Тень Великого Древа
Шрифт:
– Ага, - ответил Роберт.
– А здесь, взгляните, полный список необходимых материалов и сумма затрат. Можете проверить по пунктам – посчитано точнее, чем снадобья в аптеке. Ни одной лишней агатки не прибавлено к цене.
– Ага, - повторил казначей с неожиданно хмурым видом.
– Милорд, - сказал Хармон, - вы были совершенно правы на мой счет: я запятнал себя воровством. Но боги так покарали меня, что я твердо решил взяться за ум. Поклялся перед всеми Праматерями, что на сей раз добротно выполню работу. Чертеж и смета – тому
– Ага, - сказал Роберт, - я оплачу расходы.
Он смотрел не в чертежи, а на берег залива. Набережная кишела солдатами, и не только из робертова батальона. Местные кайры верхом патрулировали порт, на вышках блестели шлемы стрелков. Могучие форты по краям залива взмахивали рычагами требушетов и метали камни в море. Хармон разглядел на воде плоты, служившие, очевидно, тренировочными целями.
– Милорд, город готовится к осаде?
Роберт, кажется, пропустил вопрос. Какое-то время молча смотрел за движением солдат, которое ввергало его в нелегкие думы. Затем сказал:
– Хочу, чтобы вы поняли, сударь, насколько важно ваше дело. Два неприятеля одновременно движутся к Первой Зиме. С запада наступает Кукловод, до зубов вооруженный Перстами Вильгельма. А с юга придет Адриан, собравший под своими знаменами искровиков, путевцев и даже бандитов. Он захватил в плен живьем двух ханида вир канна, так что он тоже владеет Перстами. Каждое вражеское войско, даже взятое в отдельности, превосходит нас числом и вооружением. А ведь не исключен и союз Адриана с Кукловодом.
– Ага, милорд, - сказал на сей раз Хармон.
– За нашими врагами – огромный численный перевес и мощь Перстов. За нами – опыт бойцов, мудрость Агаты и родная земля. Битва будет очень трудной. Любая мелочь может склонить чашу весов к победе или поражению.
Хармон сделал понимающий вид. Казначей продолжал:
– В юности по совету отца я изучил труды Светлой Агаты. Праматерь в иносказательной форме дает прекрасные советы по тактике и стратегии. Мне вспомнилась глава: «О тяготении». Агата писала, что старые убеждения, словно груз, тянут разум к земле. Нужно сбросить этот балласт и взлететь на крыльях непредвзятой мысли, чтобы обозреть горизонт. Лишь теперь я осознал, что здесь говорится о полевой разведке. Старые убеждения – это привычные методы ведения разведки, которые не дают полной картины. Но взлетев на воздушном шаре, мы увидим все позиции врага.
Хармон испытал духовный подъем.
– Если сама Агата предвидела мое изобретение, я никак не могу ее подвести. Корабль будет сделан и послужит победе!
– Подход обеих вражеских армий ожидается не позднее дня Сошествия. Необходимо успеть к этому дню.
– Успеем, клянусь Молчаливым Джеком!
Роберт удивился:
– Почему вы так сказали?
– Простите, сам не понимаю. Просто он тоже служил Ориджинам и Агате…
– Кто служил?
– Неважно, милорд. Вы его не знаете.
И вдруг Хармона осенила идея:
– Правильно ли будет сказать,
– Ага.
– А коли так, нельзя ли мне носить камзол с вашим гербом? Он-то давно у меня есть: получил в наследство от собрата по темнице. Но надевать я не решался – не знал, можно ли.
– Коли камзол военный, вы не имеете права. А если светского покроя, то извольте.
– Можно, я покажу, и вы скажете: военный али светский?
– Покажите кайру Хортону.
Торговец подумал и возразил:
– Милорд, лучше я все же вам покажу. Там герб вашей семьи, мне нужно от вас получить позволение. Тогда буду знать, что ношу с полным правом.
– Ладно.
Хармон помчал на свой корабль. Пробиться туда было нелегко, поскольку шла разгрузка. По трапам бегали греи и матросы, бранили всякого, кто попадался на пути. Откуда-то возник Салем, сказал, что Хармона все уже ищут. Сорок Два трижды спрашивал – где же наш торговец? Весельчак тоже искал, а еще никто не знает, когда будет обед и где селиться на берегу. Нужно все это как-нибудь уладить. Идем, брат Хармон!
Торговец махнул рукой на свою идею с камзолом. В конце концов, это просто дурная блажь. Камзол-то ветхий, да с чужого плеча. Пионеру воздухоплавания не к лицу старье… Но вдруг между людей на трапе возник просвет – и Хармон, поддавшись порыву, ринулся в каюту.
Пятью минутами позже он подал лорду Роберту сверток. Когда камзол распахнулся во всю длину, и блеснул серебром нетопырь со стрелою, Хармон ощутил благоговение и робость. Смог сказать только:
– Вот…
Казначей остался равнодушен:
– Вещь офицера, но предназначена для светского ношения. Так что вам не возбраняется.
– Милорд, а вы можете сказать… - Хармон запнулся, - именем дома Ориджин позволяю… или что-нибудь в таком роде?
– Да это ж не двуцветный плащ, а простая тряпка. Носите себе.
– Ну… благодарю милорд.
Хармон взял камзол, чувствуя разочарование. Он надеялся услышать что-то торжественное, надеть эту вещь с полным правом, как когда-то носил ее Джек. Ну, что ж, не вышло…
Роберт коснулся пальцем бурого пятна на спине.
– С мертвеца сняли?
– Да, милорд. Джек умер в темнице, а одежку оставил мне.
– Как полное имя вашего Джека?
Торговец развел руками:
– Не знаю, милорд. По правде говоря, он умер еще раньше. Я сидел в камере с его скелетом.
В глазах казначея проступил слабый интерес:
– Со скелетом? Стало быть, умер давно?
– Лет несколько назад, а может, и все десять. Эти монахи давно там промышляют.
– Его убили монахи?!
– Да, максимианцы. Они устроили какой-то тайный орден, похищают людей и пытают, чтобы узнать о Предметах. Я таким же способом к ним угодил: схватили и ну допрашивать про Светлую Сферу. Чуть не помер возле Джека. Потому-то и чувствую к нему родство.