Тень Саддама Хусейна
Шрифт:
Когда Иззат Ибрагим вернулся в Багдад с пустыми руками, Саддам начал готовиться к вторжению. Изначально он хотел захватить только кувейтскую часть Румалийского нефтяного поля и острова аль-Варба и аль-Бубиян. Однако он был в ярости из-за неуступчивости эмира Кувейта. В гневе он решил захватить весь Кувейт. Он полагал, что, сделав это, он одним махом решит все экономические проблемы Ирака. За неделю Саддам подвел восемь дивизий, состоявших примерно из ста тысяч человек, к кувейтской границе. Мир полагал, что Саддам блефует. Всем предстояло убедиться,
В два часа утра второго августа Саддам приказал своим войскам, которые находились около аль-Басры, войти в Кувейт. Не было даже никаких намеков на сопротивление, и через три часа столица была взята. Население Ирака ликовало. Позже, в этот же самый день, мы с Хашимом и кузеном Саддама Али-Хасаном аль-Мажидом, который был теперь новым правителем "девятнадцатой провинции" Ирака, ехали по дороге в Кувейт. На мне уже были мои темные очки и одна из пышных фальшивых бород, используемых для подобных случаев.
Во время нашего путешествия Али заинтриговал меня, сказав, что наша "победа" будет отмечаться не только в Багдаде, но и в Тегеране. Заметив, что я в недоумении, Хашим объяснил:
– Али имеет в виду решение Саддама репатриировать иранских военнопленных.
– Война закончилась два года назад, - сказал я, не понимая, что имеется в виду.
– Их, наверное, совсем немного.
Али улыбнулся:
– Ну да, немного, не больше семидесяти тысяч.
Я чуть не упал, но Хашим взглядом предостерег меня от развития этой темы. Меня пугало присутствие Али. Я не сомневался, что Саддам приказал ему оказывать кувейтцам то же "уважение", какое он демонстрировал курдам.
Мое прибытие не афишировалось. Саддаму нужно было, чтобы я подменил его, но поскольку лидеры большинства арабских государств беседовали с ним часами по телефону, то его настоящее местоположение было хорошо известно, и мне было приказано просто наблюдать за обстановкой.
Кувейтский эмир проводил уик-энд вместе с семьей на прибрежном курорте возле аль-Ахмади, когда иракские танки въехали в страну. Как только он получил известие о вторжении, он устремился в Рас аль-Хафи, что в тридцати километрах от границы с Саудовской Аравией, перед тем, как отправиться в аль-Таиф около Джидды, на побережье Красного моря.
Множество кувейтцев воспользовалось транспортом королевской семьи. Ходили слухи об огромных суммах, в панике переведенных в европейские банки. Саддам получил разведданные, что почти десять миллиардов долларов было переведено из района Залива в первую неделю вторжения. По-видимому, Европа была настолько перегружена кувейтскими динарами, что банки отказывались принимать их, и многие состоятельные арабы временно оказались почти бедняками, поскольку их кредитные карты стали неплатежеспособны. Даже в Египте динар скакнул вниз чуть ли не в двадцать пять раз по сравнению с довоенным уровнем.
Прибыв в Кувейт-Сити, блистая своей бородой и темными очками, я наблюдал через затемненные стекла ликующие войска и подавленных кувейтских граждан. Мы направлялись во дворец Сеифа, где
Помимо нескольких глубоких порезов на ногах я ещё был серьезно помят, но ранен не был, однако мои темные очки и борода пропали. Хашим, который совершенно не пострадал, замаскировал меня своим пиджаком так, чтобы во время последовавшей неразберихи узнать меня было невозможно, и через несколько минут меня уже подвозили к госпиталю аль-Адид на юге города. Там меня положили на носилки и предоставили местному доктору Арефу Хасану.
Хашим сказал Арефу, что я близкий родственник Саддама и со мной следует обращаться как с самим президентом. Ареф, пожав плечами, согласился.
– Не волнуйтесь, - сказал он спокойно.
– Я отношусь ко всем своим пациентам, как если бы они были особами королевской крови.
В его тоне промелькнуло некоторое легкомыслие, но его улыбка обезоруживала, и я жестом руки остановил Хашима, который хотел вмешаться.
– Пускай доктор делает свою работу, - сказал я.
Когда он закончил, сестра убрала все окровавленные тампоны, и Ареф повернулся к Хашиму:
– Скажите президенту, что его кузен в порядке, но сильно помят. Он нуждается в отдыхе.
– Насколько долгом?
– спросил Хашим.
– Я не могу точно сказать. Возможно, на несколько дней.
Хашим подошел ко мне и сказал вполголоса:
– Здесь ты в безопасности. Это не самый загруженный госпиталь в Кувейте. Около твоей двери будет поставлена охрана, и я буду навещать тебя каждые несколько часов.
Затем он повернулся к Арефу:
– Надеюсь, доктор, мне нет нужды объяснять, что кроме вас и сестры никому не разрешается входить в эту комнату. Это означает, что вам придется совершать обходы, жертвуя сном, но альтернативы нет.
– Я понимаю, - ответил Ареф.
– Это не проблема. Я здесь все время.
На следующий день, осматривая мои порезы, Ареф начал беседу.
– Как давно ты представляешь Саддама?
– О чем ты?
– спросил я в ответ, потрясенный прямотой вопроса.
Он пожал плечами:
– Если ты желаешь продолжать притворяться - дело твое. Я никому не скажу. Я просто подумал, что в такое трудное время тебе хочется поговорить об этом.
Он так доброжелательно это предложил, что я не видел особого смысла лгать ему.