Тень Великого Древа
Шрифт:
– А я хорош, не правда ли? – подмигнул Эрвин альтессе.
– Думаешь, уже победил?
– Это самая легкая из моих побед!
– Тогда позволь спросить, дорогой: что в этом случае я тут делаю?
Тревога лизнула свой тонкий пальчик, повела им в воздухе, словно пробуя ветер. Изящным жестом выгнула руку и указала пальчиком на запад – в степь, в тыл северян.
– Слышишь, любимый?
Он ничего не слышал, кроме звона клинков и боевых кличей. Но… тьма, почему?.. звон доносился с разных сторон! И с фронта – из деревни, где иксы добивали шаванов, но и с тыла – из-за линии
А на хронометре сорок две минуты. Слишком рано!..
– Ганта обошел тебя, милый. На четверть часа раньше, чем ты ждал.
Сквозь Тревогу, сквозь кусты он бросился вверх по ложбине. Влетел в лагерь – и онемел. Шаваны были тут! Через проходы в тыловом валу они врывались в лагерь, гикали и свистели. Иксы Айсвинда осыпали их стрелами и болтами, Лидские Волки бросались в бой, обнажив мечи. Шаванов было немного – первая волна. Вероятно, их скоро перебьют, но последуют новые волны. А также ганта Ондей со своим Перстом!
– Джемис, Орудие сюда!..
– Ты уверен, мой свет?
Эрвин закусил губу. Нет, тьма, Орудие не поможет! Его нужно поднять в лагерь, а потом еще затащить на вал. Нет времени на это, бой уже идет! В рукопашной Орудие погибнет. Нельзя допустить!
– Отходим в деревню! – заорал герцог. – Отступаем!..
Лидские Волки отбили первую волну. Шаванский авангард бежал прочь, но гул копыт нарастал за стеною укреплений. Стрелы сыпались дождем на лагерь, над валом лопались огненные шары. Вот-вот сюда ворвется главная сила Ондея.
– Барон Айсвинд, любой ценой задержите их! Дайте нам хоть пять минут.
– Да, милорд.
– Капитан Лид, уносите раненых. Отходим в деревню, прячемся в избах.
– Да, милорд.
– Обри, мы с вами – к Орудию.
Они сбежали по ложбине, путаясь в проклятущих кустах.
– Джемис, меняем позицию. Орудие – в деревню!
Нет времени искать коня, привязывать Орудие. Они подхватили его на руки и понесли прямо в реку. Чертовы камыши, проклятая грязь. Эрвин нырнул по грудь и чуть не упал, поскользнувшись на иле. Стрела булькнула в воду перед носом – не понять, откуда взялась. Битва гремела на обеих берегах. Они брели, увязая в донной грязи, продавливая грудью воду. Пес плавал кругами, довольный, что на сей раз не отстает.
Свистнуло, брызнула кровь. Случайная стрела задела руку Обри, он чуть не выпустил свою ношу. Орудие качнулось, на один миг Перст нацелился точно в голову Эрвину. Пленник даже не подумал о выстреле. На лице его светилось дурное блаженство: винты в черепе были отжаты. Скользя по бурой от крови глине, выбрались на берег. Несколько иксов ринулись навстречу:
– Милорд, что случилось?! Каков приказ?..
– Лагерь скоро падет. Занимаем деревню, ищем укрытия от Перста.
Всюду бродили кони без седоков. Отличные, выносливые степные кони. Тревога вспрыгнула на одного из них, хлопнула по седлу перед собой:
– Любимый, уедем из этого мерзкого места! Здесь кровь и грязь…
Он оглянулся на лагерь, которым вот-вот овладеет враг. Высокий берег реки, высокий вал на берегу. Ганта Ондей на этом валу будет королем. Он с Перстом – наверху и в укрытии, северяне – внизу, сиди и щелкай, как орешки… Нужно заставить его спуститься,
– Фитцджеральда ко мне.
– Я здесь, милорд.
– Возьмите первую роту, поднимите мой вымпел – и скачите отсюда ко всем чертям!
– Виноват, милорд?..
– Я приказал вам спастись бегством. Что неясно, тьма сожри?
– Где ваш конь, милорд?.. Возьмите моего!
Эрвин хлопнул себя по лбу:
– Я остаюсь. Вы – убегаете. Вон отсюда, дурачина!
Он выхватил Глас Зимы и стеганул по крупу лейтенантского коня.
Нечто горячее и мокрое ткнулось в руку – собачий нос.
– Милорд, сюда!
– Стрелец, ты говоришь?..
Пес метнулся туда, откуда звал Эрвина Джемис. Изба на отшибе – низкая, темная, внутри сумрак. Приоткрыв ставню на крохотном оконце, Джемис нацелил Орудие в сторону реки. Снаружи нельзя было его заметить.
– Отличная точка, кайр.
– Да, милорд. Я дождусь Ондея и пристрелю. А вы скачите прочь.
– Нет уж, я с вами.
– Милорд, я убью Ондея, потом зарежу Орудие. У шаванов не останется Перстов. Вы будете в безопасности.
Эрвин не удостоил его ответа. Отдал приказ кайру Обри:
– Найдите Шрама, велите его людям устроить засаду в деревне. Проследите за тем, чтобы Фитцджеральд сбежал вместе со своей ротой. Если он еще здесь – крепко пните под зад!
– Да, милорд.
Обри исчез, а Эрвин обернулся к окну. Лидские Волки покидали лагерь. Пешие воины спускались к реке, неся раненых. Конные ехали следом и прикрывали их щитами. На валу еще держались иксы Айсвинда. Враг осыпал их стрелами, поливал огнем Перста. Тут и там люди вспыхивали заживо, факелами рушились в реку. Комок сдавил горло Эрвина. Ничего нельзя сделать!
Рота Айсвинда выстояла до той минуты, когда раненые выбрались на берег.
– Мы в деревне! Отступайте, барон! – Во весь голос проорал Лид, и Айсвинд отдал приказ.
Вот только отступить уже было невозможно: его роту рассекли на куски, отрезали от спуска и добивали, как загнанных зверей.
– Прыгай!..
Иного выхода и не было. Выжившие иксы стали прыгать с вала в реку. Эрвин заскрипел зубами от боли. Там же всего ярд глубины! Люди бились об дно, ломали кости, калечили суставы. Липкая грязь хоть как-то смягчала удар, некоторым удавалось встать на ноги. Но на валу уже появлялись шаванские лучники. С веселыми оскалами на рожах они взводили тетивы и всаживали стрелы в спины бегущих. Последние иксы прыгали с валов. Кричали от боли, поднимались на ноги, ковыляли через реку. Шаваны смеялись и пускали в них стрелу за стрелой. Ройдана багровела от крови.
– Милорд?.. – спросил Джемис.
– Нет, - выдавил Эрвин, - не стрелять. Ждем Ондея.
– Я могу прикрыть наших.
Эрвин и сам думал только об этом. Хлестнуть плетью по валу – и шаваны спрячутся, как мыши. Люди Айсвинда перейдут реку. Но ганта Ондей увидит, где Орудие.
– Не сметь! Нельзя!
Скрипнула дверь, вошли Обри и Фитцджеральд.
– Почему вы здесь?! Должны были ускакать под моим флагом!
Фитцджеральд шмыгнул разбитым носом.
– Милорд, вымпельная рота скачет на восток. Но мое место – возле вас.