Тень, ведомая Богом
Шрифт:
– Итак, чем я могу быть полезен молодому поколению? – Уокер поставил поднос с открытой бутылкой шотландского виски и двумя стаканами на письменный стол. Стаканы были наполнены практически до краев. Мерфи еще отметил про себя, что даже из уважения столько не выпьет – станет плохо.
– Мистер Уокер… – начал он, беря стакан с виски в руку.
– Оставим формальности, пусть будет просто Уилл и просто Крис, – принял деловой вид Уокер.
– Не так давно я возглавил экспертную комиссию по Балканам, объездил их. Я считаю, что США должны снова вернуться в регион, потому что там опять нарастает влияние России. Мы не можем этого допустить.
– Балканы сыграли свою роль в мировой политике, сынок. Их время прошло.
– А не думаете ли вы, что пора перейти к более прямым действиям?
– О чем ты, Крис? – глаза Уокера хитро сверкнули.
– Я был там, эти люди – они хотят независимости, которую мы им обещали.
– В Косово? – спросил Уокер, улыбаясь. Он обратил внимание на то, как изменился в лице Мерфи. Ему показалось, что его взгляд остекленел. – Мы много чего обещали, но цель была отнять его у Сербии и оставить регион на растерзание бандитам и преступникам. Как оно и получилось. Ты себя хорошо чувствуешь, сынок? Плохо выглядишь. – Он понюхал виски. – Испортился, что ли?..
– Вы когда-нибудь задумывались о том, что рано или поздно за свои поступки придется платить? – не своим, а каким-то ледяным голосом спросил сенатор, закинув ногу на ногу.
– Хм, мои поступки отражают мою суть. Таким меня создал Бог, – развел он руками, – значит, ему было угодно, что я делал то, что считал правильным.
– Тебя не Бог создал, а дьявол. Он по тебе соскучился и ждет тебя в аду, – прошипел сквозь зубы Кристофер, чувствуя, как руки наливаются кровью.
Дальше все произошло слишком быстро, чтобы старик Уокер успел среагировать. Сенатор Мерфи резко вскочил с кресла и схватил ножницы для бумаги, лежавшие перед Уильямом. Затем он со всей силы воткнул ножницы в горло старика, выдернул и снова воткнул. И так шесть раз. Уильям был крепким орешком, он не умер сразу, еще с минуту он хрипел и хватал себя за шею, пытаясь остановить кровь. Мерфи сделал шаг назад, брезгливо бросил ножницы на стол. Серый костюм сенатора был весь в крови, кровь старика была на его лице, на волосах, но его это не волновало. С чувством выполненного долга он спокойно выдохнул и только сейчас заметил, что руки его больше не дрожат. Одернув окровавленный пиджак, Кристофер вышел из квартиры. Прикрыл за собой дверь и пошел вниз по лестнице. Он видел все как в тумане, ноги едва его слушались, но он продолжал идти. Окровавленной рукой он открыл входную дверь и вышел на улицу. В эту же секунду начался сильный дождь. Мерфи не стал садиться в машину, а просто пошел вперед по узкому тротуару. Он держался за стену, и от входной двери теперь тянулся длинный кровавый след. Кристофер дошел до перекрестка и вышел на середину. Рядом не было ни души, лишь холодный дождь обжигал лицо, смывая с него кровь. Сигнал приближавшейся на высокой скорости машины казался нереальным и идущим откуда-то издалека. В следующую секунду, когда сенатор посмотрел налево, он увидел приближающийся мусоровоз. Он видел, как водитель пытается затормозить, как отчаянно жмет педаль тормоза, а машина его не слушается.
– О боже! – вдруг очнулся из своего дурмана Мерфи, но было уже слишком поздно. От удара о бампер тяжелой машины его отбросило на тротуар. Он буквально врезался в стену здания, а дальше изувеченное тело сенатора Мерфи упало на мокрый грязный асфальт. Ручейки его крови и крови Уокера стекались в один и устремлялись вниз по дороге.
Дождь застал Марию прогуливающейся по узким улочкам старого Гарлема, где старые дома соседствовали с дорогими тематическими ресторанами. Отчего-то на улице было немноголюдно, видимо,
– Эй! – крикнула она, все четверо обернулись. – Проваливайтека подобру-поздорову, – спокойно сказала она, крепче сжимая арматуру.
– Иди своей дорогой, цыпочка! – заулыбались чернокожие.
– А то и тебе достанется, – сказал самый высокий из них, чуть приподняв куртку, показывая, что у него под ней припрятан пистолет.
– Убирайтесь отсюда, обезьяны, – прошипела Лазарь.
– Какого черта ты сказала, Белоснежка? – трое направились к ней, характерно для африканцев размахивая руками. – Проблем захотела? Так они у тебя сейчас будут!
Только чернокожий полез за пистолетом, как кусок арматуры прилетел ему прямо в голову. Ударив по ней, окропленное новой кровью оружие отлетело в сторону. Он сразу же осел на дорогу с широко открытыми глазами.
– Бен! – присели рядом с ним его друзья. – Бен, ты нас слышишь?!
– Нет, идиоты, он, наверное, умер, – ответила женщина с накинутым на голову капюшоном, они не могли разглядеть ее лица. – Но, может быть, у него еще есть шанс. Зависит от того, как быстро вы донесете его до больницы.
Они не стали больше ничего говорить. Похватав свои вещи и взяв под руки Бена, они поспешили прочь.
– Не успеете, – прошептала им вслед Мария. – Оно и к лучшему, одной тварью меньше. – Она выдохнула. – Как это негуманно, Мария, это ведь не наш метод…
Она подошла к мужчине, лежащему на земле. Опустилась перед ним на одно колено.
– Живой.
Незнакомец был сильно избит, к удивлению Лазарь, он оказался индейцем. Он с трудом открыл глаза, когда увидел, что незнакомая женщина взяла его телефон и набрала 911.
– Не волнуйтесь, сэр, скорая уже в пути.
Он хотел было ей что-то сказать, но снова провалился в темноту.
Придя домой, Мария первым делом пошла под горячий душ, а потом, укрывшись под теплым одеялом, она еще долго лежала и выискивала в своей душе чувство вины, какие-то эмоции. Однако ничего не находила, ее «Я» молчало. После двух часов ночи она провалилась в глубокий сон без сновидений. Утром она, как всегда, отправилась на работу. В офисе она была первой. Как всегда. Джулия отчего-то задерживалась. Зато доктор Зев пришел на пятнадцать минут раньше обычного. Вид у него был разбитый и в то же время озабоченный, движения выглядели суетливыми.
Лазарь стояла у окна рядом со столом Джулии и курила, когда Гэбриэл наконец ее заметил.
– О, Мария… ты… ты уже знаешь? – чуть дрожащим голосом спросил он.
– О чем? – не поворачивая головы, спросила она.
– Крис Мерфи… он… он вчера убил Уокера… ножницами для бумаги… – голос доктора садился, переходил на шепот. Он действительно потерял дорогого друга. – А потом сам, – он шумно сглотнул, – бросился под грузовик… представляешь? Господи, какой ужас… – он закрыл рот ладонью и сел на стул у стены.