Тень в зеркале
Шрифт:
— Ладно, — хрипло проговорила она. — Я что-нибудь поем.
Она уселась за стол как можно дальше от Лиана.
Интересно, что может понравиться такой пигалице? Лиан понятия не имел, что любят есть дети, но на улице было так холодно и ветрено, что он, не колеблясь, заказал два горшка наваристого супа. Доев суп, девчонка подобрала его остатки куском хлеба. Потом Лиан пил горький чай, настоянный на травах, а она — приторное горячее какао, ничего вкуснее которого она никогда не пила. Она смаковала какао маленькими глоточками, время от времени отрывая взгляд от своей кружки и поднимая его на Лиана.
— Ну что, пойдем
Лилиса сразу же подскочила, вежливо поблагодарила Лиана и быстро повела его кружными путями, постоянно оглядываясь через плечо, в один из южных пригородов Туркада, находившийся на скалистом мысе, выступавшем далеко в море.
— А кто ты такой? — спросила Лиана на ходу девчонка. Он объяснил ей, что он сказитель, описал библиотеку в Чантхеде и даже припомнил подходящее для детей небольшое сказание. Так они быстро и весело двигались к своей цели. Лилиса молча слушала его всю дорогу, то поглядывая на него, то озираясь по сторонам, добросовестно исполняя обязанности проводника. Однажды на темном участке улицы, когда прекрасная героиня его сказания оказалась в страшной опасности, маленькая холодная ручонка вцепилась ему в руку и не отпускала его, пока они не вышли из мрачного переулка и не очутились в ярком свете уличных фонарей.
Солнце давно село, и моросил дождик. Мазанда была старым районом Туркада. Впрочем, Лиан со своей проводницей уже покинули пределы городских стен, и перед ними появились старые каменные постройки на вершине мыса и более новые здания у огромного причала.
Убежище Мендарка представляло собой виллу на краю отвесной скалы у самого берега моря. Здание было окружено частично разрушенной высокой серой базальтовой стеной. Повсюду валялись груды камней и были заметны следы поспешного ремонта. Высокие железные ворота были не заперты. Лиан толкнул их, и они со скрипом распахнулись на ржавых петлях. На месте для стражника никого не было, но в стоящей там жаровне теплились угли. Обширный приземистый дом располагался посредине неухоженной лужайки, усыпанной маленькими белыми и синими цветочками. В одном из углов стены над бухтой возвышалось семь стройных башен. Некоторые из них были немногим выше виллы, а другие возносились вверх более чем на двадцать саженей. Все они были увенчаны куполами из листового железа, мерцавшими в свете огней раскинувшегося на склонах холма города.
Защищаясь от дождя, Лиан натянул на лицо капюшон, быстро подошел к двери виллы и громко в нее постучал. Внутри раздался чей-то голос, и вскоре дверь открыла высокая женщина, смерившая Лиана подозрительным взглядом.
— Мое имя — Лиан из Чантхеда. Мне нужна помощь. Мендарк у себя? — выпалил Лиан, чувствуя себя очень неуютно под пристальным взглядом незнакомки.
Женщина еще раз внимательно к нему присмотрелась, взглянула на Лилису, прятавшуюся у него за спиной, и протянула Лиану руку.
— Добро пожаловать! Мы сами давно разыскиваем тебя. Заходи! — сказала она. — Мое имя — Таллия.
Лиан жестом подозвал к себе Лилису, вспомнив, что так и не договорился с ней о цене, достал из кармана серебряный тар и с улыбкой протянул его маленькой девочке.
— Спасибо, Лилиса! — сказал он.
Свет из дверного проема осветил ее личико. Ей ужасно хотелось эту сверкавшую монетку, но она покачала головой и посмотрела Лиану прямо в глаза.
— Мне достаточно твоего сказания! — пискнула она.
Лиан следил за ней, пока она не вышла за ворота, а потом повернулся к Таллии.
Таллия с легким изумлением наблюдала за развернувшейся у нее на глазах сценой. Она внезапно вспомнила свой разговор о Лиане с Шандом, состоявшийся в Туллине несколько месяцев тому назад. Воистину в Лиане было достаточно очарования, чтобы заставить голодную беспризорницу отказаться от серебряного тара. А ведь в Туркаде человеческая жизнь стоила меньше того! Подумав об этом, Таллия вспомнила о том, что и Шанд собирался в Туркад, но еще не объявлялся.
— Такие проводники стоят четверть медного гринта в день и при этом легко могут перерезать тебе горло. Судя по всему, тебе посчастливилось наткнуться на единственное честное существо в Туркаде. Теперь она будет ходить за тобой по пятам.
— Буду только рад, если рядом со мной окажется честный спутник, — ответил Лиан, пожимая сильную горячую ладонь Таллии. Она провела его через пустовавший зал и вверх по лестнице, держа в вытянутой руке лампу.
— Если ты принес добрые новости, Мендарк будет только рад. В последнее время нас преследуют неудачи.
И вот они очутились перед открытой дверью в конце очередного длинного коридора и вошли в большую прямоугольную комнату, освещенную тремя масляными светильниками, свисавшими с высокого потолка. У дальней стены комнаты полыхал огонь в камине. На стенах, обшитых темными деревянными панелями, не было ничего, кроме потертого гобелена, изображавшего сцену охоты в лесу: охотника, которого собирался задрать кабан. У камина стояло два кожаных кресла.
— Это — Лиан, — сказала Таллия с порога. Со стороны ближайшего к огню кресла послышалось шуршание бумаг. Затем Мендарк встал и двинулся в Лиану, улыбаясь и протягивая к нему руки. Они обнялись. Потом Мендарк, все еще обнимая Лиана за плечо, сделал шаг назад.
— Как я рад видеть тебя, Лиан! Помнишь, как мы вместе ездили в Зиль лет пять тому назад? Для меня это время пролетело как один день, но ты сильно изменился.
Лиан не ожидал такого радушного приема. Конечно, он помнил их встречу с Мендарком во время той поездки. «Нельзя доверять ни одному его слову! Надо опасаться всего, что бы он ни сделал!»
Лиан стал разглядывать своего покровителя. Перед ним стоял внешне уже пожилой мужчина, с прямыми, ровно подстриженными каштановыми волосами до плеч, с массивным носом, проницательными голубыми глазами и полными губами, в уголках которых таилась улыбка. Брови и борода Мендарка были почти черными с заметной проседью. Его лицо и руки обветрились. На нем были кремовые шерстяные штаны навыпуск, сапоги и коричневая шерстяная же рубаха.
— А ты почти не изменился, — сказал Лиан, хотя он и видел, что волосы Мендарка поредели и утратили былой блеск, улыбка в уголках губ уступила место кривой усмешке, а в глазах у него было усталое выражение испуганного и выбившегося из сил человека.
— Иди погрейся! — пригласила Лиана Таллия, стоявшая у самого огня. — Мендарк может расспрашивать часами! Его не очень волнует самочувствие его посетителей. Да, вот еще! — добавила она. — Стражники куда-то подевались. Наверное, они в таверне на углу. Хочешь, я их как следует напугаю?