Тень стрекозы

Полякова Татьяна Викторовна

— Неудачная попытка. Соображай быстрее. Я вернула твою куртку, так кто я?

— Дура ты припадочная. Да я тебя… — Он хотел схватить ремень руками, но Ковалев уперся коленом в его спину и предупредил:

— Лучше не рыпайся.

Я уже отметила, Ковалев мог быть очень убедителен. Парень положил руки перед собой и задышал ровнее. Я скомандовала:

— Отвечать на вопросы сразу, без запинки, а главное, без вранья! Зачем вам понадобилась девчонка?

— Какая… — договорить он не успел, дернул

головой и захлопал рукой по кровати, как борец, признавая поражение. Ковалев ослабил хватку. — Да мы и знать не знали ни о какой девчонке.

— А чего возле ее квартиры вертелись?

— Ну…

— Попробуй соврать, и станешь инвалидом. У вас пенсия по инвалидности полагается?

— Меченый велел за квартирой смотреть, — покаянно сообщил Талызин.

— Зачем?

— Откуда мне знать? Велел приглядывать, вот и приглядывали.

— Что, велел просто на окна таращиться?

— Сказал, может появиться мужик. Только сам не верил, что появится.

— Поясни.

— Я слышал, как он одному пацану говорил: «Дурака валяем, не придет он».

— Кто он?

— Мужик.

— Что за мужик-то, придурок?

— Мне чо, докладывают? Я человек маленький. Витька, может, знает, а я ничего.

— Витька у вас за старшего?

— Да.

— Колись дальше.

— Дальше… Целый месяц возле дома проторчали — кроме ментов, никто квартирой не интересовался. Меченый злился, что ерундой страдаем, и велел с этим завязывать.

— Меченому кто приказал?

— Он мне не докладывает, — разозлился парень.

— Конспиратор, — съязвил Ковалев. — Что дальше?

— Я и думать об этой квартире забыл, вдруг едем, а там свет в окошке и тачка с чужими номерами во дворе. Ну, решили узнать, кто пожаловал. Вот и все.

— Меченому об этом доложили?

— Само собой.

— А он что?

— Сначала разозлился, орал: мол, упустили и все такое. Велел из-под земли тех людей достать. Ну, узнали, что девка в «Заре» живет. А он сегодня вызвал и сказал, чтоб не рыпались.

— То есть девушка вам теперь неинтересна?

— Мне она и раньше была ни к чему.

— За ее машиной кто следил?

— Я не следил. И ничего об этом не знаю.

Ковалев взглянул на меня. В глазах его читалось недовольство, мол, что я тебе говорил, ничегошеньки он не знает. Я достала фотографию Петрова и сунула страдальцу под нос.

— Это кто?

— Откуда мне знать? Первый раз вижу.

Я кивнула Ковалеву, он натянул ремень, а Талызин вновь хлопнул рукой по матрасу.

— Да блин! Правда не знаю.

— А кто жил в квартире, за которой следить велели, знаешь?

— Девка, которую зарезали.

— И какое дело Меченому до девки?

— Не объяснял. Знаю только, что очень злился, когда ее пришили. Орал, что девку проворонили, а

надо было глаз с нее не спускать.

Это, признаться, удивило.

— Так-таки ничего не знаешь? — ехидно спросила я.

Парень шмыгнул носом, подумал и сказал неохотно:

— Болтали, что вроде у одного крутого дяди сына зарезали, он поквитаться хотел и обратился к нашим за помощью.

— Девка-то здесь при чем? — удивился Ковалев.

— Мне не докладывают. Должно быть, что-то знала.

Мы переглянулись с Ковалевым, он пожал плечами на мой немой вопрос. Особо стойким парнем Анатолий Талызин не выглядел, так что, скорее всего, он действительно ничего больше не знал. Я сокрушенно вздохнула и махнула рукой. Ковалев отшвырнул ремень в сторону.

— Значит, так, юноша. О том, что у тебя были гости, помалкивай. Это, кстати, в твоих интересах. Вряд ли Меченому понравится, что ты выбалтываешь его секреты. Подругу из ванной освободи. И не вздумай дурака валять, себе дороже.

— Мы еще с тобой встретимся, — буркнул Талызин едва слышно, но Ковалев услышал.

— Возможно. Только вряд ли тебе повезет, как сегодня. Не каждый день я добрый.

Мы спешно покинули квартиру.

— Ты был на высоте, — не удержалась я. — Этому в армии учат?

— Там много чему учат. Не могу разделить твоей радости. Ничего толком не узнали, а вот неприятности нам обеспечены.

— Кое-что мы все-таки узнали. Если парень не врет, вряд ли Меченый причастен к гибели Светки. Иначе довольно странно выглядит, что он сокрушался, когда парни ее проворонили.

— А если принять во внимание, что Светлану и двоих мужчин предположительно убил один и тот же человек, то выходит, что к убийствам Меченый не причастен.

— Более того — он предполагаемого убийцу сам ищет, оттого и за Светкой приглядывал, но убийца его опередил.

— Что ж, возможно, — кивнул Ковалев. — Дело за малым: узнать, кто он такой, этот самый убийца.

— Меченый наверняка знает, — усмехнулась я.

— Надеюсь, с ним беседовать ты не собираешься, — насторожился Ковалев. Слово «беседовать» он выделил издевательской интонацией.

— Я бы побеседовала, да, боюсь, он будет против.

— Куда ты едешь? — догадался наконец спросить Алексей Дмитриевич, оглядываясь.

— К твоему дому.

— Ага, — согласно кивнул он. — Я вот что подумал: может, тебе сегодня остаться у меня?

— В качестве дамы сердца? — изобразила я легкий восторг.

Мой спутник тяжко вздохнул.

— Тогда поезжай в гостиницу, — сказал он. — Провожу тебя до номера.

Я хотела ответить, что проводы его вряд ли помогут. Но, так как пока решила помалкивать о вчерашних гостях, благоразумно ничего не произнесла, кивнула и направилась в гостиницу.