя прижилось.
Из всех арабских государств лишь Египет начал серьезно разрабатывать программу ядерных исследований, но прекратил её после арабо-израильской войны 1973 года. Спустя три года Саддам поднял перчатку. Ирак купил 70-мегатонный ядерный реактор у Франции, в то время одну из самых передовых экспериментальных моделей в мире. Его доставили в комплекс, расположенный в Тувайте, в пятнадцати километрах к юго-востоку от Багдада в сторону реки Тигр, и он стоил Ираку 275
Французы всегда утверждали, что реактор не будет использован для производства ядерного оружия, но израильтяне были явно настроены против этого контракта. Саддам узнал, что "Моссад", секретная израильская внешняя разведывательная служба, получила приказ строго наблюдать за всем происходящим. Их скрытое присутствие в Багдаде в то время значительно превышало количество агентов других секретных служб.
В апреле 1979 года французская компания Морского и промышленного строительства на Средиземноморье (CNIM), расположенная на Сене вблизи Тулона, завершила работу над реактором Тамуз. Однако самых существенных частей не хватало, и транспортировка их по морю была отложена на несколько месяцев. Многие верили, что "Моссад" был также ответствен за другой удар по ядерным амбициям Ирака, когда в Париже был убит профессор Яхья аль-Мешад. Профессор, сорокавосьмилетний ученый-ядерщик, нанятый Саддамом, был одним из ведущих специалистов в ядерных исследованиях, и его смерть в отеле "Меридиан" в значительной мере отбросила Ирак назад.
Саддаму совсем ни к чему были подобные заботы в период, когда назревал другой кризис - с Ираном. Граница между Ираком и Ираном была предметом распрей и войн ещё до появления ислама, и река Шатт эль-Араб, связывающая реки Тигр и Евфрат в Ираке и реку Карун в Иране с Персидским заливом, постоянно находилась в центре внимания. Еще в 1975 году Саддам, как вице-президент, пошел на переговоры с шахом Ирана для того, чтобы сохранить мир за счет иракских курдов. Будучи не в состоянии подавить курдское восстание, пока восставших снабжали оружием из Тегерана, Саддам хотя и неохотно, все же согласился отказаться от претензий на восточный берег реки Шатт эль-Араб в обмен на прекращение Ираном связей с курдами.
Когда Хомейни захватил власть, он стал активно выступать против сторонников национальной независимости и лишь на словах признавал государственную власть и границы. Его мечта о великой исламской империи служила постоянной угрозой Ираку, поэтому более 100 тысяч иракцев-шиитов, многие из них - респектабельные бизнесмены, получили ярлык "персы" и были отправлены на иранскую границу для депортации. Никто не обжаловал эту акцию.
Начиная с апреля каждый день из страны изгонялись тысячи иракских шиитов. Все те, в чьих паспортах было написано, что они "иранского происхождения", подлежали депортации, несмотря на то что эта классификация была пережитком оттоманской бюрократии и уходила на несколько поколений назад.
Исламская подпольная группа "Исламский призыв" отплатила попытками покушения на Тарика Азиза в багдадском университете и, спустя две недели, на Латифа Нуссейфа аль-Джасима, министра культуры и информации. Оба они едва не были убиты. Саддам назвал членство в "Исламском призыве" преступлением, караемым смертью.
Аятолла Вакр аль-Садр, один из ведущих шиитских диссидентов, и члены его семьи были арестованы и подвергнуты пыткам, после чего их казнили.
Война с Ираном казалась неизбежной. В конце сентября Саддам приказал провести упреждающий удар. После воздушной бомбардировки иранских военно-воздушных баз, двенадцать иракских дивизионов пересекли границу с Ираном от Мохаммараха на юге до Каср-э-Ширина, расположенного более чем на 300 километров к северу. Иран ответил беспорядочными воздушными атаками на Багдад, аль-Басру и Киркук, но им не удалось добиться многого, так как плохо оснащенные воздушные силы вскоре оказались без жизненно важных запасных частей.